«На всех надпочечников не напасешься». Какие микроэлементы нужно принимать во время эпидемии COVID-19

Витамин С не защищает от вирусов, витамин Д мы получаем от солнца. Зачем тогда врачи назначают их в больших дозах?

Леонид Чурилов, заведующий кафедрой патологии медфакультета и заместитель руководителя лаборатории мозаики аутоиммунитета Санкт-Петербургского госуниверситета называет себя продуктом отцовского эксперимента, потому что вырос как раз на больших дозах витаминов. И не жалеет об этом.

— Леонид Павлович, в эпидемию коронавируса появился небывалый спрос на витамины. Есть даже ощущение, что они становятся заменителями лекарств.

— Они не заменители, а очень мощные и очень действенные лекарства. В медицине не так много ситуаций, когда врач поставил диагноз, дал одну таблетку и все прошло. А витамины, бывает, становятся такой таблеткой.

Я поверил в витаминологию еще на 4-м курсе университета. Когда нас осенью традиционно отправили в совхоз на картошку, у друга появились симптомы на коже, с которыми он обратился ко мне: «Что это?» Это были проявления дерматита, характерные для нехватки витамина В2. После приема «желтых горошков» на следующий день все прошло. Друг изумлен и счастлив. А я тогда понял, насколько это важно, когда по симптомам можно определить болезнь и получить быстрый результат — излечение. Для врача это сильная мотивация.

Задумайтесь, 15 ученых в разное время получили нобелевские премии по медицине или другим областям науки за открытия, так или иначе связанные с витаминами, — больше, чем в любой другой области медицины, даже онкологии. По числу лауреатов из медицинских наук только иммунология дала больше. Значит, это важно, значит, человечество им благодарно.

— То есть недостаток каждого витамина проявляется характерными только для него симптомами?

— Часто — да. Но не всегда, это было бы слишком просто. Например, в каких-то процессах, происходящих в организме, могут участвовать сразу несколько витаминов, поэтому симптоматика при недостатке каждого из них будет похожей. Мы представляем собой тепловые машины, работающие на слабом постоянном электрическом токе, который проходит в митохондриях и называется тканевым дыханием. В цепи, по которой движется ток, участвуют несколько витаминов и микроэлементов. Если цепь где-то прерывается — не хватает какого-то витамина или микроэлемента, ток по ней будет бежать плохо: нарушается тканевое дыхание, обеспечивающее наши клетки энергией за счет кислородного окисления субстратов, «горящих» в митохондриях. Кислород больше всего нужен аэробным клеткам организма — не только мозгу и сердцу, но и эпителию, выстилающему, например, кожу (эпидермис), красную кайму губ, язык, щеки и ротовую полость. В результате у очень многих авитаминозов — В1, В2, РР (никотиновая кислота), В9 (фолиевая кислота), В12 — и при дефиците многих микроэлементов, например железа, симптомы будут «написаны» во рту, на губах, языке, коже. Поэтому на приеме врач должен не в бумажки смотреть, а на пациента, со знакомым нам с детства: «Скажите а-а!» Иначе ничего не увидишь и не поставишь правильный диагноз.

— Во время эпидемии коронавируса самым популярным стал витамин Д. Почему именно он?

— Потому что уже доказано, в том числе экспериментальным путем, что этот витамин — регулятор многих иммунных процессов и жизнедеятельности клеток иммунной системы — лимфоцитов и макрофагов. Он так на них действует, что иммунитет к инфекции становится сильнее, а аутоиммунитет, работающий против собственных антигенов, — наоборот, слабее. Это то, к чему мы стремимся, — чтобы иммунная система работала сильно, но не переусердствовала. Таких регуляторов очень мало. Вы можете усилить какими-то препаратами (они называются «адъюванты») работу иммунной системы. Но она будет усиленно работать и против чужеродных агентов, и против своих. Например, препараты интерферона или алюминиевые соединения усиливают иммунитет, но при этом усиливают и аутоиммунные процессы. А витамин Д регулирует Т-лимфоциты и продукцию цитокинов, чтобы они боролись с инфекцией, но минимально вредили собственным клеткам. Это очень важно как для профилактики заражения коронавирусом, так и для предотвращения тяжелой формы ковида, сопровождающейся чрезмерным иммунным ответом. Больше того, хитрые микробы и вирусы, наловчившиеся жить внутри наших клеток, как раз стремятся «выбить» у иммунной системы это оружие, они извращают обмен витамина Д, пытаясь ослабить противоинфекционный иммунитет и «перевести стрелки» на хозяина, то есть обратить энергию иммунного ответа на аутоиммунные процессы.

— Не много ли назначают врачи? Терапевтические дозы — 5 тысяч международных единиц.

— Возьмем солнечную страну, например Израиль. Профессор нашего университета, израильский академик Иегуда Шенфельд проверил, достаточно ли витамина Д получают его соотечественники — израильтяне? Выяснилось, что у 60–70 процентов населения его уровень на нижней границе или ниже нормы. Казалось бы, солнечных дней в Израиле больше, чем где-либо. Но ведь современный человек не живет и чаще всего не работает на улице, под солнцем. Он сидит в четырех стенах дома, потом садится в автомобиль и едет на работу. После работы культурно отдыхает в фитнес-центре. Тоже за стеклом, которое ультрафиолет не пропускает. Если человек не живет в деревне или на даче, где раздетым занимается возделыванием помидоров, он лишен инсоляции. В дикой природе у животных нет рахита, а в зоопарках есть. Доместикация.

Исследование уровня витамина Д у населения Ленинградской области, проведенное нашей сотрудницей доктором О. В. Даниленко, показало, что там ситуация еще более удручающая, ведь мы живем в приполярной зоне, в условиях пограничной доступности этого витамина. Не знаю, какую роль играет здесь то, что люди почти не едят палтус или тресковую печень, другие морепродукты, а это богатейшие источники и витамина А, и витамина Д. Из-за недостаточного разнообразия в еде мы много чего недополучаем.

Кстати, и в Израиле, и у нас — в исследованиях нашей аспирантки П. А. Соболевской — было показано, что у имеющих аутоиммунные заболевания витамина Д в крови еще меньше. А то, что в пандемию стали назначать витамин Д в лечебных дозах, правильно, потому что речь идет о ковиде — болезни, при которой потребность в витаминах в организме повышена.

— Можно ли переесть витамина Д и получить гипервитаминоз?

— В современном мире это труднодостижимая задача. Но в истории эпизоды массового гипервитаминоза Д случались. В середине XX века на волне моды на достижения витаминологии его добавляли в некоторых странах в масло, хлебобулочные изделия, содовую воду и даже в пиво.

Наш учитель, Игорь Михайлович Воронцов, легендарный педиатр, профессор Педиатрического института, рассказывал, как под Ленинградом в непростое послевоенное время перевернулся состав, в одной из цистерн которого был рыбий жир, его везли на какой-то комбинат. Небогато жившие селяне помчались запасаться. Целая деревня жарила блины на рыбьем жире и добавляла его в еду. И в этой деревне случилась вспышка гипервитаминоза Д, в том числе с нарушениями со стороны системы пищеварения, почек, с повышением кровяного давления и аритмиями, нейропатией, объясняющейся тем, что под влиянием гипервитаминоза Д при сужении костных отверстий зажимаются проходящие там нервы. Вызванные специалисты Педиатрического института, в обычной жизни назначающие витамин Д для профилактики рахита, диагностировали прямо противоположное заболевание.

Да, если долго употреблять дозы этого витамина, превосходящие рекомендованную в несколько раз, возможен его избыток, а это никому не нужно. Но у большинства из нас — пограничная его достаточность или ниже медианы. Ориентируйтесь на минимум 600–800 МЕ в день, это профилактическая доза во внековидное время.

— Есть похожие свойства у других витаминов или Д уникален?

— Регулировать иммунитет и аутоиммунитет так, как это делает витамин Д, не могут поодиночке ни другие витамины, ни существующие лекарства. Но это не значит, что при болезни только он полезен. Витамины В2 и В6 перестраивают обмен некоторых аминокислот так, что Т-лимфоцитам — регуляторам легче подавлять аутоиммунные ответы. Это значит, что они тоже полезны для профилактики аутоиммунных заболеваний в физиологических и даже надфизиологических дозах, а также для улучшения условий регуляции аутоиммунных процессов. Без витаминов В12 и фолиевой кислоты не могут должным образом восстанавливаться барьеры слизистых оболочек, трудно размножаться клеткам крови, в том числе — нашим защитникам-лейкоцитам. Это тоже важно в борьбе с инфекциями.

— Зачем нужно создавать условия для аутоиммунных процессов, если тяжелая форма ковида развивается именно из-за них?

— Аутоантитела в малых количествах есть практически у всех, и это нормально. Организм здорового человека использует умеренный, правильно отрегулированный аутоиммунитет для устранения клеточного мусора, для гормоноподобной регуляции жизнедеятельности клеток. А когда аутоиммунитет распоясался, вышел из-под контроля и развился до степени болезни, надо искать, какие причины привели к тому, что Т-регуляторы и другие сдерживающие аутоиммунитет факторы не сработали. Одним из них может быть нехватка витаминов, о которых мы говорили.

— Зачем назначается витамин С, если уже известно, что теория о его эффективности в больших дозах для предотвращения и лечения ОРВИ и гриппа, для усиления иммунитета не подтвердилась?

— За открытие этого витамина и его роли в обменных процессах были присуждены, между прочим, две нобелевские премии. Самый известный энтузиаст применения мегадоз аскорбиновой кислоты — американский физико-химик Лайнус Карл Полинг, тоже лауреат двух нобелевских премий, но не за витамин С, а за его физические открытия и борьбу за укрепление мира. Лайнус Полинг написал одну из самых востребованных научно-популярных книг XX века «Витамин С и здоровье» и советовал принимать по грамму-полтора в день для профилактики респираторных инфекций и рака. Но, несмотря на то что сам он следовал своим рекомендациями, жизнь его, увы, унесло онкологическое заболевание. А по поводу респираторных инфекций он оказался прав частично. Поскольку этот витамин важен для органов, поддерживающих нашу антигипоксическую живучесть и стрессоустойчивость — надпочечников (где он составляет более 1 % сырого веса), то так или иначе он увеличивает противогипоксическую резистентность и живучесть при острой болезни.

Витамин С — это окислительно-восстановительная система «в одном флаконе» (аскорбиновая кислота + дегидроаскорбиновая кислота). В малых дозах он оказывает антиоксидантный эффект, в больших — прооксидантный. Это должны учитывать все, кто назначает эти самые большие дозы. В 1970-е годы нас учили, что максимальная суточная потребность — 90–120 мг, но это оказалось не совсем так.

Перед вами — продукт многолетних экспериментов применения витаминов, больших доз витамина С в том числе. Мой папа Павел Васильевич Чурилов (1904–1991), заслуженный врач России, более 50 лет лечил на Крайнем Севере всех его обитателей, включая эскимосов, чукчей, а местные шаманы, между прочим, стали у него фельдшерами — он обучил их, потому что в начале 1930-х годов был единственным врачом на Чукотке, территория которой, как известно, в полтора раза больше Франции. Ему было непонятно, почему коренные северные народы не болеют цингой, а приезжие на великих стройках коммунизма (в том числе — на строительстве Анадырского рыбокомбината, который тогда ударными темпами возводили) болеют. Спросил шамана: «Едите в основном мясо и рыбу. Свежей зелени у вас нет по многу месяцев, огороды не сажаете. Почему же у вас зубы не шатаются и кровяные точки не появляются у корней волос?» Это было начало 1930 года, витамин С еще не был открыт. «Я покажу тебе, белый шаман», — сказал собеседник. Вскрыл оленя, вырезал надпочечник и показал: «Вот это едим». Только намного позже ученые выяснили, что 1 % сырого веса надпочечника — это витамин С в чистом виде. Да и в крови животных его немало.

Но на всех надпочечников не напасешься. Можно сказать, по рецепту Джека Лондона, у которого в рассказе о золотоискателях Аляски он читал про антицинготные свойства хвойного кустарника стланика-кедровника, врач организовал сбор кедровника, благо в бассейне Анадыря его много, и сделал его спиртовой экстракт. За зеленой водочкой к доктору выстроилась очередь, и в начале 30-х годов у европейского населения Чукотки цинга была ликвидирована.

На всю жизнь папа сохранил интерес к витаминам, а «жертвой» его интереса стал я. Каждый день в большую ложку складывали все известные витамины, и я должен был их проглотить. Верю, что благодаря им я рос в Арктике здоровым — даже был не только традиционным отличником-очкариком, а еще и чемпионом школы по бегу на разных дистанциях — и по спринтерскому, и по стайерскому. И по толканию ядра. И по бадминтону. В футбол играл 50 лет — с 6 до 56. И большие дозы витамина С, похоже, этому тоже помогали.

— Какую роль витамин С играет в борьбе с коронавирусом?

— Витамин С интересует нас не как препарат для борьбы с вирусом, да и прямого эффекта, стимулирующего иммунитет, у него не найдено. Вот разве что он способствует укреплению межклеточного вещества вездесущей соединительной ткани — помогает ферментам, участвующим в сборке ее волокон. Считается, что этим он снижает способность микробов через нее «продираться». Как антиоксидант он используется только в малых дозах. Говоря о пользе этого витамина в защите от фатального ковида, я имею в виду его значение для работы надпочечников.

У нас с коллегами есть своя теория тяжелого течения ковида: вирус или спровоцированные им аутоиммунные процессы поражают надпочечник — главный регулятор, который сдерживает воспаление, сдерживает гиперответ иммунной системы, обеспечивает нам живучесть в условиях острой гипоксии. От гормонов надпочечников зависит и сурфактантообразование (сурфактант — группа особых комплексов белков и липидов в лёгочных альвеолах, выстилающая их изнутри и помогающая не спадаться), защищающее нашу дыхательную систему.

Надпочечник — орган противогипоксической резистентности, несмотря на то что он не дышит. Гормоны надпочечника — глюкокортикоиды способствуют эффективному перераспределению транспортных и энергетических ресурсов (главного топлива — глюкозы и жирных кислот) в пользу органов и тканей, самых важных для адаптации к острому недостатку кислорода: сердце, мозг, главная для дыхания — диафрагмальная мышца, сами надпочечники и половые железы, сетчатка глаз, частично в печень и почки. Все они выигрывают во время стресса, то есть активной работы надпочечников, получают преимущество в поставке энергии. Но это безопасно и даже защищает нас во время острого стресса, хронического «обкрадывания» других органов быть не должно, иначе с ними возникнут проблемы. Кстати, гормоны стресса подавляют воспаление и сдерживают аутоиммунитет, в том числе временно отбирая ресурсы у его клеток. Цитокины же гонят эти ресурсы как раз к клеткам иммунной системы. Равновесие стресса и цитокинового ответа — залог успешного противостояния инфекции. При ковиде оно нарушено не в пользу надпочечников.

Стресс придуман эволюцией, чтобы организм мог противостоять острой гипоксии и не умереть от нее слишком быстро. Стрессорезистентность — продление устойчивости организма к гипоксии. Она требуется при многих заболеваниях и при ковиде тоже. Большие дозы витамина С могут увеличить стрессорезистентность человека — антигипоксическую устойчивость, помогая надпочечникам в их работе, это факт. Кратковременные курсы витамина С по 1–2 г в день не ведут к отрицательным последствиям, витамин водорастворим, и его избыток выводится с мочой. Но принимать их долго не рекомендуется по разным причинам, в том числе еще и потому, что это может привести к бессоннице, расстройству работы желудочно-кишечного тракта и даже нарушению обмена щавелевой кислоты, а значит, способствовать оксалурии, повышающей риск образования мочевых камней.

— Какие редко назначаемые витамины и микроэлементы вы посоветовали бы принимать дополнительно сейчас тем, кто болеет, и тем, кто уже перенес ковид и страдает от его последствий?

— Например, В12 и фолиевую кислоту. Если у человека нормализован обмен этих витаминов, то и сосудистых проблем, сопровождающих ковид, ему легче избежать.

Закономерно, что при ковиде нарушается, в том числе с участием аутоиммунных процессов, работа органов и систем, в которых ключевую роль играет баланс проокислительных и антиокислительных процессов. Селен — важнейший участник антиокислительных процессов в организме. Поэтому так важен для употребления богатый этим микроэлементом чеснок. Только надо помнить, что избыток селена тоже вызывает неприятности, известные в ветеринарии: при выращивании скота на высокоселеновых почвах развивается так называемый селеноз (расстройство желудочно-кишечного тракта, при котором запах чеснока появляется изо рта, от кожи). Но умеренные дозы селена, мне кажется, полезны, потому что он способен предупреждать окислительный удар, то есть самоповреждение клеток, в которых резко активизировалась продукция свободных радикалов. Этот эффект играет плохую роль в развитии тяжелых форм любой инфекции и любого сепсиса, в том числе при ковиде.

Еще один незаменимый микроэлемент — цинк, он входит в состав гормона тимулина, который вырабатывает вилочковая железа. При дефиците цинка нарушаются процессы регуляции клеточного иммунитета и аутоиммунитета, развивается акродерматит — воспаление кожи вокруг естественных отверстий на теле.

Этот микроэлемент врачи уже назначают заразившимся коронавирусом. Цинк косвенно помогает вилочковой железе правильно «инструктировать» лимфоциты, чтобы они чужих били, а своих не трогали. И еще он сдерживает воспаление — цинковая мазь для этого используется со времен Парацельса. Только через сотни лет после того, как Парацельс ввел цинк в медицину, мы поняли, как микроэлемент это делает. При воспалении в клетках самособирается временный органоид — белковый комплекс — иммунопротеасома, которая играет большую роль в производстве цитокинов. При определенных условиях она начинает работать без остановки, как волшебная мельница Сампо из «Калевалы». И при воспалении, вызванном коронавирусом, цитокины начинают производиться безостановочно. А цинк относится к микроэлементам, которые этому препятствуют. Еще некоторые соединения цинка и цинксодержащие ферменты сдерживают работу систем, способствующих саморазрушению клеток.

Цинк — минеральный антиоксидант, он участвует в организме в упаковке ряда гормонов, например — инсулина, помогает витамину В6 в производстве нужных нам ненасыщенных жирных кислот и, кстати, участвует в работе вкусовых рецепторов (которая вместе с обонянием как раз нарушена при ковиде!). Так что мало цинка — плохо, впрочем, и слишком много — тоже нехорошо — нужно порядка 15–25 мг в сутки. При коронавирусной инфекции назначение минеральных композиций, содержащих цинк, вполне оправданно. Важно, чтобы это делали врачи — достижения витаминологии должны использоваться профессионалами. Вскоре в питерском издательстве «Фолиант» выйдет моя книга о вкусной, но здоровой пище — то есть о том, как это правильно делать.

Беседовала Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»