Как главная рождественская ярмарка работает в коронавирусной реальности Петербурга (фото)

Бобруйский мармелад, испанские колбасы петербургского производства, маски чумного доктора и сетевой ретейл, — «Фонтанка» прогулялась по ярмарке на Манежной площади.

В отличие от прошлого года, когда старт главной рождественской ярмарке торжественно дал сам губернатор Александр Беглов, в 2020 году открытие прошло буднично: в 12:00 19 декабря сотрудники в ядовито-зеленых жилетах просто перестали преграждать путь прохожим, которые пытались пересечь Манежную площадь, и гостям, которые пришли целенаправленно к торговым рядам, но раньше назначенного часа.

Впрочем, приготовления еще шли. Уборочная техника пыталась очистить тротуар от остатков растаявшего за ночь снега, торговцы сувенирами расставляли товары, сотрудники домиков с едой пытались добиться включения электричества, чтобы начать кормить посетителей. Но пока ответ желающим подкрепиться был неутешительным: «Можем предложить только кофе, еда будет через час».

О том, что в этом году ярмарка на Манежной площади пройдет без былого размаха, было известно заранее. Ситуация с коронавирусом в Петербурге не позволяет провести мероприятия в «традиционном формате шумного праздника», комментировали в аппарате вице-губернатора Евгения Елина. Чтобы не создавать излишний ажиотаж, организаторы решили отказаться от концертной программы, аниматоров, а также карусели и катка. Не было в этом году и Домика ремёсел, и Дома Деда Мороза, где дети могли смастерить своими руками поделки и пообщаться с гостем из Великого Устюга.

Но городские власти решили не отказываться от ярмарки совсем. Во-первых, праздничные украшения должны создать какое-никакое новогоднее настроение. Во-вторых, в условиях закрытых (с 30 декабря по 4 января) ресторанов чиновники решили делать ставку на уличный общепит. Но подчеркнули: в киосках не будет ничего экзотичного, за чем можно стоять в очереди.

В усеченном варианте ярмарка обошлась городскому бюджету примерно в 60 млн рублей вместо прошлогодних 92 млн, подсчитала «Фонтанка». Экономия была достигнута не только за счёт отказа от шоу, но и использования прошлогоднего оформления. Организаторы снова выставили фигурки мышей, подкрасив им хвосты и заменив помпоны. Из новых украшений появились триумфальные ворота с фигурками Щелкунчика и Мари на Малой Садовой улице, «заводная игрушка» с этими же персонажами, афишная тумба, пушки возле елки, а также «малая едальня» — столики в виде бочек с навесом, который, впрочем, способен защитить от декабрьского дождя только еду, но не едока.

Домиков с сувенирами на Малой Садовой на этот раз заметно меньше, и располагаются они менее тесно — с учетом социальной дистанции. Ощущения пустого пространства добавляет отсутствие композиции с мышами, которая в прошлом году закрывала фонтан «Шар». То же — на Манежной площади. Отказ от сцены и карусели лишил ярмарку смысловых доминант — не спасают даже дополнительные елки и воткнутые в подтаявший снег фигуры мышей и леденцов. На фоне неоренессансного Дома кино красуются жестяные ангары технических служб (в прошлом году они находились за сценой). Но гости ярмарки активно позируют на фоне елки и мышей-конькобежцев. «Какая же красивая», — вздыхает девушка, бросая прощальный взгляд на праздничный ансамбль после фотосессии.

В целом организаторы выполнили свое обещание — кроме праздничного фото на ярмарке, стоять в очереди особо не за чем. К примеру, ассортимент домиков «пряничного села» включает светодиодные фонарики и мишуру, которые не проблема найти на лотках возле любого метро, а также стандартный набор любой точки возле туристических достопримечательностей — кокошники, ушанки, матрешки и украшения из янтаря, не дождавшиеся китайских туристов. Пандемия внесла свои коррективы: рядом с ними красуются защитные маски, но выбор не блещет разнообразием.

Рядышком стоят два киоска с брендами крупной торговой сети, предлагающей продукты и парфюмерию вполне массового производства. Немного «экзотики» добавляет ивановский трикотаж, керамика из Узбекистана и Ростовской области. «Было бы из Петербурга — было бы золотое», — отвечает продавец на вопрос, есть ли у него товары местных производителей.

В одном из павильонов все же нашлась хендмейд-продукция местных мастеров — ватные куколки с фарфоровыми лицами и елочные украшения в стиле 30-х годов. Цена отнюдь не гуманная. «Но в Интернете продаем дороже», — уверяет продавец. Из более доступного ассортимента точки — игрушки белорусского производства.

Заметив человека, разворачивающего черные пластиковые пакеты, корреспондент обрадовался: неужели кому-то пришла в голову предложить гостям ярмарки этот уже типично питерский сувенир? Но уже через несколько мгновений пришлось признать свою ошибку: использовать мешки собирались сугубо по назначению.

Формат «кухни народов мира», привычный для посетителей старой главной ярмарки на Пионерской площади, тоже в полной мере воспроизвести не удалось. Уклон вышел в чешско-американскую тематику. Так, корреспондент насчитал как минимум три киоска с трдельниками и пяток с хот-догами. Ассортимент напитков тоже небогат. «Глинтвейн здесь весь безалкогольный. Так борются с коронавирусом», — комментирует сотрудник одного из домиков. Продавая сосиски с тушеной капустой, он мог бы претендовать на статус немецкой кухни, но предпочел обозначить блюдо в меню как «капуста по-ленинградски» — то ли во избежание претензий в продаже санкционки, то ли в расчете на гостей из регионов, ностальгирующих по советской эпохе.

Из менее стандартного ассортимента — жареный миндаль, ямальская оленина, «французские» сыры из Подмосковья и Ярославской области и «испанский» хамон и колбасы петербургского производства. Последние с 2014 года финская Atria выпускает по франшизе под маркой Casademont. К слову, это единственные участники ярмарки, которые подошли к торговле креативно: предложили в меню испанскую тортилью и приветствовали посетителей фразой «Buenos días».

Самые дальние ряды на Манежной площади — с выкладкой шапок, свитеров, коробок с печеньем, медом, белорусскими колбасами, консервами и рыбой в вакуумной упаковке — больше напоминают формат районной ярмарки. «У нас такие печеньки есть дома», — одергивают засмотревшихся на прилавки детей родители. «Бобруйский, фирменный, натуральный», — расхваливает товар продавец мармелада.

На всех киосках прикреплены таблички о необходимости соблюдения социальной дистанции, кто-то на видном месте поставил санитайзеры. Но продавцы или вовсе не носят маски, или спускают их на подбородок. «Сижу в трех метрах от человека. [Зачем] мне эта маска?» — жаловалась своей коллеге одна из продавцов. «Коронавируса-то нету, просто пневмония», — поддержала ковид-диссидентский дискурс ее товарка. Впрочем, из дальнейшего диалога стало ясно, что первая переболела в июне вместе с мужем («Я до 67 лет прожила, пневмонии в жизни не было»), вторая еще в апреле, но, по всей видимости, в существовании нового коронавируса их это не убедило. На прилавке перед ними лежали маски чумного доктора в стиле стим-панк.

Галина Бояркова, «Фонтанка.ру»