Александр Лобков: Не нужно приезжать в этот город со своим уставом

Председатель комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга Александр Лобков в интервью председателю совета директоров “АЖУР-медиа” Андрею Константинову – о том, как его принял Петербург, взаимоотношениях с вице-губернатором Василием Кичеджи и депутатами ЗакСа, грантах для СМИ и изменениях на рекламном рынке.

-Вы помните, Александр Анатольевич, обстоятельства нашего знакомства?

- Конечно. Это случилось на Медиа-ёлке, которую проводил Андрей Шамрай, и прекрасно помню те слова, которые Вы мне сказали при первом знакомстве.

- Может быть, тогда сделаем их достоянием общественности?

- Постараюсь воспроизвести эти слова так, как они были сказаны. Прозвучало это следующим образом, как я помню: «Город у нас непростой, и если он Вас в первые полгода не сожрет и выплюнет, то Вы останетесь здесь надолго».

- Да, я еще добавил, что самое главное – это первую зиму пережить.

- Да.

- Я помню, Вы тогда немного с удивлением на меня посмотрели, наверное, посчитали, что я с практически незнакомым человеком позволяю себе достаточно неожиданные высказывания, да?

- Было неожиданно, согласен, но, в принципе, я эти слова воспринял скорее как призыв к действию, чем к бездействию, потому что если кто-то меня сожрет, значит, и я кого-то должен...

- И уже многих успели съесть здесь у нас , в Петербурге, за два-то с лишним года?

- Еще двух нет, Андрей, два года будет восьмого декабря.

- Да, восьмого декабря два года исполняется, у Вас как раз получится интервью к дате.

- Наверное, да. Могу сказать, что цели кого-то есть я перед собой никогда не ставил, а если так получается по мере исполнения моих служебных обязанностей, то, наверное, это моя работа. Количество не перевалило, наверное, даже за пять.

- Тех, с кем Вам пришлось...

- Столкнуться.

- Столкнуться. У Вас достаточно много замов сменилось, по-моему, за это время?

- Да, у нас в комитете сменилось три зама, отвечавших как раз за средства массовой информации. Некоторые кадровые решения приходится пересматривать.

- Но в целом Вы комфортно себя ощущали, или были, так сказать, разные периоды?

- Конечно, периоды были разные, потому что, как Вы правильно сказали почти два года назад, город непростой. Тем более, я здесь был человек совершенно новый, из Москвы. Наверное, трудностей и тонкостей, которые связаны с непростым городом, возникало за этот период немало.

- Я поясню тогдашнюю свою мысль. У нас недавно был писательский круглый стол в библиотеке Маяковского, посвященный мистическому началу Петербурга. Мне там отвели такую роль – обозначить связь политики и мистики. Это всё было не совсем всерьёз, хотя достаточно серьезные люди на этом круглом столе присутствовали, и все высказывали, в общем, одну мысль: в нашем городе все решает Медный всадник. Если он кого-то не принимает, то не примет ни за что и никогда, и человеку будет плохо, некомфортно, у него всё будет не клеиться, всё будет валиться из рук, и отношение будет, как к чужому. Мне приходилось слышать от очень многих людей, которые приезжали в Питер, что как будто что-то не пускает, как будто что-то не дает. Например, известный певец Сергей Захаров говорил, что очень долго его не принимал город. А бывает, когда он как-то сразу достаточно толерантно относится, и человек входит в эту жизнь, в какие-то наши реалии без особых проблем. Так вот, мне кажется, что Медный всадник к Вам достаточно бережно отнесся, при всем том, что у Вас, скажем так, хватает недоброжелателей. Если мы посмотрим на информационные сообщения и материалы, Вы достаточно часто становитесь героем если не скандалов, то каких-то скандальных обсуждений. Это не связано никоим образом с Вашим бытовым поведением, это связано именно с рабочими моментами. Но есть депутаты Законодательного собрания, которые к Вам очень неравнодушно относятся.

- Слабо сказано неравнодушно.

- Но в целом не сказать, что Вас прямо затравили за эти два года.

- Я могу сказать, что, переезжая в Петербург, я для себя сделал несколько важных установок. Это означает, что, если переезжаешь жить и работать, то должен дышать тем воздухом и жить в том городе, в котором живут его люди. Ты приезжаешь в город, в котором уже сложились определенные отношения, есть традиции, есть тот воздух, которым дышит город. Соответственно, я должен приехать и начать работать в таком городе, как Санкт-Петербург, с определенными задачами внутри себя. Первая из них – это, наверное, прописная истина: не нужно приезжать в этот город со своим уставом, нужно жить по законам этого города, Санкт-Петербурга. Поэтому я максимально старался соответствовать этим требованиям, чтобы не разрушить ничего, не успев что-либо построить. В первую очередь при анализе той или иной ситуации приходится ставить себя на место тех людей, с кем ты общаешься, и пытаться их понять, понять, что ими движет, какие цели стоят перед ними, совпадают ли наши цели и задачи, чтобы делать то дело, ради которого я сюда направлен. Поэтому, если наши цели и задачи не совпадают, то, скорее всего, эти люди как раз относились к тому перечню людей, входящих в пятерку, с которыми нам, наверное, не суждено было вместе работать длительное время. Два года – это достаточный срок, чтобы понять, кто этот человек, и что он собирается делать.

- Как Вы оцениваете, Вам тяжелое наследство досталось, или все-таки ситуация была достаточно разработана, то есть, почва была возделана?

- Я скажу, что некоторые вопросы, которые касаются деятельности комитета, были хорошо настроены и отлажены. То, что касается именно внутренней работы комитета, на мой взгляд, это было и есть неплохое хозяйство, которое довольно длительный срок исполняет функции, на него возложенные, и стремится делать их лучше. С другой стороны, новый человек, приходя на новое место, всегда видит нюансы, которые любой сотрудник, работающий длительное время на этой должности, уже не замечает. Поэтому к моментам, которые я заметил и понял, что там есть недоработки, я приступил сразу же.

- А что это были за моменты?

- На мой взгляд, не уделялось достаточного внимания городской газете «Петербургский дневник». Газета, выходя один раз в неделю, не решала тех задач, которые была призвана решать не только для власти, но в целом для города. Горожане имеют полное право знать о том, что делается городской властью для улучшения жизни, для развития.

- Сейчас это ежедневная газета, у нее огромный тираж, и это та газета, из-за которой, собственно, Вам и достается, Вы становитесь объектом критики именно из-за неё. Некоторые депутаты городского Законодательного собрания считают, что неоправданно большие средства выделяются из бюджета на «Петербургский дневник» и еще одну, как говорят недоброжелатели, Вашу игрушку – телеканал «Санкт-Петербург».

- Наверное, критики на то и существуют, чтобы высказывать критическое мнение о нашей работе и деятельности газеты и телеканала, но опросы общественного мнения говорят о другом: информационная составляющая с помощью этих средств массовой информации значительно улучшилась. Жители города стали получать объективную информацию от органов исполнительной власти посредством газеты и телеканала напрямую, минуя посредников. На мой взгляд, критика не всегда играет отрицательную роль в жизни чиновника, сотрудника любой организации. Критика может восприниматься в штыки, а может восприниматься как, пусть не дружеский, но все равно совет. То, о чем Вы говорите, это, конечно, не совсем та критика, которую хотелось бы слышать, тем более что планки - много тратится или мало - никто никогда не ставил. Главный вопрос, правильно ли тратятся деньги, тратятся ли они непосредственно на то, на что они предназначены. Я на это могу честно сказать, что за каждую копейку, которая потрачена и на газету, и на телеканал, мы можем отвечать перед любым проверяющим органом. Я сейчас скажу интересную вещь, и думаю, Вы удивитесь. Сколько, Вы думаете, было проверок в комитете за неполных два года?

- Я так внимательно не следил за этим, но думаю, что было какое-то количество. Сколько?

- Сорок проверок.

- Сорок?

- За неполных два года.

- Сорок проверок - это серьёзно.

- Включая прокуратуру по обращениям депутатов. В основном госпожа Шишкина и господин Резник проявляют определенную активность в этом смысле. Были проверки УФАС, проверки Счетной палаты, Контрольного управления Смольного. Была одна проверка Комитета по законности. Я думаю, что к восьмому декабря 2013 их будет больше, чем сорок, потому что тенденция стабильная.

- А у Вас что-то личное с Шишкиной и Резником, откуда такая любовь, то есть, что так вдруг?

- Не знаю. Я не могу сказать, что у меня к Марине Анатольевне негативное отношение. Человек занимает свою позицию, у нее есть определенное мнение. Она имеет на это право. Относительно господина Резника я могу сказать, что его высказывания относительно работы комитета и меня лично, коррупционной составляющей в комитете, по крайней мере, некорректны. По этой причине мы пошли в суд, чтобы найти правду. Я считаю, что любой орган исполнительной власти, не только комитет по печати, имеет право и должен отстаивать своё честное имя в случае таких заявлений.

- Вы первопроходец в этом направлении, я не помню случаев, когда было обращение в суд и попытки дойти этой дорогой до конца..

- Найти истину.

- Да, можно и так сказать.

- Пока все проверки показывают, что никаких нарушений нет, более того, сорок поверок - это достаточно большое количество, чтобы понять, что ничего криминального нет. Однако это продолжается, я думаю, что это еще не конец проверкам. С другой стороны, это даже неплохо, тем более, что всё знают.

- Постепенно придет привыкание, потом без проверок будет как-то уже неинтересно.

- Да-да. Единственное, конечно, сложно, потому что в Смольном практически нет пустых кабинетов, и при постоянном наличии проверяющих органов приходится выделять какую-то территорию для проведения данных работ.

- Мне это хорошо знакомо, у нас была однажды такая большая-большая налоговая проверка, они тоже долго работали, их было очень много, и нам надо было выделять им помещение. Ну хорошо, проверки проверками, а есть какие-то кадровые решения, о которых Вы жалеете, или, наоборот, они оказались удачными? Я помню, в журналистском сообществе достаточно бурно обсуждалось, когда на должность гендиректора телеканала «Санкт-Петербург» был назначен Боярский-младший. Это был, наверное, смелый ход, потому что человек он хоть и известный, но все-таки к такой работе приступил в первый раз. Довольны Вы своим выдвиженцем?

- Я считаю, что Сергей Боярский не просто оправдал доверие, а сделал за год с небольшим достаточно хорошие и интересные изменения на канале, которые видны даже невооруженным глазом. Канал стал значительно интереснее, на мой взгляд. Там появился хороший новый кинопоказ, там появились новости с ведущими, что до Сергея Михайловича было забыто. Мы рекомендовали Сергею Михайловичу присмотреться к Юрию Зинчуку, который..

- Был его предшественником, кстати говоря.

- Предшественником и моим, и Сергея Михайловича. И в этом решении мы тоже не ошиблись, потому что город получил хорошего журналиста с хорошей историей, плюс опытного, прошедшего смольнинские коридоры. На мой взгляд, кадровые решения по телеканалу не только оправданны, они были правильными. Как и кадровые решения по «Петербургскому дневнику» и «Петроцентру». Позицию главного редактора газеты в настоящее время занимает Алексей Дементьев, я считаю, что это выстрел в десятку, потому что это человек опытный, трезво смотрящий на реальные события, что и требуется для городской газеты, которая финансируется за счет бюджетных денег. У него нет никаких политических перегибов в ту или другую сторону, он не пытается лавировать, он четко передает информацию, которая должна доходить до конечного потребителя. С этой точки зрения, на мой взгляд, совершенно четкое, правильное, выверенное кадровое решение. Относительно нового директора «Петроцентра» тоже могу сказать, что Андрей Шамрай всем известен в этом городе как достаточно эффективный менеджер, и с его приходом я уже чувствую, что финансовые потоки от продажи рекламы начинают значительно увеличиваться. Если раньше они не доходили до миллиона в месяц, то сейчас они значительно превышают три.

- Мы с Вами буквально сейчас вместе столкнулись в одном приятном месте с генеральным консулом Франции, с которым во время обеда вспоминали организованный в Ницце книжный салон, в котором участвовала питерская делегация.

- Я тоже был там с вами.

- Это был достаточно удачный опыт, притом что Вы еще на тот момент совсем недавно были руководителем. Тогда, я помню, внутри писательской делегации мы бурно, живо обсуждали с Пашей Крусановым, что приятно видеть такую попытку по-новому сыграть. А потом мне приходилось слышать от писателей, что вот начинали вроде за здравие, и Василий Кичеджи, и Вы горячо сначала заинтересовались проблемами питерского литераторства, а потом как-то остыли к этому, не получило это наступление должного развития. Это что, просто все силы, вся любовь ушли в журналистику, в телевидение и в «Петербургский дневник»?

- Не согласен. Я не знаю, откуда у Вас такая информация.

- Писатели – люди субъективные, часто бывает, что одного не пригласил куда-то, и он считает, что просто остановилась жизнь. О нем забыли. Забыли о нем, забыли обо всех.

- Я Вам скажу, что за эти два года, а именно после книжного салона в Ницце, мы сделали ряд шагов, которые нацелены не только на популяризацию писателя и его трудов, но и значительно усилили, как бы это правильно выразить, стимулирование и поддержку писательского сообщества, причем не разделяя на различные союзы, а именно через Дом писателя, в котором, кстати, есть еще одно интересное кадровое решение. Туда перешел работать из «Петроцентра» господин Малышев, который был до этого момента главным редактором «Петербургского дневника». На мой взгляд, он нашел себя на новом месте и с большим интересом взялся за эту работу. Количество книг, которые поддержаны правительством города в этом году, значительно превышает все предыдущие годы. Количество денег, которое выделяется на поддержку, – 30 миллионов в год, я не помню, чтобы раньше такие вещи происходили. То есть, из всех заявок, я не скажу сейчас точную цифру, по-моему, порядка двухсот с лишним, поддержаны все в той или иной степени.

- А надо ли всех поддерживать?

- Это решает комиссия, Андрей Дмитриевич.

- Я совершенно не собираюсь в этом смысле как-то с Вами спорить, но мне приходилось комментировать состояние дел, связанное с питерской культурой. Иногда звонят с такими вопросами коллеги-журналисты. Я долго формулировал эту мысль, но потом все же сформулировал коротко. Когда у нас, допустим, еще предыдущий губернатор, Валентина Ивановна, встречалась с представителями питерской интеллигенции и деятелями культуры, она обычно начинала с небольшого отчета, сколько потрачено денег на ремонт такого-то театра, такого-то музея. И все время мне хотелось ей сказать, что это всё очень здорово и правильно, только вот ремонт в любом театре – это событие в сфере ремонта, а не в сфере культуры, потому что очень важно, что построили новую сцену, но гораздо важнее, какой спектакль там пойдет, насколько он будет востребован, насколько он будет плодоносен в духовной сфере. Поэтому я и спросил, надо ли поддерживать все заявки, тем более что, скажем, при распределении грантов по СМИ именно Вас обвиняли в том, что Вы тем, к кому хорошо относитесь, даете гранты, а тем, к кому не очень хорошо относитесь, ничего не даете.

- Были такие обвинения, но Вы же знаете, что это не есть правда, поскольку как в первом, так и во втором случае решает всё комиссия. В писательском случае решение принимает издательский совет, куда делегируются представители от разных союзов, от различных организаций городских. На мой взгляд, если совет голосованием принимает решение о поддержке того или иного творения, есть объективные причины согласиться. Другое дело, что, если вдруг мы поймем, что изданное на деньги правительства произведение не востребовано у читателей, то, наверное, этот шаг был не совсем правильным. Но хорошо, что этот шаг делается на основании общего решения при голосовании.

- Я помню историю с комиссией по грантам для СМИ, и я помню, что несколько раз переносилось заседание комиссии именно в силу того, что не все члены комиссии..

- Не было кворума.

- Да. И Вы даже говорили, что вице-губернатор Василий Кичеджи категорически Вам запрещал проводить эту комиссию, если в ней недостаточно людей, или они приходят по доверенности, это так было?

- Да, Василий Николаевич высказался категорически отрицательно относительно голосования по доверенности, и я полностью с ним согласен, что высказывать мнение по доверенности неправильно, когда дело касается такого тонкого момента, как средства массовой информации, а тем более распределения между СМИ правительственных денежных средств. Много было вопросов и нареканий в адрес комитета по печати и его председателя в моем лице, но думаю, что все, кто присутствовал на этой комиссии, вполне четко понимают, что никакой подковерной возни там быть не может, потому что есть порядка 18 человек, которые представляют совершенно различные организации, и в той или иной степени кто-то заинтересован, кто-то не заинтересован, у кого-то есть свое мнение, кто-то высказывает мнение своих друзей, пользуясь «цыганской почтой» и собирая какие-то слухи. Голосование не всегда было единогласным, но в большинстве случаев оно носило характер доминирующего большинства, то есть решения все принимались при четком распределении: позиция тех, кто за, была в 2-3 раза больше, чем тех, кто был против. Было совершенно определенно выраженное мнение.

- Кстати, об упомянутом здесь вице-губернаторе Василии Кичеджи. Ни для кого не секрет, что Вы – человек из его ближнего круга.

- Совершенно верно.

- Считается, что в Смольном есть несколько, скажем так, кланов, и Вы пришли на эту работу не без его участия, и говорят, что, раз так, то у Вас такая страшная «крыша» в лице столь харизматичного вице-губернатора, и пока Василий Николаевич на месте, Вас и губернатор не тронет, и вообще Вы такой непотопляемый, что как угодно можете Шишкину с Резником обижать, а Вам ничего за это не будет.-

- Андрей Дмитриевич, ну кто же их обидит, они же народные избранники.

- Тем не менее, то, что он относится к Вам прямо как к сыну родному..

- Мне приятно слышать такие слова. Действительно, у меня с Василием Николаевичем отношения сложились задолго до моего переезда в Санкт-Петербург, это случилось в конце 2009 – начале 2010 года. По временному промежутку 4 года назад, это, может быть, не так давно, но за эти годы мы стали хорошо понимать друг друга, более того, я считаю, что всё, что делает Василий Николаевич, он пропускает через себя, он переживает. Прежде чем принимать какое-либо решение, в некоторых ситуациях он довольно долго взвешивает. Так же, например, случилось и со мной. Не было молниеносным предложение. Я в тот момент, на мой взгляд, работал в достаточно неплохой сфере, занимался спортивным маркетингом, это был РФС, я был коммерческим директором. Но, когда я узнал, что Василий Николаевич назначен вице-губернатором Санкт-Петербурга, конечно, желание работать с ним перевесило многие положительные стороны предыдущей работы. И по вопросу, который я ему задал лично, он взял паузу. Вопрос касался того, что я хотел бы тоже переехать в Петербург и работать вместе с ним снова, потому что мы уже работали в правительстве Москвы. Он сказал: «Я не думал на эту тему, но давай я подумаю». С того момента, как этот разговор состоялся, прошло 2 месяца. Это было, по-моему, 6 или 7 октября, а приехал на работу я 8 декабря, так что это не было молниеносное решение.

- Не пожалели, что променяли РФС на медийную сферу? Вы и в медийной сфере, правда, не новичок.

- Не новичок, я почти 12 лет работал на телевидении. И на прежней работе я занимался несколько схожей деятельностью: реклама телевидения, футбол к масс-медиа имеет отношение определенное, потому что это такой вид спорта, который в нашей стране любим, и я думаю, что многие люди считают, что разбираются в футболе, тем более телевизионщики. Но, конечно, работа в Смольном значительно отличается от работы коммерческого директора РФС и первого зама коммерческого директора 1-го канала, честно Вам скажу. Связано это и с определенными ограничениями, я имею в виду не физические ограничения, а ограничения, которые накладывают на себя госслужащие.

- Чаще в галстуке ходить приходится.

- Во-первых, чаще в галстуке, во-вторых, есть обязанность быть публичным человеком. Другие места моей службы этого не требовали.

- Вас долго мучили вопросом о том, как будет развиваться в городе рекламное направление. Это вопрос старый, болезненный, достаточно сложный, и Вы чаще уходили от ответа, говорили, что, когда будет концепция полностью продумана, разработана, когда она начнет осуществляться, тогда Вы расскажете всем тайну золотого ключика.

- Я расскажу Вам сейчас тайну золотого ключика. Слово «концепция», на мой взгляд, не совсем верно подобрано для данного документа, в переводе это слово означает «идея». Жить по идее, наверное, не совсем правильно. Жить нужно по правилам и по закону. Название документа никто, конечно, менять не будет, но смысл этого документа, который доработан в комитете по печати, сводится к следующему. Крупноформатная реклама, а именно реклама, превышающая 10 кв.м, должна уйти из центра города, из исторической части. Это рамки Закона об охране памятников на территории Санкт-Петербурга. Второй момент – мы делаем неплохой шаг для удобства горожан, касающийся передвижения по тротуарам. С момента принятия этих правил больше не будет конструкций, которые мешают движению по тротуарам, к примеру, женщин с колясками. Все тротуары на 3 метра от здания будут свободны от рекламных конструкций. Я не могу сказать, что вся крупноформатная реклама, которая уйдет из центра, исчезнет. Нам никто не мешает предоставить для этих целей места в спальных районах. Это обусловлено финансовой составляющей, поскольку денежные средства, которые поступают в казну, возможно, не глобальные, но курочка по зернышку клюет, и копейка рубль бережет.

- Места в центре такие сладкие, они же более эффективные, чем в спальных районах.

- Я не сказал бы так, потому что основной потребитель продуктовой корзины находится не в центре города, люди, которые приезжают на работу в центр, живут в спальных районах.

- А в рекламном сообществе с пониманием отнеслись к этому? Влад Листьев тоже реформу рекламы проводил на 1-м канале.

- Я думаю, что тогда были замыслы проведения реформ, но не все так хорошо закончилось. Естественно, любая реформа в любой области может вызывать негативную реакцию. Но у нас нет цели вырубить на корню все рекламные конструкции и засадить все апельсиновыми деревьями, поверьте. Мы четко понимаем, что реклама – двигатель торговли, торговля – двигатель науки и прогресса. В этой парадигме мы живем и существуем. Поэтому, если говорить более предметно, то цель изменений в правилах размещения рекламы сводится к нескольким моментам: реклама должна работать для жителей, не губя городскую среду. Мы довольно активно используем рекламные конструкции, которые не принадлежат городу, но на них у города существуют определенные квоты для размещения социальной рекламы. Есть очень интересные и важные социальные программы: «Люди нашего города», различные спортивные мероприятия и проекты, они нашли понимание у жителей, и стали значительно заметнее воплощаться, чем раньше. Это не говоря уже о тех деньгах, которые приносят рекламные носители в казну. Если мы обратимся к опыту Москвы, то Москва пошла в этом направлении чуть раньше нас и более серьезными шагами. Департамент рекламы и СМИ Москвы в этом году провел аукцион на право в течение 10 лет работать в рекламной сфере на территории города. Успехи этого проекта для меня кажутся, конечно, недосягаемыми, потому что на данный момент сумма за это право, которую собрала Москва, составляет 75 миллиардов. И это притом что разыграно около 61%. Я думаю, что в дальнейшем они перейдут черту в 100 млрд рублей за 10 лет. В этом, безусловно, есть зерно истины, нам есть к чему стремиться, но мы не должны забывать о том, что город у нас непростой.

- Да, город у нас такой, что, если Медный всадник не захочет… А Ваш конфликт с главным художником, он тоже вокруг реализации рекламной концепции?

- На мой взгляд, у меня пока нет конфликта с главным художником.

- А у него с Вами?

- Скажем так, я с ним даже пока еще не знаком. Но! Когда человек, призванный заниматься своей непосредственной деятельностью, вдруг начинает считать, что реклама относится к художникам, для меня это, по меньшей мере, удивительно. Реклама – это средство взаимодействия между властью и обществом, городом и населением, производителями товаров и их потребителями. Это средство коммуникации. Могу сказать по своему опыту, я пришел на телевидение из рекламы, из крупного мультинационального рекламного агентства, и я знаю, что такое реклама, как она работает, изнутри. Я проработал там чуть больше года, и потом меня сразу пригласили на 1-ый канал. Так вот, доля художников во всем этом большом круговороте в мире рекламы - процентов 15-20. Художники в рекламном бизнесе делятся на криэйтеров, копирайтеров, скринрайтеров, там есть четкое разделение. Как можно заставить рекламодателя изменить свой логотип, потому что так видит художник? Мне кажется, это затруднительная задача. Это как перекрасить зенитовский флаг вместо сине-бело-голубого в красно-бело-желтый, потому что художник так его увидел. На мой взгляд, господину главному художнику необходимо заниматься своими непосредственными обязанностями, а не смотреть за тем, что плохо или неплохо, на его взгляд, делают другие. Каждый должен заниматься своим делом. Помощников везде хватает.

- Как в футболе все разбираются.

- Именно. Более того, если Вы помните, в 2009 году Валентина Ивановна эту должность нивелировала, секвестировала.

- Ну, понимаете, у нас не принято в последнее время одобрять то, что делали предыдущие руководители..

- А, в этом смысле? Наверное, да. Я хочу сказать, комитет часто обвиняют в плохой рекламе, в том, что ее слишком много, но я бы хотел провести четкую грань между рекламой и информацией, потому что это две стороны одной монеты, но, при всей своей схожести, они разнятся. Реклама - это то, с чего город получает денежные средства в свою казну, а с того, что мы называем информацией, город ни копейки не получает. Если мы посмотрим на Невский проспект, то увидим, что из того обилия цветов и красок, которые присутствуют на цокольных и первых этажах домов, рекламы - меньше 5%, а 95% – это информационные конструкции, которыми до нашего подключения к этому процессу занимался комитет по градостроительству и архитектуре, предшественник нынешнего главного художника. Мы стараемся навести порядок в этой области и внедрять новые правила, но, к сожалению, это непростой путь. Не могу его назвать путем самурая, но он тернист и непредсказуем, потому что, как Вы правильно сказали, разбирающихся в рекламе гораздо больше, чем мы можем себе представить.

- У меня еще вот какой вопрос: Ваши отношения с Союзом журналистов Санкт-Петербурга, они сейчас нормализовались?

- Я не могу сказать, что у нас были сложные отношения, потому что я достаточно неплохо знаком с Людмилой Дмитриевной Фомичевой, с Андреем Ершовым. Да, у нас были разные взгляды на один вопрос, а именно: нужен ли атриум Дому журналистов? Журналисты решили, что атриум не нужен. Решили и решили, спорить с этим никто не будет. В целом наши отношения с Союзом журналистов достаточно конструктивные, мы активно участвуем в жизни города, в том числе в жизни журналистов. Мой первый заместитель непосредственно курирует то направление деятельности комитета, которое касается ремонта Дома журналистов, мы всячески стараемся поддерживать Союз, поскольку, хотя это и независимая организация, но по профилю больше относится к нам, чем к любому другому комитету.

- Что греха таить, мы с Вами совместно несколько общегородских журналистских мероприятий делаем. Это День Чижика, всеми любимый и веселый. Это зимний праздник. И сейчас у нас заканчивается подготовка к первому балу-маскараду...

- К Балу прессы.

- Да, к «Осеннему балу», о котором пока ничего не будем говорить, просто в силу того, что его надо сначала сделать, хотя в медийной среде города, скажу честно, ажиотаж таков, что мне не по себе как человеку, который тоже непосредственное отношение к организации всего этого имеет. У меня вообще с нервами все в порядке, но вот тут я что-то сильно стал нервничать, потому как хочется, чтобы это все прошло хорошо, на высоком уровне.

- Первый проект такой, именно Бал прессы? Я знаю, что Вы были родоначальником «Золотого пера».

- Одним из.

- До сих пор проект живет, существует. Я надеюсь, что и Бал прессы будет долгожителем.

- Хотелось бы. Еще раз говорю, не будем забегать вперед. Собственно говоря, мы основные-то моменты обсудить успели, у меня осталось несколько личных вопросов.

- С удовольствием отвечу.

- У Вас же недавно сын родился?

- Совершенно верно, 7-го июня. Второй.

- А жена в Москве так и живет, Вы не перевозите сюда семью. Вы подпольно остаетесь москвичом.

- Я не открою большую тайну, если скажу, что жить вдали от семьи тяжело. Это дополнительная нагрузка, которую испытывает человек, находящийся далеко от близких. Я осенью 2012 года перевез жену с ребенком в Петербург, но тут случилась приятная неожиданность, мы забеременели вторым сыном. И на семейном совете мы решили, что в этот период лучше, чтобы жена была среди своих родных, так как я при своей загруженности на работе не могу уделять ей достаточное количество времени. Но в планах у нас переезд в ближайшее время, я уже нашел квартиру и с нетерпением жду переезда своей семьи в Петербург. Так что я все же менее москвич, чем петербуржец, потому что жить и работать в городе означает, что вместе с тобой живет и семья.

- Дай бог, чтобы все это так и происходило. Как говорится, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Тем не менее, поскольку мы в самом начале обсудили, что здесь все Медный всадник решает, надо у него поспрошать, и всё устроится.

- Последую Вашему совету, обращусь.

- Есть ли что-то, что Вы хотели бы отдельно, без какого-то вопроса с моей стороны, сказать аудитории «Фонтанки»?

- Аудитории «Фонтанки» я многое хотел бы сказать, но мы так плодотворно пообщались, и я думаю, что все важные моменты мы затронули.

- Тогда просто передадим горячий смольнинский привет.

- Горячий смольнинский привет широкой аудитории «Фонтанки», здоровья всем и семейного благополучия!

Беседовал Андрей Константинов, гендиректор АЖУРа