Зачем документалист Непевный сел за парту

Начались занятия в Высшей школе кинематографического мастерства. Школа эта, по идее, должна стать альтернативой существующему сейчас профессиональному кинообразованию. Помимо прочих, в киношколу поступил известный режиссер-документалист Владимир Непевный. В интервью «Фонтанке» он рассказал, зачем ему это нужно.

1 октября начались занятия в Высшей школе кинематографического мастерства, о создании которой было объявлено этим летом. Школа эта, по идее, должна стать альтернативой существующему сейчас профессиональному кинообразованию. Возглавил ее Константин Лопушанский, в числе преподавателей – Павел Лунгин, Вадим Абдрашитов, Сергей Сельянов, Алексей Герман, Александр Сокуров, Кшиштоф Занусси, Вим Вендерс, Валерий Тодоровский. Помимо прочих, в киношколу поступил известный режиссер-документалист, 46-летний Владимир Непевный. В интервью «Фонтанке» новоиспеченный студент рассказал, зачем ему это нужно.

– С чего вдруг состоявшийся режиссер, взрослый дяденька пошел учиться?

– Ну, я всё-таки режиссер документального кино…

– Но одна игровая короткометражка «Клятва Гиппократа», показанная в конкурсе короткого метра «Кинотавра», в вашем послужном списке есть.

– Да, есть. Но это же дебют, я действительно в самом начале пути. И именно когда делаешь первые шаги, появляется потребность – даже не в том, чтобы научили, а как-то понять свой опыт и соотнести его с опытом других людей. Которые, может быть, больше в этом всем понимают, чем я. Ну и потом, я всё-таки на режиссера вообще не учился. Сначала учился на математическом, потом на театроведческом, а потом стал делать документальное кино. Так что такая школа для меня, конечно, подарок. Ну и потом очень правильно, что в киношколе шел отбор людей, которые уже что-то предприняли в этом направлении, а не просто хотят уметь снимать кино.

– А что за состав студентов?

– Ну, по большей части младше тридцати. Я наиболее зрелый по возрасту. Но это же нормально: состояние учащегося – самое прекрасное состояние на свете.

– Но ведь абсолютно понятно, что школа эта родилась из осознания кризиса отечественного кинообразования. В нем всё дело – в том, что во ВГИКе и ГУКИТе не учат существовать в системе кинопроизводства, учат только с придыханием произносить фамилию мастера курса.

– Ну, я думаю, что причина не в этом. Просто человек получает образование как теоретическое знание того, как должно быть. А потом сталкивается с тем, что никакой связи с реальностью это всё не имеет. Телевизионный продюсер говорит: забудьте всю ту ерунду, которой вас учили, снимите в срок серию, вот тебе сценарий, на монтаж ты вообще не попадешь, и ты давай просто паши, и всё. Конвейер работает, ты только к нему подступай, вот твое место, и крути гайки. Но конвейер тоже работает до известной степени. Нормальная киноиндустрия всё-таки требует сложности определенной, большого количества разных механизмов, не связанных друг с другом. Но они все должны существовать. И если не будет какого-то эстетского кино, изобразительного, тонкого, конвейер на одних и тех же штампах будет работать вхолостую. И в этом смысле необходимость такого вот второго образования, альтернативного, очевидна. Нужно не только соотнести свое теоретическое знание с практикой, но и пытаться куда-то двигаться, что-то менять.

– Проще говоря, учат, что надо не вписываться в формат и систему, хотя должны были бы учить обратному.

– Ну да. Если ты будешь игнорировать формат, он тебя тоже будет игнорировать. Но мне сложно говорить про кризис в кинообразовании – всё-таки не в нем дело. У меня потребность пойти снова учиться не потому, что меня плохо учили. Я подозреваю, что это проблема киноиндустрии в целом.

– А насколько то, что в новой школе происходит, в киноиндустрию интегрировано?

– Вот через два года я смогу на этот вопрос ответить. Но там действительно особый преподавательский состав – Финн, Абдрашитов…

– То есть образование построено по принципу серии мастер-классов?

– И да, и нет. Во-первых, «иногда они возвращаются» (смеется). Это всё-таки более интенсивное взаимодействие преподавателей со студентами, а не разовые гастроли. Потом это не то чтобы они просто вещали какие-то вечные истины. Мы поступали, предъявляя не только себя, но и некий замысел художественного фильма, проект. Существующий в виде сценарной заявки. И преподаватели посвящают первые занятия разбору этих заявок. И дальше заявки будут перерастать в сценарии. Ну и, кроме того, есть Лопушанский, который не просто человек, создавший эту структуру. Во всяком случае, он на поступлении обсуждал со мной заявку.

– Получается, два года обучения студент будет работать над своим кинопроектом?

– Ну, вполне возможна ситуация, когда замысел изменится… Но это не совсем кинопроизводство в миниатюре. Тебе никто не даст абсолютных рецептов. У тебя есть возможность услышать отзывы и рекомендации от разных людей. Принципиально разных: скажем, Абдрашитов скажет мне про мою работу одно, а Лунгин – другое. И это даст возможность увидеть с разных сторон то, чем ты занимаешься. И ясно, что ты в процессе будешь меняться. Мне кажется, нельзя целиком находиться в плену у своего замысла. Когда он тебе кажется идеальным и не подлежащим критике.

– Но там же еще, как я понимаю, режиссеры будут непосредственно в кинопроцесс встраиваться: среди преподавателей есть продюсеры, которые многое смогут объяснить про саму эту систему.

– Это, с одной стороны, действительно очень важно и здорово, потому что у меня были какие-то проекты, разработки, сценарии, и я обращался с ними к продюсерам. И получал короткий ответ: меня это не интересует. Но для меня лично важно понять, что не так. Замысел не тот? Разработан не в ту сторону? Ну, не хочется быть таким непризнанным гением, я хочу попытаться понять логику продюсера, его мотивацию. Что не устраивает? Не обязательно угадать механизм и подделаться под его желания. Просто понять, что он подразумевает под «хорошим сценарием». Какое кино он хочет. Это же действительно проблема – что сейчас все цеха разъединены. Все винят друг друга: продюсеры – сценаристов, сценаристы – режиссеров, режиссеры и сценаристы – продюсеров. Это следствие вывихнутости и невстроенности профессий в систему.

– Вопрос только в том, насколько школа собирается интегрировать своих студентов в систему профессионального кино.

– Установка на это, конечно, есть. Только проблема в одном: это всё ориентировано на идеальную систему, а ее пока что нету. Но, может быть, это единственный способ эту самую идеальную систему если не создать, то хотя бы приблизить. Наверное, в этом весь смысл затеи.

Иван Чувиляев,
«Фонтанка.ру»

О новостях кино и новинках проката читайте в рубрике «Кино»