Суд присяжных против презумпции виновности

Обсуждение целесообразности института суда присяжных чуть не стало 7 октября 2010 года в Петербурге поводом для рождения сенсации. Старшина Гильдии судебных репортеров Леонид Никитинский заявил участникам тематического круглого стола, что обладает сведениями о реальных виновниках жестокого преступления, за которое были осуждены другие люди. Речь идет о «деле таджикской девочки», которое Никитинский связывает с так называемой бандой Боровикова-Воеводина. «Ни у кого не хватит мужества это признать», - заявил журналист. И, словно подтверждая правоту этих слов, юристы ему уже не поверили.

Круглый стол на тему «Суд присяжных: пережиток времен или будущее уголовного судопроизводства?» состоялся на базе герценовского педуниверситета в рамках международной научной конференции «Уголовная юстиция: связь времен». Матерые правоведы из разных городов России, а также гости из юридических университетов США, Китая, Финляндии, Польши и Казахстана во время дискуссии пытались найти ответ на вопрос: а нужен ли вообще суд присяжных, или это явление уже давно себя изжило. Модератором круглого стола выступил основоположник института присяжных в России и автор принятого в 1993 году закона о присяжных заседателях, экс-судья Мосгорсуда Сергей Пашин. Его напарник — журналист Леонид Никитинский — автор проекта «Клуб присяжных».

Леонид Никитинский рассказал, как присутствовал при рождении мифа. Весной 2006 года он был приглашен на роль секунданта в программу Владимира Соловьева «К барьеру». Во время дуэли двух политиков Александра Хинштейна и Никиты Белых обсуждался недавний вердикт, вынесенный питерскими присяжными. Хинштейн, твердо убежденный, что те оправдали убийцу таджикской девочки Хуршиды Султоновой, назвал петербургских заседателей «идиотами и расистами». Наверное, желание развеять этот миф, отчасти стало одной из причин того, что именно то пресловутое «дело таджикской девочки» было выбрано недавно для реконструкции судебного процесса, осуществленного силами студентов юридических вузов и приуроченного к открытию конференции.

Как показал эксперимент, при тех доказательствах, что были представлены присяжным, никакого другого вердикта они вынести не могли. По замыслу авторов проекта, съемки во время реконструкции лягут в основу учебного фильма, рабочее название которого «Уроки таджикской девочки». Помимо игрового процесса, сюда войдут фрагменты интервью с реальными участниками событий: обвиняемый Роман Казаков, председательствующая судья Татьяна Егорова, адвокат семьи потерпевших Султоновых. Участникам круглого стола была продемонстрирована часть рабочих материалов будущего фильма. В них и сам Казаков, и его родственники, и даже судья продолжают настаивать на невиновности Романа в убийстве 8-летней девочки. Как рассказал Никитинский, начиная проект, он и не подозревал, чем может закончиться попытка доказать справедливость и обоснованность вынесенного присяжными вердикта.

Целый раздел фильма будет посвящен тому, что в тот самый момент, когда выносили приговор Казакову и его приятелям, трое других молодых людей давали показания, как они убивали Хуршиду Султонову. Позже в СМИ их и еще несколько человек окрестят «бандой Боровикова-Воеводина». Для убедительности Леонид Никитинский потряс перед участниками круглого стола копиями протоколов допросов «соратников» Боровикова , подтверждающих, что все, кто был осужден за избиение семьи Султоновых, не имеют отношения к этому преступлению. Как рассказал журналист, в этих документах указаны такие подробности, которые значительно точнее, чем показания осужденных, отражают картину нанесенных телесных повреждений. Но этот эпизод так называемой банде Боровикова-Воеводина не вменяется. «Ни у кого не хватит мужества признать правду, и мы понимаем почему», - заявил Никитинский почти сотне профессоров и кандидатов юридических наук.

Как потом, в перерыве, говорила одна из участниц конференции: «Я не люблю, когда мне пытаются что-то навязать». Наверное, поэтому слова Никитинского ожидаемого эффекта не произвели. Никто не кинулся на амбразуры несправедливости с этим знаменем «новой правды». Обсуждение плавно вернулось в русло непосредственной темы круглого стола. Сторонники суда присяжных аргументировали свою позицию уже ставшими избитыми постулатами. Оправдательный вердикт — свидетельство некачественной работы следствия. Присяжные — это гарантия защиты незаслуженно обвиненного. Один осужденный невиновный хуже, чем десять оправданных преступников. Профессиональные судьи придерживаются презумпции виновности. Оппоненты парировали конкретными примерами. В Кировской области был оправдан шахтер, убивший нескольких бандитов. Здесь же был признан невиновным человек, ножницами убивший во время допроса сотрудника милиции. В Томске любовники, сжегшие тело убитого мужа, были оправданы за отсутствием состава преступления.

Вряд ли кто-то изменил свою точку зрения во время дискуссии. Но такой задачи, как правило, организаторы круглых столов перед собой не ставят. Запомнилось высказывание калининградского адвоката Владимира Конина, который отметил, что отказаться от суда присяжных можно только тогда, когда в стране будут идеальные следователь, прокурор, адвокат и судья. При всей утопичности этой мысли, невозможно не признать ее правоту. Всерьез верить, что это когда-нибудь станет реальностью, было бы наивно. Наверное, правильнее было бы стремиться к тому, чтобы профессор кафедры уголовно-процессуального права, выступая с докладом на тему развития уголовного судопроизводства, не имела возможности приводить примеры того, как в основу приговора ложатся обвинительные заключения. «Тексты просто копируются вместе с орфографическими ошибками», - заявила профессор Московской юридической академии Лариса Масленникова, подчеркивая, что сегодня российский уголовный процесс поддерживает интересы ведомств, а не частных лиц.

Юлия Никитина, «Фонтанка.ру»