Владислав Третьяк: о хоккее, времени и о себе

"Иностранных игроков не должно быть много, чем меньше - тем лучше. Яркие иностранные хоккеисты, конечно, добавляют популярности нашему чемпионату. Но средние только занимают места наших хоккеистов", - считает Владислав Третьяк. Этот гость «Фонтанки» в рекламе не нуждается. Знаменитый вратарь рассказал нашему корреспонденту о хоккее, времени и о себе.

Владислав Третьяк, гость «Фонтанки», в рекламе не нуждается. Знаменитый вратарь рассказал нашему корреспонденту о хоккее, времени и о себе.

- В России хоккей убыточен в отличие от Запада?

- Да, сейчас в России убыточен. На Западе ведущие команды приносят прибыль. Хотя и в НХЛ есть убыточные клубы. Все зависит от сезона, состава и игры. В Чикаго вот команда играла плохо - результат: на двадцатидвухтысячном стадионе присутствовало семь-восемь тысяч зрителей. В этом году заиграла хорошо - заработала денег больше, чем кто-либо за последние десять лет! Потому что полные стадионы. Зарабатывают также и на рекламе, на телевидении, на сезонных билетах... Правда, в Торонто, скажем, вы сезонный билет уже не купите, он там только по наследству передается.

У нас же даже при полном стадионе будет убыток. Отечественные хоккейные стадионы в среднем расcчитаны на пять тысяч человек. Половина людей проходит бесплатно. Какие-то пропуска, блат... За границей такого нет. Там хоккеисту полагается по контракту два бесплатных билета на матч. Остальные, если нужно, покупай сам. В этом году на некоторые матчи цены на билеты в Высшей лиге были по пятьдесят рублей. Лишь бы народ пришел. Ведь кризис. Как тут окупишь команду? Переезды, перелеты, обмундирование... одна клюшка стоит сто пятьдесят - двести долларов.

- Еще одна серьезная проблема нашего хоккея: соотношение иностранных и отечественных игроков. Вы недавно поднимали этот вопрос.

- Да, поднимал. Иностранных игроков не должно быть много, чем меньше - тем лучше. Яркие иностранные хоккеисты, конечно, добавляют популярности нашему чемпионату. Но средние только занимают места наших хоккеистов. В сборную же я их взять не могу. Будущей отечественной звезде и игроку сборной нужно время и место, чтобы себя проявить. А это место занимают иностранцы. Потом руководство страны удивляется, почему мы давно не выигрываем чемпионаты мира. Да потому, что когда я возглавил хоккейную федерацию, у нас из тридцати вратарей двадцать восемь были иностранцы! Белорусы, казахи, американцы, канадцы, шведы, финны! Русским нет места! В этом году я хотел вообще запретить иностранных вратарей. Вратари у нас самое слабое место! Хорошо еще Набоков вылетел против Даласа, и мы его поставили в Канаде, и он нам выиграл тот чемпионат мира. В этом году Брызгалов... А если они попадут в плэй-офф НХЛ, мы их не увидим. Слава богу, за последние два-три года у нас появились ростки молодых вратарей.

- Каким образом вы этого добились?

- Мы в федерации сказали: "Давайте девять миллионов рублей и получайте иностранного вратаря". Специально определили такую большую сумму. Не хотите платить, возьмите бесплатно русского хоккеиста. Нет! Платят девять миллионов, лишь бы сказать своему начальству, что все в порядке. А на государственное дело им наплевать. Но мне-то это государственное дело поручено. Поэтому и врагов наживаем.

- Закрепите квоту иностранцев на законодательном уровне.

- У нас каждый гражданин по закону имеет право написать заявление об увольнении и через две недели уйти с работы. Так же хоккеист. Вы его растили, тренировали, а он заявляет: "В Чикаго хочу играть!" Вот и потеряли игрока! Я как депутат Государственной думы пробил, чтобы увольняющийся хоккеист две трети денег, полученных им по контракту в России, возвращал обратно. И уезжать теперь можно только через месяц после подачи заявления.

- А если установить возрастную планку, только после достижения которой можно уезжать на Запад?

- Убегать будут! Сильные ограничения к добру не приводят. Надо создавать условия в России. В последнее время начинают уже к нам приходить хорошие игроки. Потому что в России зарплата хорошая, обслуживание, качество игры. Лучшие игроки Европы почти все вернулись, приезжают финны, чехи, шведы. Только Америка и Канада с нами на равных или где-то повыше.

- В политике, депутатом Вы себя комфортно чувствуете?

- Да, нормально.

- Министром спорта предложили бы... Согласились бы, Владислав Александрович?

- (Вздыхает) Сейчас у меня и так забот хватает.

- В 2006 году Вы возглавили Федерацию хоккея России. И вот уже две победы на мировых чемпионатах. Помогло ли Вам в этих достижениях то, что Путин - сам спортсмен и уделяет спорту повышенное внимание?

- Конечно, ведь Владимир Владимирович - борец. Он вообще любит спорт. Регулярно присутствует на многих соревнованиях. И это очень приятно. Три года назад у нас с ним состоялась беседа, во время которой он мне и предложил стать президентом Федерации хоккея. До этого пятнадцать лет у нашей сборной не было настоящих успехов. А уже в первый же год после моего избрания мы были очень близки к победе на московском чемпионате мира. У нас была очень сильная команда. Но подвела ошибка в овертайме, мы не прошли в финал и получили только бронзовые медали. Но вот - два года подряд выигрываем... Так что задание государства выполнили. (Смеется).

- Вы всегда были близки к властям предержащим?

- Да.

- Говорят, когда заморские хоккейные менеджеры еще при советской власти попытались заполучить Вас к себе в НХЛ, они вышли даже на уровень политбюро!

- Мне об этом рассказывал генеральный менеджер канадцев. Вызвали, по-моему, канадского посла и генерального менеджера "Монреаля"... к Суслову. На этой встрече канадцы попросили, чтобы мне разрешили в 1984 году заключить с ними контракт и уехать играть за "Монреаль Канадиенс". Я был, в принципе, согласен. В СССР я уже закончил играть. Но Суслов сказал: "У Третьяка папа - генерал армии, возглавляет Дальневосточный военный округ. Третьяк не согласен на ваше предложение, потому что не хочет обижать папу". Я об этом узнал только через десять лет!

-...У Вас действительно такой папа?

- Нет, у меня папа майор Советской армии и никакого отношения к Дальневосточному округу не имеет. Суслов все это придумал.

- Бренд "Третьяк" по-прежнему многого стоит?

- Недавно проходил российско-канадский торгово-экономический саммит. С нашей стороны на открытии выступал Зубков, с канадской - министр внешней торговли Канады. Зубков с трибуны говорил, как и положено, по сугубо экономическим вопросам. А канадский министр первые вступительные полчаса своей речи на русском языке посвятил хоккею и Третьяку. "Третьяк ваша и
наша легенда". И лишь потом перешел к экономике. Я единственный россиянин, который имеет орден за заслуги перед Канадой и за вклад в российско-канадскую дружбу.

- Владислав Александрович, если мы с Вами сейчас на десять минут выйдем на Покровку (месторасположение офиса Третьяка в центре Москвы - Л.С.), сколько автографов соберете?

- Не обязательно автографы... Будут просто подходить люди, смотреть. Мне это не мешает. Наоборот, приятно.

- В Канаде действительно есть действующий доллар с изображением Третьяка?

- Да, вот он стоит... (Указывает на стеклянную витрину с различными кубками и другими спортивными наградами. На соседней стене - тоже под стеклом - легендарный красный свитер от хоккейной формы с двадцаткой на спине и надписью "Третьяк") Это монета. (Достает доллар из витрины). Вот на одной стороне королева Англии, а вот я - тут мне гол забивают в 1972 году. Мне по этому поводу часто говорят: "Ну как это?! Тебе забивают гол на деньгах!" Я всегда отвечаю: "Я готов быть на любых деньгах, даже если мне и забивают. Это история!" Если в капстранах попадаешь на деньги - это честь. А тут еще и представитель Советского Союза попадает... Что уж тут говорить.

- Ваша популярность за океаном была так велика, что двойники, говорят, появлялись...

- В Детройте. Это я сам прочитал в газете. К Элвису Пресли подошел какой-то человек, знающий пару слов по-русски, и сказал: "Я - Третьяк! Приехал в Детройт играть в хоккей. Негде остановиться..." Пожил у Пресли недельку: поел-попил, потом говорит: "Чего-то я засиделся" - и поехал в Детройт. Позвонил в клуб: "Я - Третьяк!" Все обалдели! Ну, а какой он "Третьяк"? На коньках кататься не умел. Но зато вот у Пресли пожил! Теперь у меня такое ощущение, что и я пожил там... (Смеется)

- Можно сказать, что хоккей достиг таких высот в 1970-е годы, потому что был любимым видом спорта Леонида Ильича?

- Да, конечно. Брежнев очень любил хоккей! Он и фигурное катание любил, но хоккей для него был превыше всего. Он присутствовал не только на всех матчах сборной, но и на многих играх чемпионата страны. Однажды, в 1981 году, я даже ходил к нему в ложу в перерыве между периодами матча СССР-Финляндия. Прямо в форме! Прибежал за нами министр спорта: "Давайте поздравим Леонида Ильича с днем рождения, он ждет!" Как парторг сборной я вручил Брежневу подарок. Он меня расцеловал, поблагодарил за недавнюю победу в Кубке Канады и спрашивает: "А чего вы сейчас-то финнам проигрываете?" А мы в этот момент, как назло, действительно проигрываем 1:2! Я говорю: "Не волнуйтесь, Леонид Ильич, мы у финнов всегда в конце концов выигрываем. Просто сейчас пока вот так получается. Все будет в порядке!" Он опять: "А почему у вас фамилии на форме на английском языке написаны?" Отвечаю: "Потому что международный турнир". В результате за ночь нам пришили надписи на русском языке, чтоб Брежнев знал, кто есть кто из игроков. (Смеется) Но, в принципе, он очень тепло к нам относился: и зарплату, и ордена давал...

- Присутствие на матче генерального секретаря ЦК КПСС как-то сказывалось на атмосфере на стадионе?

- Сказывалось, конечно! Все-таки Леонид Ильич был первый человек в государстве. Это придавало больше ответственности, мы старались лучше играть. Тем более, он болел за ЦСКА.

- У Вас медалей больше или у Леонида Ильича?

- Наверное, у Леонида Ильича Брежнева побольше... (Смущенно смеется) Но я где-то рядышком с ним стою. За хоккей ни у кого нет в мире столько наград, сколько у меня. Это официальные данные. Если попытаться все мои медали поднять... ну, килограмм десять, наверное, будет!

- Еще немного затронем тему: политика и хоккей. Политический момент присутствовал в международных матчах?

- Конечно. Например, с чешскими друзьями нельзя было драться, а с американцами можно. Хотя у нас был период напряженных отношений именно с чешской командой. Был такой случай в 1976 году. Мы играли в турнире "Руде право". И Александр Гусев применил силовой прием к чешскому игроку. Тот упал и его унесли на носилках. Поднялся шум... На следующий день в Москве нас вызвали к министру спорта Павлову. И тот нам заявил, что мы хуже врагов социализма! А хуже врагов социализма тогда мог быть только предатель родины. Так что мы, знаменитые хоккеисты, стали предателями родины. (Улыбается). Гусеву сообщили, что он вообще больше не будет играть в хоккей. Оказывается, Брежневу позвонил первый секретарь компартии Чехословакии Гусак и нажаловался, что мы грубо играем. Брежнев "вставил" Павлову. А Павлов "вставил" нам. Но уже через месяц в Инсбруке мы выиграли Олимпиаду. И нас как бы простили.

- "Период напряженных отношений с чешской командой" - это Вы имеете в виду отголоски 1968 года?

- Да! Публика и плевалась, и танки рисовала!.. Было не очень приятно. Все время были какие-то плакаты, недовольство. Чехословацкие хоккеисты с нами не здоровались. Так что это они подмешивали политику, мы к политике относились спокойно. Приходилось отдуваться и за Афганистан. В Канаде - меньше, а вот в Америке, в Филадельфии и других городах: "Убирайтесь
из Афганистана!" И все время: "Афганистан! Афганистан!" В общем, и американцы политику со спортом тоже мешали. Но, естественно, когда мы ехали играть с американцами, то понимали, что должны доказать, что советский строй сильнее всех.

- Вот Вы сказали, что были парторгом, Владислав Александрович. Военно-политическую академию имени Ленина закончили. А сейчас вот в бога верите...

- А я всегда верил! В кодексе строителя коммунизма написано практически то же самое, что и в Библии.

- Вы были богатым человеком в СССР?

- Да, был не бедным. Все-таки пятнадцать лет за сборную отыграл. Мы получали не только зарплаты, но и премии. Полторы тысячи рублей за победу на чемпионате мира, за победу на Олимпиаде - три. Машины покупали только за свои деньги. За "Волгой" надо было еще в очереди отстоять четыре-пять лет. А вот квартиры нам давали бесплатно и улучшенной планировки. В Москве я от ЦСКА сначала получил однокомнатную квартиру. Потом, когда женился, двухкомнатную. Затем дали трехкомнатную на Профсоюзной улице, в которой я и сейчас живу. Хорошая квартира. Все остальное было по блату, за деньги. Бананы, цветы... То есть бывали, конечно, ситуации, когда на рынке увидит меня какой-нибудь торговец: "О-ооо! Третьяк! Давай тебе машину арбузами загрузим..." И ни копейки не возьмет.

- Сейчас спортсмены уходят из спорта более-менее состоятельными людьми. А раньше?

- Мы думали, что нам хватит. Но государство кинуло всех и деньги превратились в ничто! И у пап, и у мам, и у бабушек... После девальвации я мог только два-три раза сходить в ресторан и - нет денег! Естественно, спортсмены стали нищими, как и все. Другое дело, кто-то из актеров или строителей может продолжать заниматься своей профессией, а я уже не могу встать в ворота. Хорошо еще хоть у меня дача была, квартира, мебель... А здоровья нету уже и нет возможности зарабатывать. Многие спортсмены просто спились. Некоторые не нашли себя в новой жизни. Теперь совсем другое, а в 1990-е годы наши спортсмены в такой попали переплет!..

- У Вас не было желания, подобно Фетисову, побороться с советской системой, чтобы вырваться на Запад и там заработать?

- В 1984 году, когда я закончил играть, ни один нормальный человек такой борьбой не стал бы заниматься. Фетисов-то начал пытаться уехать в 1987 году. Когда "Огонек" стал писать, появилось недовольство... А убегать из СССР я никогда не хотел. Мне предлагали остаться на Западе, но я всегда отвечал, что если и уеду, то только официально. Поэтому ко мне и перестали приставать.

- Вы отказываетесь от ведения мировых вратарских школ ради того, чтобы поднимать отечественный хоккей?

- У меня просто нет сил и времени. Но, по идее, ведение этих школ являлось пропагандой моего имени. А поскольку я принадлежу стране, это шло ей во благо. Мои ученики выигрывали Кубок Стэнли и другие соревнования. Набоков, Батан Брадор, Еременко... Очень многие американцы приезжали в Канаду ко мне на сборы. Теперь мы ежегодно проводим эти школы в России. В прошлом году собирали лучших молодых перспективных вратарей Континентальной лиги. В этом году - Высшей лиги. И собираемся в конце июня провести в Белогорске школу для тех, кто возможно будет играть в Сочи. Там будет и мой внук, Максим Третьяк, - он вратарь.

- Значит, в Сочи он будет побеждать?

- (Смеется) Кто знает... Ему будет только семнадцать лет.

- Прекрасная аналогия - Вы, Владислав Александрович, ведь именно в этом возрасте и дебютировали в большом хоккее.

- Ну, если это будет... (Смущенно) я буду самым счастливым человеком.

- Возможно возродить "Золотую шайбу" в прежних масштабах?

- Невозможно! Сегодня тоже проводится "Золотая шайба", но не в тех масштабах, что при советской власти. Нет природных условий! Мы же играли не на искусственных площадках. Их было всего-то четыре-пять. А играло два миллиона человек! Надо попросить бога, чтобы он нашей стране вернул холод, нормальную зиму. Помню, я в ноябре уже играл на открытых катках и начиналось первенство Москвы. А сегодня еще в декабре нет льда! Где играть? Надо крытые стадионы строить. В Канаде две с половиной тысячи стадионов! У нас двести пятьдесят. "Золотой шайбе" надо помогать.

- Ваша супруга, Татьяна Евгеньевна, производит впечатление очень счастливой женщины. Вместе вы уже тридцать семь лет. Знаю, что ваше первое свидание прошло не вполне по Вашему сценарию, Владислав Александрович.

- Да, моя супруга - уникальная женщина. На первом свидании я повез ее в ресторан "Яр", где швейцар меня вдруг не узнал. Без нее я мог бы сказать: "Я - Третьяк!" и меня пропустили бы, сто процентов. Но мужичок меня не узнал, старенький был, в очках... А мне при ней неудобно было пользоваться своим именем. Пришлось идти в столовую, есть пельмени.

- У Вас существовал режим питания, когда вы играли?

- Какой режим питания?!.. Не было никакого режима питания! Ешь, что хочешь и сколько хочешь. Многие спортсмены едят спагетти твердых сортов, которые дают колоссальную энергию. Без них сегодня ни один профессиональный спортсмен не выходит на площадку. А остальное - курица, рыба... что все едят. Ограничений не было.

- Любимое блюдо у Вас есть?

- Смотря какое настроение... Я все люблю. Сейчас я подсел на борщ. Везде, куда не приду, ем только борщ. Суши люблю. Картошку, редиску, зелень... Иногда хочется побаловаться, но, в принципе, я неприхотливый - ем все. Интересно пробовать разные кухни. Это люблю, а это не люблю - такого нет.

- С Санкт-Петербургом у Вас связаны какие-нибудь воспоминания или ощущения?

- Мне очень нравится этот необыкновенно красивый город! Он всегда был более свободен, чем Москва. И люди там были более свободные. Поэтому оттуда и вышло так много выдающихся артистов, спортсменов, политиков. Ленинградцы, когда мы к ним в советское время приезжали, отличались от москвичей еще и тем, что умели расслабляться, отдыхать. У ЦСКА в Ленинграде были блестящие встречи. С артистами, с Райкиным, всегда были какие-то вечера. Однажды мы приехали в БДТ смотреть спектакль, в котором не был задействован Миша Боярский. Узнав о нашем визите, он примчался через весь город в своих знаменитых красных вельветовых штанах и встал перед нами на колени! "Мы вас любим! Вы - чемпионы мира!" Я этого никогда не забуду. Так что с Санкт-Петербургом очень много воспоминаний. Город, который любит спорт.

- Несколько общих вопросов. Какое самое главное качество в мужчине?

- Одним словом трудно сказать... Порядочность, ответственность, дисциплина. Порядочность очень важна! Сегодня мы, к сожалению, взяли у иностранцев самое плохое. Нет той дружбы в обществе между людьми. Раньше мы были более сплоченными, более уважительно относились друг к другу. Знали всех в подъезде, делились солью, яблочками... справляли Новый год. А теперь не знаем, кто сверху живет.

- О чем Вы больше всего жалеете в жизни?

- О том, что мало детей. У меня двое детей. Надо было бы побольше, потому что дети - это счастье! Жалеть можно о многом, но это, наверное, самое главное.

- А какой недостаток у Вас самый главный, Владислав Александрович?

- Доступность. С одной стороны, это мое достоинство. Но многие считают, что недостаток. Я от него часто страдаю. Надо иногда быть закрытым человеком.

- Популяризация хоккея в нашей стране связана ведь не только с победами, но и с возросшей публичностью спортсменов. Вашей в частности. Верно?

- У нас в команде никто не любил, не хотел и не умел выступать. Просто не выдавишь слова. А я был комсоргом. Ну, а раз комсорг, значит, ты и иди выступай. Сначала мне было не очень приятно: приходилось напрягаться, когда другие отдыхают. Но зато я получил уникальный опыт общения. Теперь я могу выступить на любом уровне, в любой передаче. В Канаде я во всех передачах участвовал. Я на телевидении не стесняюсь и не волнуюсь. А на съездах!.. В 1974 году во время моего выступления сидевший сзади в президиуме Брежнев громко говорит: "Владислав! Поздравляю!" Я: "Да, Леонид Ильич! Спасибо!" И опять дальше читаю. Брежнев снова: "Передай ребятам привет!" "Хорошо, Леонид Ильич!" И опять продолжаю выступление на трибуне. Были и такие вот сложности. В конце 1960-х - начале 1970-х годов было мнение, что спортсмены неумные люди. Неумные люди есть в любой области, а на спортсменах как клеймо было. И меня это всегда обижало. Я хотел показать, что спортсмены люди образованные и культурные. Тем более представлял я не себя, а всю хоккейную элиту. Считаю, что мне это удалось.

- С технической точки зрения Вы вывели вратарский хоккей на иной уровень?

- Да. Я первый стал играть в позиции "бабочка". Или "баттерфляй". В любой ситуации при нижней шайбе вратарь садится и - колени в сторону. Или делает шпагат. Раньше отбивали шайбы совершенно по-другому. На тренировках Тарасов (старший тренер ЦСКА 1947-1975 гг., старший тренер сборной СССР 1962-1972 гг. - Л.С.) говорил мне: "Так нельзя!" И для него я специально тренировался по-старому. Но в игре все делал по-своему. Однажды, уже после 1972 года, я летел в Канаду. В самолете ко мне подходят с вопросом: "Правда ли, что по Вашему поводу специально заседало политбюро? Нашли Вашу маму, которая якобы играла в хоккей, а Вам, маленькому мальчику, якобы специально сломали ноги и сделали операцию, чтобы Вы могли таким образом класть щитки и не пропустить ни одной шайбы?" Спрашивали всерьез. Они не думали, что кто-то может играть в хоккей лучше них. Сейчас только один Набоков играет в старом стиле. А во всем мире все давно играют в стиле Владислава Третьяка. Или маска. Сейчас ведь маска, в которых все играют, тоже моя. Маска Третьяка, так ее и называют. Вот видите (указывает на стену с фотографиями) основная часть с решеткой - от меня пришла.

- Какая скорость у шайбы?

- Под двести. Без маски убьют и даже глазом не моргнешь.

- Из нападающих кого больше всего боялись?

- Я никого не боялся. Я уважал. На тренировках - Фирсова. У него был бросок - с ума сойти! Из западных... Самый сильнейший бросок в Канаде у Дениса Хала. В каждой команде есть сильнейшие в этом смысле. Их я приблизительно знал. Дело ведь не в силе броска, а в умении забить. В "Динамо" - Мальцев. В "Спартаке" - Старшинов, Якушев, Шалимов. В "Химике" - Ляпкин. В рижском "Динамо" - Балдерис. Глинка из Чехословакии. Под каждого такого выдающегося игрока я подстраивался, изучал его: как и откуда он бросает... Картотека в голове была. Для этого и просматривал матчи, чтобы знать главных противников.

- Лучший хоккеист всех времен и народов Харламов?

- Я думаю, что в Советском Союзе - да. А из всех народов... еще и Грецки, и Горди Халл. Их нельзя сравнивать с Харламовым, но они не хуже. Версии о том, что Харламов выпивши сел за руль и разбился, не соответствуют действительности. Он в девять утра ехал на тренировку. В девять утра кто пьет? Жена сидела за рулем. Не вписалась в поворот. Несчастный случай.

- Лучшая хоккейная пятерка по-Вашему? Михайлов-Петров-Харламов...

- ...Я не могу назвать. А чем были хуже Ларионов-Макаров-Крутов? Или: Альметов-Александров-Локтев. Я застал все звенья, поэтому мне трудно составить лучшее. Каждый был хорош для своего времени. Всех не соединить, понимаете? У нас очень много выдающихся хоккеистов было.

- Из современных самые лучшие кто?

- Малкин. Лучшего игрока в плей-офф получил... Овечкин, Ковальчук, Набоков... много кто. Сейчас все к Олимпиаде готовиться будут.

- Лучший тренер, по-Вашему?

- Сегодня Быков. Раньше были: Тихонов, Тарасов. Чернышов был хорошим тренером.

- В Вашем столь раннем уходе - в тридцать два года - из хоккея действительно отчасти виноват Виктор Васильевич? Не разрешил Вам ездить на тренировки из дома во время сборов.

- Я его не осуждаю. Он сказал: "Дисциплина у меня для всех одна! Ради тебя я ее менять не буду!" И я ушел.

-...непобедимым.

- Да. Никто меня не видел умирающим на площадке. Это правда. Печально, когда на знаменитого человека смотрят с жалостью. Лучше уйти и не позориться. Но очень сложно сказать самому себе, что ты не тот, что был раньше. Есть люди, которые уже толком не играют, а по инерции считают себя игроками такого класса, какими они были в прошлом. Очень сложно расставаться со славой! Я даже в матчах ветеранов не встаю в ворота. Не хочется плохо выглядеть. Всему свое время.

Лев Сирин, Москва, "Фонтанка.ру"