Как семья из Белгорода восстанавливает старинный замок под Калининградом

В 2013 году Сергей и Надежда Сорокины, занимавшиеся в Белгороде производством кормов для животных, отправились в командировку в Калининградскую область. Возвращаясь с деловых встреч, они случайно заехали в деревню Низовье, где на тот момент стоял заброшенный старинный замок. О том, как семья переехала туда и начала восстанавливать замок, «Серебряному ожерелью» с «Фонтанкой» рассказал их старший сын Савелий, студент одного из петербургских вузов.

Все началось в 2013 году, вспоминает Савелий Сорокин. Тогда его мать Надежда и отец Сергей поехали в командировку в Калининградскую область — на конный завод Георгенбург. Там разводят коней-тяжеловозов, на которых в своё время передвигались рыцари в доспехах.

«По пути обратно они увидели вывеску „Замок“. Залезли в интернет, прочитали, что он был построен по приказу Тевтонского Ордена, что больше 300 лет назад там останавливался Пётр Первый во время Великого посольства, что в середине XIX века на территории замка была сельскохозяйственная академия, в 70-х XIX века — учительская семинария, а в советское время — общежитие. Подойдя поближе, они увидели заброшенное разрушающееся здание и расстроились. Причем расстроились настолько, что решили попробовать что-то с этим сделать», — рассказывает Савелий.

Родители, говорит он, написали в местную администрацию, те перенаправили жалобу в РПЦ, а там предложили оказать помощь.

«Сначала предложили помочь укрепить единственную сохранившуюся с самого начала оборонительную стену — на нее капала вода, стену размывало. Чтобы это предотвратить, нужно было козырек сделать. Нам сказали, что это 30 тысяч рублей стоит. Для бизнеса по заготовкам корма для крупного рогатого скота это не такие большие траты. Родители отправили деньги, в следующий раз приехали, посмотрели, — и правда, стена стоит», — рассказывает сын Сорокиных.

Так семья стала регулярно помогать с оплатой небольших работ: здесь мусор вывезти, там подвал осушить или разгрести погреб.

«На протяжении целого года мы что-то делали. А через год нас пригласили в Калининград, сказали: мол, вы так замком интересуетесь, а внутри даже не были. И провели экскурсию и по Вальдау, и по другим замкам (в основном, правда, по их руинам). А потом предложили: продать нам его не могут, но могут сдать в аренду на 25 лет и засчитывать в качестве платы расходы на реставрацию». Так семья Сорокиных стала первой, кому РПЦ так передала замок на улучшение. Савелию тогда было 9 лет.

Первое, с чем столкнулись Сорокины тогда, — отсутствие архивов. Во время войны в замке находилась ставка гестапо, когда наступали советские войска, нацисты сожгли все документы, а вместе с ними и информацию о том, как жил и что представлял из себя замок. Семья кропотливо изучила и архив Калининграда, и европейские архивы, но информации набралось лишь на десяток страниц формата А4.

Чтобы начать работы и составить план здания, определить толщину стен, Сорокины начали сдирать с них советскую штукатурку. Местные жители, которые и так с подозрением поглядывали на приехавшую непонятно зачем из Белгорода семью, прислушались к стукам по стенам и решили: в замке приезжие ищут клад. Детей Сорокиных местные мальчишки подкарауливали по пути из школы, пытаясь выяснить, где родители прячут сейф с золотом. Несколько раз неизвестные выбивали в замке окна и расписывали его граффити.

Отношения были напряженными до 2019 года. Тогда в замок на экскурсию приехал сотрудник Мосфильма, ему понравилась локация и он предложил её для съемки кино.

«Когда к нам приехал пятый сезон детектива „По законам военного времени“, у каждого из местных жителей появилась возможность поучаствовать в съемках. А потом ещё и увидеть себя по Первому каналу. Ну и, естественно, отношение к нам поменялось», — рассказывает Савелий.

Ещё до киносъемок в замке кипела работа. Параллельно семья восстанавливала небольшую двухэтажную пристройку XVII века, в неё вложили почти 8 млн рублей. Сделали там кухню и полноценный жилой блок (отапливать в холодное время помещения замка было сложнее и накладнее). На реконструкцию фасада замка и противоаварийные работы с временной крышей они получили президентский грант.

Более 20 миллионов потратили на реконструкцию из собственных накоплений. Чтобы остановить процесс разрушения замка от сырости, пришлось прибегнуть к новейшей системе гидроизоляции и решить вопрос с окнами. Сейчас из 63 окон 40 восстановлены. «В замке некоторые окна не подлежали восстановлению и пришлось в качестве временной меры вставлять современные стеклопакеты», — рассказывает Савелий.

В самом замке оборудовали столярную мастерскую, где Сергей Сорокин, отец Савелия, сам выпиливает рамы и двери (сейчас у него есть заказы из других замков, где тоже пытаются заниматься реконструкцией).

Крышу в замке недавно заменили, делали ее совместно с собственником в лице Русской Православной Церкви. «Это был огромный шаг для нас, так как после него замок уже считался неаварийным», — говорит Савелий.

Иногда во время реставрации семья находит исторические свидетельства: «Изначально замок был исключительно оборонительным зданием, рядом проходила дорога, главной задачей замка было эту дорогу защищать. По крайней мере, по документам так. Мы, когда меняли пол в замке, убирали строительный мусор, наткнулись на брусчатку XIII века, которая потом стала полом замка. По ней в каждые из оконных проёмов первого этажа уходила колея, как будто бы там телега лет 300 ездила».

Другие находки позволяют воссоздать антураж внутреннего убранства. Буквально по кусочкам семья воссоздает картины и витражи.

Сам Савелий, будучи школьником, увлекся историей, стал заниматься поиском информации о замке, но оказалось, что в Европе было несколько Вальдау (в переводе — владение), и поиски зашли в тупик. Что-то удавалось восстановить, исходя из логики расположения помещений. Например, на первом этаже была кухня — там располагался очаг, на втором этаже, предположительно над ним, находились детская, девичья и супружеская спальни (с середины XVIII века правительство Пруссии передало замок в частное пользование, его перестраивали под семейные нужды). В помещении с камином, вероятней всего, была обеденная зала.

«Конечно, за 800 лет назначения помещений менялись множество раз. И мы просто-напросто не знаем, что в них было до определенного момента. Нам известно, что было при советской власти, что там где-то был условно туалет, а где-то прачечная. А вот что было до советской власти, не знаем. Поэтому сейчас некоторые помещения занимают декорации, которые мы бережно сохраняем после съемок», — объясняет Савелий.

Благодаря фильмам в замке появилось и много антикварной мебели. А Надежда Сорокина, изучив опыт съемок, тоже стала заниматься кино — выучилась на художника-бутафора и открыла детскую киностудию в замке. «У нас как бы своя кинодеревня, куда можно прийти и взять каждую из декораций в аренду. Кино снимают часто, и на безвозмездной основе мы иногда предоставляем площадку. Сами мы сняли детский фильм о том, как малыши не хотят учиться читать, с моей сестрой в главной роли, правда, столкнулись со сложностями — не знаем, как его распространять», — рассказывает сын Сорокиных.

Впрочем, дети в замке занимаются в основном не съемками. На вопрос, каково это провести детство в замке, Савелий отвечает вопросом: «Знаете, сколько нужно времени для того, чтобы пропылесосить 1267 квадратных метров площади замка? Это 12 часов непрерывной работы. По итогу — 10−15 килограммов песка. А окна помыть? Мы всё-таки не в сказке, к сожалению, пока что живём, феечек чистоты у нас нет. Мы все делаем сами (отсюда в семье взаимопонимание и поддержка, не сделаешь ты — придется делать кому-то другому), а несколько раз в год на открытие и закрытие сезона к нам приезжают помогать волонтёры. Сейчас, пока я учусь, обязанности по быту перешли на моего 14-летнего брата. Работы всегда много. У нас ведь ещё и парк есть — его тоже надо приводить в порядок», — добавляет он.

Волонтёров, которые приезжают помогать, угощают спаржей. Её нашли во время ремонта — отодвинули фундамент и увидели ростки.

«Мой отец по одному из образований селекционер. Он узнал спаржу, так как писал по ней когда-то дипломную работу и, соответственно, знал, что в Германии её ценили и выращивали. Ему стало интересно, может, это какой-то старый сорт. Он отправил в сельскохозяйственную лабораторию листочек, после анализа оттуда позвонили: в существующих справочниках и реестрах сорта с такими характеристиками не было. В замок тогда приехала целая экспедиция, подтвердила на месте, что да, это какой-то новый уникальный сорт. Саженцы забрали, чтобы размножить. А мы зарегистрировали сорт спаржи Вальдау и начали выращивать. Каждый год с 9 мая по 9 июня мы готовим свежую спаржу для гостей замка», — добавляет Савелий. Он предполагает, что спаржу выращивали под стенами замка в 19 веке, когда там была сельскохозяйственная академия.

Гостям замка предлагают не только поесть, но и самим приготовить еду по историческим рецептам — для этого на кухне устраивают семейные мастер-классы. В ближайшее время по замку планируют еще и экскурсии в вечернее время — будут рассказывать про призраков.

На самом деле Сорокины арендуют не весь замок — одно крыло занимает муниципальный краеведческий музей. «Они взяли помещения в аренду у РПЦ раньше. Мы пытались сделать какой-то совместный билет, но не пошло. Тем не менее я считаю, что друг друга мы отлично дополняем: у них — музей, у нас — замок», — говорит Савелий Сорокин.