Должная неосмотрительность. Как у владельцев АО «КЦТЛ» забирают 100% акций

Генпрокуратура оспорила итоги приватизации «Северной верфи» 1994 года, несмотря на подтверждение ее законности Смольным и правительством РФ. Пересмотр итогов приватизации давно обанкротившегося АООТ «Северная верфь» выделяется не только своей молниеносностью, но и тем, что это первое дело по оспариванию приватизации, проведенной ГКИ РФ, то есть на федеральном уровне.

Всего пара месяцев понадобились Генпрокуратуре, чтобы добиться решения об изъятии, в том числе у 220 сотрудников, акций бывшего дочернего предприятия «Северной верфи» — АО «КЦТЛ», которые они, поверив чиновникам самого высокого ранга, покупали из своих зарплат. Кроме них акций лишаются и члены семьи первого генерального директора компании — Александра Абросимова (в 2014 году передал свои акции и является бизнес-омбудсменом Петербурга). В общей сложности семья Абросимовых вместе с партнерами контролируют более 50% акций предприятия. По решению Арбитражного суда СПб и Ленобласти от 11 марта 2023 года с акциями должны будут расстаться все акционеры и их наследники.

Сам завод был акционирован еще в 1992 году — это никто не оспаривает. АО «КЦТЛ» — одно из десяти предприятий, которые были выделены в 1994 году из «Северной верфи» с передачей им имущества завода. Главная претензия Генпрокуратуры: при приватизации «Северной верфи» ее имущество передавалось КЦТЛ как стороннему предприятию, а не учрежденному самим заводом. Генпрокуратура в суде настаивала на том, что вывод активов Северной верфи в стороннюю компанию нанес вред заводу, а значит, и государству. При этом учреждение и передача имущества остальным девяти предприятиям, образовавшимся в ходе приватизации «Северной верфи», прокуратурой не оспаривается.

Однако 99,4% акций АО «КЦТЛ» по оспариваемому договору получала та же самая «Северная верфь». То есть ровно настолько завод сохранял контроль над своими активами. Менялась только структура владения — вместо прямого — опосредованное через акции. Оставшиеся 0,6% достались сотрудникам предприятия, дальше цитата из решения суда: «...которые действовали недобросовестно, принимая в собственность государственное имущество от АО «Северная верфь» под видом создания дочерней организации».

Итак, у «недобросовестных» и «неосмотрительных» сотрудников завода от начальника цеха до слесаря — 0,6% акций, где остальное?

Начиная с 1994 года 38,4% акций КЦТЛ принадлежат в течение нескольких лет АООТ «СВ Инвест», которое на 100% принадлежит государству, а затем, после проверки прокуратуры Петербурга, переходит в прямое владение государства в лице Фонда имущества РФ. Таким образом, государство в течение 18 лет было одним из самых крупных акционеров АО «КЦТЛ».

Остальные акции КЦТЛ с 1994 года принадлежат АООТ «Северная верфь», в котором у государства на тот момент было 46%.

Здесь Генпрокуратура тоже видит нарушение, поскольку утверждает, что доля государства в «Северной верфи» была необоснованно уменьшена с 60% до 46%. Однако в решении Арбитражного суда указано: «По условиям приватизации государству надлежало передать 60% ценных бумаг акционерного общества». Именно так все и было фактически сделано. Материалы судебного дела также подтверждают, что 14% из этих 60% акций «Северной верфи» впоследствии были проданы самим государством немецкому инвестору в 1993 году, еще до того, как из структуры завода был выделен КЦТЛ и другие «дочки» холдинга. Из 60% вычитаем 14% и получаем искомые 46%.

Впоследствии часть акций КЦТЛ были проданы АООТ «Северная верфь» работникам завода по закрытой подписке.

То есть государство никогда не было и не должно было быть 100%-ным собственником акций АО «КЦТЛ», однако суд все же истребовал в государственную собственность все акции компании. А тезис о нарушениях при приватизации завода, которые якобы незаконно сократили долю государства с 60 до 46%, не имеет отношения к акционерам КЦТЛ. Но согласно букве и духу решения арбитража от 11 марта 2023 года именно они сейчас должны понести за это наказание.

Еще один вывод суда следует рассматривать как весьма тревожный для инвесторов. Дело в том, что пакет акций, принадлежащий государству (38,4%), был продан Росимуществом на торгах в 2012 году. Торги проводились на основании постановления правительства РФ, и государство получило тогда рыночную стоимость акций КЦТЛ. Исходя из решения суда, Росимущество может получить акции обратно без какой-либо компенсации, и деньги возвращать тоже не надо, ведь судья Бойкова отказала в принятии встречного иска.

Получается, что любое юридическое или физическое лицо, что-либо приобретавшее у Российской Федерации на публичных торгах, не имеет никаких гарантий и данная сделка может быть признана недействительной ввиду выводов проверки прокуратуры, что за 20 лет до торгов что-то пошло не так.

Акционерами АО «КЦТЛ» до сих пор являются в том числе бывшие работники завода «Северная верфь» и их наследники.

Версия событий в изложении прокуратуры и суда:

«Доводы ответчиков о добросовестном приобретении спорных акций АО «КЦТЛ» подлежат отклонению, поскольку, действуя разумно и осмотрительно в сложившихся обстоятельствах, они не могли не знать, что приобретение ими акций происходит с нарушением закона. Приобретателям акций следовало озаботиться оценкой обстоятельств, в условиях которых совершается их приобретение. Беспечность и неразумность действий приобретателя, пренебрежение правами других лиц не могут быть положены в обоснование добросовестности приобретателей. Учитывает суд и то обстоятельство, что в ходе исполнения ничтожного договора произошло распределение акций АО «КТЦЛ» среди ответчиков — физических лиц, в том числе работников АО «Северная верфь», которые участвовали в приватизационных процессах и не могли не знать об установленных в настоящем деле обстоятельствах».

«Фонтанка» поговорила с несколькими акционерами, вот некоторые из их комментариев:

«А государство вернет деньги, которые я заплатила за свои акции в 1994 году? Это где-то 60 тысяч было, — задается вопросом, на который суд уже дал отрицательный ответ, петербургская пенсионерка Равиля Ялышева. — Я была многодетная мать, у меня была большая семья. Чтобы собрать такие деньги, мне пришлось занять. За работу не платили. У мужа тогда зарплаты вообще не было, хотя он был на нашем заводе сварщиком в седьмом цеху — ничего не платили».

Равиля проработала на заводе имени Жданова (так при СССР называлась «Северная верфь») с 1979 года. Вышла замуж за ленинградского рабочего, переехала к нему. По образованию она математик, окончила Мордовский госуниверситет. На заводе ей нашлась должность экономиста в отделе стандартизации и качества. В начале 1990-х годов начались перебои с заказами. Денег не было. Четверо детей.

«Днем я тогда работала экономистом, а по ночам приходилось подрабатывать тальманом, чтобы хоть как-то выжить», — рассказывает Равиля Ялышева. Когда сотрудникам предложили выкупить акции своего предприятия, она загорелась — становиться собственниками тогда активно призывали чиновники всех мастей. Максимум сотруднику можно было купить 60 акций, но насобирать даже в долг удалось лишь на 56. Сейчас их придется отдать государству бесплатно.

Людмила Волкова работала на заводе еще с 1966 года. Начинала сварщицей, затем перешла на работу на склад. Сначала в цех судовой вентиляции, а потом — на лесопильный комплекс. Там и застала ее приватизация. Она особо отмечает, что даже в самые тяжелые 1990-е годы, когда рабочие на самом заводе по полгода сидели без зарплаты, в КЦТЛ всегда все платили вовремя и не задерживали.

«Нас тогда поставили перед фактом — завод разделяют, вам надо купить акции и стать совладельцами вашего предприятия. Александр Абросимов тогда работал руководителем нашего цеха, его и назначили возглавить КЦТЛ. Причем, что обидно, что тогда нас подталкивали приватизироваться на уровне правительства страны, чиновники на всех уровнях все согласовали, а теперь выходит, что я чуть ли не сама виновата во всех их нарушениях», — расстраивается пенсионерка.

Отдельно Людмила Волкова просит отметить, что и муж ее работал всю жизнь на заводе имени Жданова — комплектовщиком, а сейчас и сын ее работает там же.

Юрий Загустин пришел на завод им. Жданова в далеком 1963 году — учеником. Потом — в цех № 38 слесарем-монтажником по постройке гражданских судов. Десять лет — слесарем, еще 16 — контрольным мастером. С 1989 года перешел на работу замначальника отдела материально-технического снабжения.

«В 1993–1994 годах положение было ужасным. Никаких заказов на заводе не было. Уже к концу 1990-х или начале 2000-х мы два эсминца проекта 956 построили для китайцев и взяли четыре корабля у алжирцев на модернизацию. Вот и все заказы. Получилось, что флоту и государству нашему в то время завод был не нужен. Так что это прокурор сейчас на суде говорит, что это военное госпредприятие, но когда предприятие в 1994 году акционировалось, никому так не казалось.

Я был в отделе 407 ОМТС, и мы автоматически перешли в 94-м году в КЦТЛ. В это предприятие, кроме моего, вошли цеха 406 — внешняя кооперация по закупке оборудования и 26 — складское хозяйство. Название такое — «Коммерческий центр транспорт и лес», потому что от завода туда передавался гараж и лесозаготовительный участок — пилорама. Мы разгружали круглый лес и распиливали его на доски. Это были очень хорошие деньги для простых рабочих, давно не получавших никакой зарплаты на «Северной верфи».

У Юрия Загустина в 1994 году денег хватило на 22 акции. Он вспоминает, что вначале основная прибыль уходила на развитие предприятия. Ведь из полуразвалившегося транспортного цеха умиравшего завода делался современный логистический центр, который мог бы сам зарабатывать деньги для своих акционеров (а это, стоит напомнить, государство, «Северная верфь» и работники) и платить зарплаты сотрудникам. Уже позже стало получаться выплачивать дивиденды. Они никогда не были особенно большими, но Юрий Загустин вспоминает, что их размер был сопоставим с месячной зарплатой, то есть вполне ощутимо. Сейчас же суд не только лишает пенсионеров этих денег, но и, по сути, винит их в отсутствии должной осмотрительности, а то и чуть ли не участии в разворовывании родного завода, забирая акции словно у каких-то жуликов.

Кроме ветеранов «Северной верфи» акций сейчас лишаются и крупные акционеры, в первую очередь связанные с семьей петербургского бизнес-омбудсмена Александра Абросимова. Можно подумать, что это именно против него, возглавившего в 1994 году только что основанное АО «КЦТЛ», а затем, при переходе на общественную работу, передавшего управление своим детям, и направлены претензии прокуроров. А миноритарии просто попали под горячую руку.

Проверка приватизации «Северной верфи» до нынешних событий уже проводилась на самом высоком уровне, как минимум, дважды.

В 2002 году Государственной думой был направлен парламентский запрос председателю правительства РФ с просьбой дать оценку законности приватизации «Северной верфи». В ответе за подписью Михаила Касьянова указано: «По материалам федеральных органов исполнительной власти фактов нарушения законодательства при приватизации государственного судостроительного завода «Северная верфь» и образования ОАО «Судостроительный завод "Северная верфь"» не отмечено».

В 1996 году прокуратура направила представление в мэрию Санкт-Петербурга по результатам проверки процессов приватизации в городе, в том числе и «Северной верфи». Ответ прокурору Санкт-Петербурга В. И. Еременко: «Ваше представление… рассмотрено… приняты необходимые и достаточные меры по устранению выявленных нарушений». Материалы проверки были изучены, a ответ был подготовлен руководителями КУГИ — председателем комитета Михаилом Маневичем и его первым заместителем Германом Грефом, сам ответ был за подписью первого заместителя мэра — Владимира Путина.

В 2023 году результаты проверок правительства РФ от 2002 года и администрации Петербурга от 1996 года уже не принимаются во внимание. Взамен этого Генпрокуратура представила результаты экспертизы неназванного сотрудника СПбГУ, который за один день (судя по датировке запросов к нему и подготовленных ответов) сделал заключение о причинах банкротства «Северной верфи», даже не получив материалы банкротного дела, содержащего, кстати, совершенно другие выводы.

После рассмотрения этого дела так и осталось неясным — это частный бизнес-интерес в отношении актива петербургского бизнес-омбудсмена или это все-таки первый шаг к системному пересмотру итогов приватизации, проведенной на федеральном уровне.

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»