15 лет невыездная. Самое долгое уголовное дело в Петербурге поражает юристов своей нелепостью

Петербурженка Ольга Захарова 15 лет жила невыносимой жизнью — не могла выехать за пределы города, взять ипотеку или даже самый примитивный кредит. Выехав в Ленобласть за грибами, Ольга могла оказаться под стражей. Всё потому, что она проходила обвиняемой по статье, которую уже 10 лет как исключили из Уголовного кодекса РФ.

Уголовное дело Ольги стало одним из самых долгих в городе. За это время умер основатель фирмы, сама предпринимательница посидела в СИЗО, а дочь, которую едва не забрала опека, из первоклассницы стала выпускницей вуза.

Полтора года назад Ольгу уже признали виновной, но освободили от наказания из-за истечения срока давности. Казалось бы, живи и радуйся. Однако такое решение означает денежную кабалу до конца жизни. Чтобы не платить астрономические для нее более 104 миллионов рублей процессуальных издержек, Ольга Захарова пыталась оспорить обвинительный приговор.

А 7 июня Ленинградский областной суд принял решение пустить вопрос о 104 миллионах на новый круг разбирательств, оставив в силе то, что касалось признания виновности и сроков наказания.

Нефть или не нефть?

Все началось в 2007 году, когда петербургская компания «ТЭК-Миал» решила отправить в Финляндию 158 вагонов «топлива жидкого газонефтеконденсатного композитного», а компания «Анри центр», которую возглавляет Ольга Захарова, выступила в качестве изготовителя, декларанта и агента. Сертификат соответствия на продукт подготовили в АНО «Центр сертификации топливно-энергетических ресурсов».

«Анри центр» занимался производством нефтепродуктов и агентской деятельностью с 1996 года, возглавляла компанию Ольга с 2002-го. И поэтому, когда на таможне заявили, что «Анри центр» неверно указал данные в товарной номенклатуре, а по сути пытался протащить через границу контрабанду, женщина от удивления чуть не потеряла дар речи. Так Ольга Захарова стала фигуранткой уголовного дела по статье «Контрабанда». Товар был остановлен на границе, и пробы отправили на экспертизу:

— На таможне посчитали, что в 158 вагонах, которые проходят по сделке, содержится не композитное топливо, а сырая нефть. И соответственно, «Анри центр» заявил неправильный код товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности — 2710 «Нефть и нефтепродукты, полученные из битумных пород, кроме сырых» вместо 2709 «Нефть сырая и нефтепродукты сырые, полученные из битуминозных минералов», — рассказал «Фонтанке» Сергей Семенов, адвокат Ольги Захаровой.

Эта разница в коде означала, что пошлины, уплаченные отправителем, оказались гораздо меньше, чем рассчитали таможенники. Разница — около 30 млн рублей.

Материалы дела направили в следственную группу ФСБ. Но там проверить вещество, хранящееся в вагонах, решили только через полгода, еще столько же ушло на саму процедуру и подготовку заключения эксперта, выбранного ФСБ.

— Когда пришли результаты, выяснилось, что никакой сырой нефти там нет. Только смесь газовых концентратов с мазутом, именно то, что декларировалось, — говорит Сергей Семенов, его слова подтверждает заключение эксперта (имеется в распоряжении редакции).

Однако Выборгский городской суд не стал довольствоваться только этой экспертизой, поскольку специалист, который пришел к выводу, что отобранные образцы товара соответствуют тому, что «Анри центр» задекларировал, «произвел экспертизу единолично».

Были назначены еще две экспертизы. В 2008 году несколько экспертов в области химии, нефти и нефтепереработки провели комплексную химико-документальную проверку и пришли к выводу, что товар, который «Анри центр» перемещал за границу, следовало классифицировать всё же в товарной позиции 2709 ТН ВЭД «Нефть сырая и нефтепродукты сырые». Повторная экспертиза в 2012 году их выводы подтвердила.

300 судебных заседаний

До того момента, когда было получено заключение экспертов в рамках следствия ФСБ о составе товара, предмет спора хранился в вагонах РЖД под Выборгом в Ленобласти.

К тому времени издержки на хранение арестованного нефтепродукта превысили 100 миллионов рублей.

Отсутствие виновника грозило обернуться колоссальной прорехой в бюджете, за чей счет пришлось бы возмещать расходы на вещдоки.

— И тогда у нас по делу вместо двух следователей стали работать 30. Предварительное следствие длилось 8 лет, — рассказывает Сергей.

Отступать было некуда. Таможня предъявила «Анри центру» требование об уплате платежей — по версии госоргана, исказив код товара, фирма задолжала в бюджет серьезную сумму.

— Все эти акты мы обжаловали в арбитражных судах. Почти все они прошли по три инстанции. Дважды таможня пыталась перезапустить дела по «вновь открывшимся обстоятельствам» — и дважды им было отказано. Было проведено больше 300 судебных заседаний, наши дела рассматривали судьи первой инстанции, второй, кассации, Верховный суд. Семь лет после завершения предварительного следствия мы ходили по судам. Все рекорды уже побили, — говорит Семенов.

У Выборгского городского суда по этому поводу было иное мнение: в арбитраже разрешают экономические споры, в уголовном судопроизводстве — противоправные деяния. А поскольку предмет разбирательства разный, с решением арбитражных судов там ознакомились, но опираться на них не стали.

В корыте много ли корысти

В чем же заключается корысть, в которой обвинили директора «Анри центр» Ольгу Захарову, Сергей так и не понял.

— Деньги за экспортный товар получал собственник — «Тэк-Миал». Он же платил таможенные платежи, а не «Анри центр». Но тогда им тоже нужно было обвинение предъявить. Дело в отношении директора «ТЭК-Миал» действительно возбудили, его обвинили по статье 194 ТК РФ «Уклонение от уплаты таможенных платежей», но его прекратили ввиду непричастности к совершению преступления, — рассказывает Семенов (постановление имеется в распоряжении редакции).

По версии Выборгского городского суда, корысть у «Анри центра» всё же была: «недостоверное декларирование и контрабандное перемещение товара в особо крупном размере», об этом говорится в приговоре.

Уголовка или административка?

Но и это ещё не всё. 7 декабря 2012 года статья 188 УК РФ «О контрабанде», по которой обвиняли Ольгу, была декриминализирована. То есть ее исключили из Уголовного кодекса. Теперь это лишь административное правонарушение, по которому максимум, что может быть назначено Ольге как должностному лицу, — штраф от 10 до 20 тысяч рублей.

— По закону дело должно быть прекращено. Как были прекращены все аналогичные дела по всей стране — контрабанда золота, замороженной рыбы, леса, — рассказывает Семенов.

Но в тот же день, 7 декабря 2012 года, вступила в силу статья 226.1 УК РФ «Контрабанда… стратегически важных товаров» по перечню, который устанавливается правительством. Правда, сам перечень был установлен только через год, 13 сентября 2013 года.

— То есть в течение 2012 года контрабанда нефтепродуктов отсутствовала [в Уголовном кодексе]. Но когда в 2013 году появился этот перечень, ему придали обратную силу и уголовное производство по нашему делу возобновили, — рассказывает Сергей.

Колоссальные издержки

На сегодняшний день сумма «процессуальных издержек» достигла более 208 миллионов рублей. По решению Выборгского суда, Захарова должна возместить их в бюджет пополам со специалистом АНО «Центр сертификации топливно-энергетических ресурсов», который провел сертификацию злополучного композитного топлива, подготовил к нему сертификат соответствия с указанием группы ТН ВЭД 2710.

Выборгский городской суд счел действия специалиста «Центра сертификации» изготовлением для сделки «подложной технической документации для прикрытия контрабанды».

Интересна, по словам Семенова, и природа происхождения издержек по делу.

Процессуальные издержки, объясняет Семенов, — это суммы, израсходованные на хранение вещественных доказательств. По закону следственные органы, расследующие уголовное дело, заключают контракт на их хранение. Далее исполнителю услуги перечисляют деньги за хранение, и только после этого эти суммы становятся процессуальными издержками. То есть средствами, израсходованными на хранение вещдоков.

— По нашим данным, за хранение вагонов госорганы не перевели РЖД ни копейки. Чтобы обвиняемый мог возместить расходы, эти суммы сначала должны быть потрачены, — говорит Семенов.

Судьба арестованных нефтепродуктов печальна. После полутора лет хранения в вагонах под Выборгом и еще одиннадцати с половиной лет — по договору хранения вещдоков в нефтехранилище под Волховом, в 2020-м году в суде первой инстанции сказали, что для доказывания преступления «Анри центра» они не нужны. Полтора года назад в суде первой инстанции нефтепродукты предложили отдать на реализацию, что и было сделано.

— Мы подавали жалобу по уголовному делу, но 7 июня нам отказали, — рассказал «Фонтанке» владелец «ТЭК-Миал» Александр Анциферов.

То есть выходит, недоумевает Сергей, значительной части «издержек» можно было избежать.

Пока де-юре нефтепродукты не проданы, рассказал «Фонтанке» Александр Анциферов. По его предположению, вместо 8,5 тыс. тонн, которые были в вагонах при задержании в 2007 году, сейчас на хранении осталось лишь около 7 тысяч. Разница может быть списана на «естественную убыль». Рыночную стоимость этого объема сейчас он оценивает примерно в 300 млн рублей, настаивая, что речь идет именно о нефтепродуктах.

Кроме того, Выборгский городской суд отнес к «процессуальным издержкам» затраты на экспертизы в размере 615 тысяч рублей и на адвокатов, назначенных судом, в размере 271 тысячи рублей. 48 тысяч рублей издержек на перевод документов и 8 тысяч рублей на отбор проб, так и быть, присудили возместить за счет федерального бюджета.

Владелец скончался, не выдержав нервотрепки

После того как компания «Анри центр» стала фигурантом уголовного дела, она прекратила внешнеэкономическую деятельность. Не выдержал нервотрепки и скончался ее учредитель, который тоже был фигурантом уголовного дела.

— Папа напрямую от этого дела пострадал. Столько нервов, под таким прессом… Был крепкий мужчина, за три дня от воспаления легких в больнице умер: в четверг виделись, а в понедельник его уже не стало, — говорит «Фонтанке» его дочь Юлия. Вместе с Ольгой она ходит по судам и пытается оспорить приговор.

Досталось и самой Ольге. За то, что нарушила подписку о невыезде и свозила дочь-школьницу на неделю на каникулы, ее на полтора месяца определили в СИЗО на Арсенальной.

— Как, вы думаете, я чувствую себя все эти годы? Отвратительно, — описала «Фонтанке» свое состояние гендиректор «Анри центра» Ольга Захарова. — Когда всё это началось, у меня дочь ходила в первый класс. Сегодня она уже защищает диплом в университете. Все эти годы я не могла выехать с ребенком никуда. Вообще. Притом что я воспитывала ее одна. Ее вообще хотели у меня забрать, когда в ходе предварительного следствия рассматривался вопрос заключения меня под стражу, делали запрос в опеку чтобы пристроить ее в приют. Несмотря на живого отца и бабушку.

Дела самой фирмы, по словам Ольги, еле дышат: то, что осталось от нее, — одна бензоколонка.

— Если случится так, что по решению суда Ольге придется выплачивать 104 миллиона рублей издержек, это значит, что на всю жизнь она останется глубоко несчастным человеком. Гасить долг она будет из своих копеечных доходов от заправки, — говорил «Фонтанке» до начала заседания Сергей Семенов.

Ленинградский областной суд, где 7 июня рассматривали апелляцию Ольги, приговор в части ее виновности оставил в силе. В части определения размера процессуальных издержек дело вернули на пересмотр. По самым оптимистичным оценкам Сергея, процесс может затянуться еще на два года.

Наталья Вязовкина, «Фонтанка.ру»