Поделиться«С этим тоже можно жить. Я это проходил на примере моей страны», — сказал россиянке во Франции её друг-сириец. В американской школе учитель нашел способ пресечь на корню буллинг русских учеников, а в Финляндии — нет.
Российский омбудсмен Татьяна Москалькова рассказала, что россияне, живущие и работающие за границей, подвергаются травле со стороны местных жителей из-за событий на Украине. Журналист Оксана Пушкина предположила, что пора предпринимать меры против дискриминации русских за рубежом. Поводом стала новость о том, что Баварская государственная опера прекратила сотрудничество с Анной Нетребко. «Фонтанка» связалась с обычными россиянами за рубежом, которые не являются лидерами мнений или знаменитостями, чтобы выяснить, что они чувствуют и с каким отношением к себе сталкиваются в последние дни.
Екатерина Третьякова, издатель русскоязычного детского журнала «Кот в мешке», штат Орегон, США
— Журнал выходит с 2019 года. Наша задача — обеспечить детской прессой детей-билингвов, которые живут вне России, но чьи семьи сохраняют русский язык. Мы делаем 10 выпусков в год, для нас работают авторы и художники из разных стран, в основном из США и России. Есть авторы из Германии и Англии. Для последних выпусков активно писала журналистка из Харькова. Мы разговаривали с ней последний раз в субботу, сейчас понедельник, и я даже не знаю, как она, — связи нет.
С 26 февраля мне в личку начали приходить первые сообщения от подписчиков о том, что они хотят перестать выписывать «Кота в мешке». Аргументы называют такие: не хотят больше поддерживать русский язык в семье, дети не очень заинтересованы, а сейчас их как-то «прессовать» русским не нужно, и вообще, этот язык «вряд ли понадобится в жизни».
Пик отказов от журнала пришелся на 27 февраля. Закрытием это нам не грозит, потому что всё-таки основная наша аудитория — русскоязычные, живущие в США. Они по-прежнему готовы тратить деньги на поддержание русского у детей, а журнал недешевый, подписка на год стоит 80 долларов плюс доставка, — люди очень образованные и отделяющие «мух от котлет».
Отношение к русским изменилось. Но агрессии в свой адрес я не вижу. Мои друзья и знакомые американцы теперь постоянно спрашивают, как мы с этим справляемся, не надо ли чем помочь. Религиозные говорят, что молятся за мир.
У местных жителей появился интерес и желание разобраться. Даже не очень знакомые люди начали задавать мне вопросы — но ненавязчиво, очень вежливо. Мы живем в маленьком заводском поселке, где все друг друга так или иначе знают. Когда я, например, сегодня относила очередную пачку журналов на почту, клерк поинтересовался, как мой бизнес, что «там» вообще происходит и что я по этому поводу думаю. Обычно я говорю, что за президента не голосовала и вообще живу здесь, а не в России.
В то же время средняя дочь в понедельник в школу пошла с опаской. Боялась, что будут тыкать в нее пальцем, что она — русская. Попросила меня довести себя до школы утром и встретить. Забрала из школы ребенка с воооооот такими глазами. Их классный руководитель, 28-летний педагог, сказал, что у него друзья и там, и там. И что он не разрешит шутить и болтать об этом конфликте, тем более переходя на личности. И никто ничего себе не позволил.
Анна Литвинко, Марсель, Франция
— Трудно что-то говорить. Горечь и безысходность — вот пока все мои ощущения. Можно сколь угодно хорошо говорить на иностранном языке, но когда на этом иностранном языке надо рассказывать, почему это все случилось, — это дно.
Я живу во Франции четыре года, и никогда не стеснялась того, что я — русская. После начала всей этой истории, когда меня в очередной раз спросили, откуда я — «с севера Европы, наверное?» — я впервые задумалась, стоит ли уточнять, откуда именно. Потому что теперь это может быть поводом для конфликта, агрессии или осуждения. Я пока не сталкивалась с этим. Но это лишь вопрос времени и количества социальных контактов, я думаю. Разве что одна украинка, узнав, что я россиянка, перешла с русского на французский.
Мои знакомые французы, итальянцы, хоть и не особо в курсе деталей, но суть трагедии уловили. И поэтому просто сочувствуют нам всем, живущим за рубежом, и ситуации, в которой мы оказались поневоле. Правда, надо понимать, что во Франции зачастую русскими называют и украинцев, и белорусов, и даже болгар. Мне встречались европейцы, которые вообще не очень в курсе, что существует Россия, а уж тем более — Украина, и какие отношения были и есть между нашими странами. Для таких европейцев мы все — просто граждане каких-то государств, расположенных подальше, чем Польша. Одна дама-француженка реально спрашивала мою подругу, которая родом из Ярославля, «слышит ли ее семья бомбы». То есть там большая информационная дыра. Люди сочувствуют, но что конкретно происходит, понимают не все.
Более адекватно отреагировал мой друг-сириец. Он сказал мне: «С этим тоже можно жить. Я это проходил на примере моей страны».
Я не знаю, когда я смогу теперь привезти внука бабушкам. Я не знаю, как смогу им помогать, а помогать им надо будет. И не знаю, как будут смотреть на моего ребенка в школе или даже детском саду, если он будет учиться тут, во Франции.
Александр, Тбилиси, Грузия
— Да, случаи негативного отношения к русским появились, появился негатив к обычным россиянам. Не повсеместно, скорее даже редко, но есть. Моим знакомым на днях грубо отказались сдать квартиру, узнав про российский паспорт. В двух шагах от площади Свободы появилось граффити с ругательством в адрес России. Но это вот единичный случай — сейчас сюда едут толпы, но больше о таком не слышал. При этом почти все банки с этой недели приостановили открытие счетов для России. В чате русских в Грузии читал, что русскоязычной маме с ребенком отказались в кондитерской продавать сладости, услышав русскую речь. При этом каждый день у здания парламента проходят массовые антивоенные протесты, куда приходят и грузины, и украинцы, и россияне, вообще все.
Александра Гармажапова, Прага, Чехия
— Прага вся увешана украинскими флагами. Проезд в транспорте и в поездах для граждан Украины бесплатный — достаточно показать паспорт.
Я пока с ксенофобией в отношении русских не сталкивалась, но я внешне не похожа на россиянку. Все думают, что я из Казахстана. Никогда не предполагала, что моя азиатская внешность так мне поможет в Праге. Но всё равно стараюсь в общественных местах ни с кем не говорить по-русски. Сейчас все россияне стараются не высовываться и говорят на чешском или английском.
Во многом есть психологический момент: многие мои знакомые из России не могут даже за продуктами выйти (потому что кажется, что все тебя ненавидят).
Подруга моей знакомой тут недавно ехала в трамвае и говорила с дочкой, а ей прошипели: «Курва».
Но чехи, как правило, если адекватно с ними общаешься, довольно доброжелательные люди.
Важный момент: раньше в полиции для иностранцев здесь было три рабочих языка (когда получал на терминале квиток, например): чешский, русский и английский. Теперь в терминале русский заменили на украинский.
Недавно был скандал с преподавателем одного из вузов. Он написал в Facebook: «Мои санкции: каждый может помочь индивидуальными санкциями против России. Я не буду преподавать российским студентам, не буду их консультировать, не буду экзаменовать
Чешские власти призывают граждан Чехии не считать всех россиян плохими. Однако при этом именно на нас уже отразились первые санкции — остановлена выдача ВНЖ.
Я учусь в языковой школе, среди моих одногруппников в основном украинцы и казахи. Отношения хорошие. Однако недавно мы обсуждали с преподавателем-чешкой, что Эстония не любит Россию, а она со смехом ответила: «Весь мир не любит Россию». В Чехии всегда помнили, как советские танки давили их в 1968-м. И тут у многих случился флешбэк — российские танки в Киеве.
Наталья, Прага, Чехия
— Пока перемены заметны в основном со стороны самих русских. Проходя мимо русскоязычных компаний, я слышала, как кто-то из них просит остальных говорить потише. Люди побаиваются громко разговаривать по-русски.
Позавчера вызвала Uber, чтобы отвезти сумку с гуманитарной помощью к месту сбора, но водитель-чех отменил мою поездку. Думаю, это из-за русского имени и фамилии в профиле, потому что раньше такого не случалось в Uber. Меня вёз в итоге русскоязычный водитель из Средней Азии.
Григорий Спицын, Росток, Германия
— Росток — это бывшая ГДР. Здесь живут люди старой закалки, которые понимают, что на самом деле произошло. Но украинская диаспора раз в пять больше русской, поэтому были и антивоенные митинги. Но никакого негатива в отношении себя и своих близких я здесь не видел. Соседи разговаривают нормально. Сегодня ходил к ветеринару, который знает, что я русский, и он тоже абсолютно нормально общался. Ребенок ходит в школу и не сталкивается с каким-либо изменением отношения. Сказал: «Папа, не волнуйся, если что, я сразу в нос дам».
С другой стороны, чувствуешь себя как Тирион Ланнистер в последней серии «Игры престолов». Ты вроде бы за королеву драконов, но понимаешь, что она вот-вот что-то нехорошее сделает.
Бавария, южные земли Германии — самые богатые территории страны, вот там могут быть негативные настроения в отношении русских, как и в западных землях. А наша земля Мекленбург — самая бедная, и «Северный поток — 2» стал бы для неё очень выгодной потенциальной инвестицией. Кроме того, здесь, на востоке Германии, до сих пор помнят американские бомбежки Второй мировой. И люди здесь очень хорошо понимают, кто друг, а кто — так.
Алексей, Мюнхен, Германия
— Я стараюсь поменьше общаться на тему конфликта, особенно в социальных сетях вроде Facebook. Там, действительно, много негатива. Кто-то рассказывает, что готов купить «рафик» и ехать на нём «туда», кто-то выясняет, как вывезти родственников к себе. На улице и на работе я этого не вижу. Коллеги интересуются, что я думаю о происходящем, но без агрессии. Мне кажется, что за моей спиной они договорились общаться со мной аккуратно.
В первый же день на главной площади города местные жители организовали антивоенный митинг, организовали сбор гуманитарной помощи. Мюнхен — город очень многонациональный, здесь все говорят с акцентом и относятся к иностранцам нормально.
Но я чувствую, что это не конец. И будет продолжаться, пока с Украиной не разберутся, а потом будут очень тяжелые экономические последствия.
Владимир Гусатинский, Хельсинки, Финляндия
— Во время митингов на прошлой неделе, когда страсти кипели, у турагентства, в названии которого фигурирует слово «Россия» и на витрине узнаваемый профиль Кремля, нагадили под дверь. Генконсульство в Турку облили краской.
Но надо разделять органы власти и организации и простых людей. На уровне отношений между простыми людьми ничего радикально не изменилось. Людей в первую очередь волнует коронавирус и ухудшающаяся экономическая ситуация. Конфликт с Украиной, хотя и занимает первые полосы газет, не так цепляет.
Дети ходят в школу и не сталкивались с какими-либо проблемами. Учителя специально рассылали родителям обращение руководства с просьбой предупредить детей, чтобы они не обсуждали в школе происходящие события.
Галина, Тампере, Финляндия
— Муж работает дистанционно, компания интернациональная. Главный принцип финнов — не обсуждать политику на работе, корпоративах и встречах. Поэтому у него на работе никаких перемен мы не заметили. Финны в большинстве своем люди цивилизованные. Если что-то в лицо скажут, то это финские маргиналы, их меньшинство.
А вот в школе мы заметили перемену отношения. К счастью, в понедельник начались каникулы.
Семилетняя дочь пришла из школы в расстроенных чувствах в четверг, 24 февраля. Не плакала, она стрессоустойчивая у нас. Её весь день обзывали в школе, причем даже лучшая подружка — на минуточку, её семья из Сомали приехала.
Старший ребенок учится в 4 классе, 10–11 лет детям. Некоторые ребята в классе, сами эмигранты, показывают пальцем и орут: «Миша, ты зачем напал на Украину?» Причем не шутя, а агрессивно.
Учителя адекватные, они такие вещи пресекают сразу. Но дети делают это, когда взрослые не смотрят, во время прогулок на улице, например.
Здесь очень напряженный информационный фон, прямо нагнетаются новости о том, как «Россия напала на Украину». У дочери наших знакомых в пятом классе провели урок о событиях на Украине, после которого она пришла домой потрясенная и расспрашивала родителей, можно ли брать в бомбоубежище домашних животных.
Мы ездили в посольство в Хельсинки 28 февраля утром. Там перед дверью консульского отдела на земле демонстративно лежала собачья какашка. Очевидно, что это кто-то нарочно сделал, Хельсинки — не тот город, где экскременты валяются на улицах.
На многих памятниках висят украинские флаги, и финны их не снимают, хотя обычно такие вещи строго запрещены.
Беседовала Венера Галеева,
«Фонтанка.ру»
