Личный опыт: Как я работал на финской почте

Паршивая погода в Финляндии почти круглый год, подумал я, и с радостью одним весенним утром оставил заявку на сайте почтовой службы. Через две недели меня пригласили на собеседование в отделение, которое находилось в получасе езды на автобусе от моего дома. Я посмотрел в окно: там падал весенний финский снег. Неудивительно, что никто не хочет работать в такую погоду.

Тридцать минут с одной пересадкой - и вот я около здания, больше напоминающее склад. Люди в синих комбинезонах снуют туда-сюда, большие машины Itella (логистическая компания почты. - Прим.Авт.) что-то грузят и уезжают. Это больше напоминало какой-то муравейник. Внутри это впечатление только усилилось: люди в синих комбинезонах носились по территории огромного ангара. Разве так выглядит почта? Где бабушки, очереди, хамство, в конце концов?

Посреди ангара стояло то, что в России называют бытовками. Каждая такая "бытовка" служит офисным помещением. В одном из них среди спартанской обстановки меня ждал управляющий.

- Финны совсем перестали письма отправлять. Дела на почте плохо идут, - эта первая фраза, которую мне сказал Генри, который курировал три почтовых отделения.

Как-то не очень оптимистично, подумал я. Но, с другой стороны, это значит, не надо будет много работать. Вообще, я представлял, что буду, как в романе Чарльза Буковски "Почтамт", лениво сидеть, пить с финнами и писать роман.

Без какого-либо собеседования Генри объяснил, что первые две недели я буду проходить практику каждый день, впрочем, получая за нее чуть меньше, чем обещанные 12 евро. Моим наставником стал пожилой финн Юкка - по нему было видно, что на этой почте он работает уже лет сто. Под его руководством мне выдали синий комбинезон, шапку, три пары разных рукавиц (я так и не понял, зачем три) и брелок, чтобы я отмечался, когда прихожу на работу. Обуви финская почта не выдает.

- Завтра начинаем в 6.15, - оптимистично завил Юкка.
- Во сколько?! - переспросил я.
- В 6.15, - еще раз повторил мой старший товарищ.

Дайте-ка подумать, когда я последний раз вставал к 6.15 утра? Ммм, никогда. Тем не менее, проснулся я в пять. Для того, чтобы успеть к 6.15, мне нужно было сесть на один из первых автобусов и не пропустить пересадку. Если я опоздаю, то следующая пересадка только через 20 минут. Но я успел. В такое время в автобусах едут либо люди, которые всю ночь веселились и сейчас лягут спать, либо такие, как я, работяги (никогда не думал, что так себя назову), которым еще батрачить.

Я захожу в наш склад и прислоняю брелок к панели. Блик-блик. 6.10 - показывает табло. А затем бесконечная череда блик-блик-блик. Это десятки синих комбинезонов пришли работать. Первое, что делают работники почты утром - это сортировка корреспонденции. Вообще, финская почта - это сортировка и еще раз сортировка, поэтому письмо внутри страны доходит за день. Вчера ночью все письма и газеты разложили по индексам в сортировочном центре и в больших синих ящиках привезли в наше отделение. Далее наша синяя бригада перекладывает письма из больших ящиков в ящики поменьше уже на стене. Каждый ящик - это отдельный дом. Я справляюсь довольно неплохо для первого раза. Через час мы берем ящики с "нашими домами" и несем уже к индивидуальной стойке, где опять перекладываем корреспонденцию из ящиков в ящечки, где на этот раз один ящечек - это одна квартира. Затем необходимо разложить рекламу. Если на ящичке стоит черная метка, рекламу класть не нужно. Посылки мы с собой не берем, а вместо них кладем извещение. Потом письма из маленьких ящиков складываются в определенном порядке - по подъездам. Чтобы при разноске не искать где, чьи письма мы складываем их крест-на-крест: одна квартира вдоль, следующая поперек. Затем скрепляем их резинками для денег. Не устали от ящиков, резинок и сортировки? Вот, и я устал. Но благо уже 12.00, и мой наставник разрешает мне пойти поесть.

Как такового обеда на почте нет. Есть несколько небольших перерывов около 15 минут. Никто, конечно, время не засекает, но столовая сделана так, что всем видно, что ты там ешь, когда остальные синие комбинезоны работают. Еду приносят с собой, а кофе - бесплатный. Juhla Mokka - коричневая вода, которая никакого заряда бодрости мне не дает, но финны пьют ее литрами.

После мини-обеда я возвращаюсь к Юкке, который уже смотрит на часы. Мы берем наши ящики и идем получать велосипеды. На самом деле, это не велосипед, а скорее электробайк, потому что в него необходимо вставить блок питания, и тогда крутить педали будет очень легко. Сзади и спереди у него расположены большие сумки, куда и раскладывается корреспонденция.

Блик-блик. Мы отметились, что выехали на развозку. Лицу ужасно холодно и мокро. Финский апрель. К счастью, ехать нам не долго - через парк, и начинается наш район. Юкка выдает мне карту, где маркером нарисован маршрут. Мы двигаемся к первому дому и оставляем велосипеды перед парадной. Я бы хотел его как-то описать, ведь это мой первый дом, куда я принесу корреспонденцию, но это обычная серая коробка, коих полно в любом пригороде Хельсинки. Юкка в это время умело набирает код на домофоне, затем говорит мне нести пачку для этой парадной. Письма положены таким образом, что идя сверху вниз, ты просто не думая засовываешь их в щели, которые есть на каждой двери. Ящиков у финнов нет, поэтому письма мы доставляем буквально к порогу.

- Не мешкай, - говорит мне финн, который ходит в два раза медленнее меня, но разносит письма в два раза быстрее.

Далее Юкка показывает на карте код от следующей парадной и отпускает меня в вольное плавание, а сам берет на себя следующую. Я стараюсь ходить быстрее и рассовывать-рассовывать письма-газеты-рекламу. Выбегаю на улицу, а Юкка уже меня ждет. Да как так-то?

Далее мы целенаправленно обходим дом за домом. На нашем маршруте еще несколько организаций, в которые мы заносим корреспонденцию - пиццерия, парикмахерская, какой-то офис и какая-то непонятная церковь, которая, впрочем, тоже похожа на офис.

Где-то к трем часам дня сумки на наших велосипедах опустели. Все, подумал я. Но не тут-то было - Юкка подъехал к каким-то ящикам, которые больше напоминали трансформаторные будки около домов. Внутри этих будок нас ждала новая партия газет, писем и рекламы, которую работники Itella любезно развезли для нас после утренней сортировки. Да сколько можно?!...

Но вот и заветный блик-блик, 4.30. Я ставлю аккумулятор велосипеда на зарядку и без сил падаю на скамью в нашей раздевалке.

- Первый рабочий день? - говорит неизвестный мне коллега.
- Да, - отвечаю я.
- Привыкнешь, - ухмыльнулся полноватый почтальон.

Через две недели меня в своей "бытовке" встретил Генри.

- Юкка говорит, что ты хорошо справлялся на испытательном, - начинает менеджер, - так что если еще хочешь, то можем подписать контракт.

После этого я уже один вышел на маршрут. Работал не целую неделю, а в те дни, когда не мог Юкка. Об изменении в расписании своего бывшего наставника я узнавал по смс: "Да/ нет. Подтвердите, что принимаете работу". После испытательного срока среди массы синих комбинезонов начали выделяться определенные персонажи. Напротив меня сидел финский парень с дредами, который, как я потом выяснил, переехал в Хельсинки из какого-то села и нашел работу на нашем почтамте. Селянин говорил с каким-то сумасшедшим финским акцентом абсолютно без пауз, я не мог даже слова понять. С другой стороны от моей стойки сидел пакистанец Али, который еще в детстве прибыл в Суоми беженцем - до того, как это стало мейнстримом. Пакистанец по каким-то неведомым мне причинам считал себя истинным финном, только что за Сойни не голосовал. Сбоку от меня была женщина, которая как-то нереально быстро справлялась с сортировкой писем и выходила в рейс раньше всех. Не так далеко от меня расположился полноватый финн, тот самый, который заверил меня, что я привыкну. Звали его Юха, и каждый пятницу он начинал с того, что орал на весь ангар: "Perjantai!" ("Пятница!").

Я пытался найти в почтамте хоть каких-нибудь иностранцев кроме себя, но так никого и не нашел. Для кого тогда в столовой весят эти глупые мотивационные постеры на всех языках, даже на русском? Впрочем лозунги "Eteenpäin!" ("Вперед!) меня особо не мотивировали, потому что вызывали ассоциацию с наитупейшей рекламой, которую мне приходилось разносить каждый день. Можно сказать, что она занимала больше половины всего объема сумок. Однажды она мне так надоела, что я отложил эту рекламную продукцию в сторону, перемотал резинкой и просто выкинул в урну. Никто моей хитрости не заметил, но я решил больше так не делать, поскольку, возможно люди ждали свои рекламные проспекты, а их, считай, украли. "Мелкий воришка из меня никакой. Мне нужен весь мир или ничего", - как говаривал герой "Почтамта" Генри Чинаски.

Зато я очень полюбил наклейки "Ei mainoksia kiitos" ("Не надо рекламы, пожалуйста") на дверях квартир. Вообще, эти таблички - это единственный способ самовыражения, который доступен жителям моего района с одинаковыми домами и одинаковыми дверями. Кто-то красиво выводил "Не надо рекламы" на своей двери, а кто-то нервным почерком царапал на листе А4 "Никакой рекламы! Никакой политической чепухи! Никакой религиозной ереси!". На некоторых дверях эти таблички были настоящим самодельным шедевром, а некоторые довольствовались покупными. Но самыми ироничными табличками были те, на которых красовался логотип какой-нибудь фирмы. Не надо рекламы, но пользуйтесь услугами Helsinki Energia.

Еще меня удивляло, что на дверях в финских домах всегда написан список жильцов, чего в России никогда не делают. Уже скоро я знал, что на моем участке живут люди с фамилиями Ivanoff и Orloff, а Siren выписывает каталоги из секс-шопов, тогда как Lindsröm получает журналы партии "Зеленых" и, наверное, за них и голосует. Если вы живете в Финляндии, то имейте в виду: ваш почтальон много про вас знает.

В общем, я справлялся. Если свой первый самостоятельный рабочий день я закончил в 6 вечера, то потом заветный блик-блик оповещал меня о свободе уже в 5, а потом и в 4 вечера. Поскольку платили мне около 12 евро в час без налогов, то особого смысла торопиться у меня не было, но, развозя корреспонденцию, так устаешь, что не до хитрых схем по обману финских налогоплательщиков на 10 евро. Тяжело, но мне даже стало нравиться, особенно, когда за первый месяц на карточку перечислили 1600 евро за почти 14 дней с испытательным сроком.

Сквозь снег и непогоду я вез финнам письма, газеты и рекламу. Но ближе к лету смсок с предложением поработать стало приходить все меньше, а когда погода нормализовалась, они и вовсе прекратились. В хорошую погоду финны и сами поработают - временные работники им не к чему. После окончания контракта мне прислали подтверждение этого факта на красивой бумаге Posti.

Финского Генри Чинаски из меня не вышло, и роман-воспоминание о почтамте я так и не написал. Но на память у меня остался тот самый брелок, который я должен был прикладывать к табло, чтобы оповещать о своем приходе и уходе. Правда, блик-блик он больше не делает.