Vodka tour: Финский акцент

Алхимия финского с русским началась в начале 60-х. К концу 70-х финский акцент закрепился в обиходе не только у центровых ребят. Обычные люди тоже много раз слышали про «карху» (karhu). Если бы мне нужно было создать плакат, то на нем могло быть написано: «Русский медведь – лучший друг финского карху».

В стране тотального дефицита все начинается либо с вещей, о которых мечтают массы, либо с популярной музыки. Все остальное бренды. Либо «миру-мир», либо «Кока-кола». И то, и другое – пустые слова-символы. Устный Уорхол.

В Финляндии, конечно, был свой Иосиф Кобзон по имени Тапани Канса. Его слава вспыхнула в 1967 году, до СССР докатилась лет через десять. Все же его слушали меньше, чем Элтона Джона. А вот рубашки некоторые петербуржцы умудряются до сих пор называть «пайками» (paita).

Финский язык сложен для русского уха. Его коверкали. Но за счет еженедельных туристических волн даже он вошел в обиходную речь. Он стал своего рода вербальной экзотикой, указывающей на модность употребляющего такие слова. Если бы в то время на этот тренд посмотрел современный социолог, он наверняка ввернул фразу об оппозиции советскому изоляционизму. Да, в Ленинград в те годы больше всего писем приходило как раз на финском языке.

Фарцовщики такими категориями не мыслили. Раз пошла финская масть, значит надо переходить на финский. Хоть частями.

Франки назывались фрэнчовкой, шведские кроны – крошками, доллары именовались в Ленинграде баксами, а в Москве – гринами. Немецкие марки слыли за бундовку, ровно нарезанная бумага из Англии – за паунды. Вот финские марки марками никто не называл.

Говорили "фюрка", что скорее напоминает наше сленговое "бабки". Или тупая. Отсюда, кстати, и пошло прозвище финнов – тупые. Внешне кажется, что это оскорбление. А происхождение идет от денег.

Где деньги - там и обмен.

Говорили – вайфтануть. От "вайфта" (vaihtaa) – поменять. Со временем жулики начали использовать финский как обводной, секретный язык. Ничего нового не изобрели. В России многие знают, что такое «феня». Сегодня считается, что это язык профессиональных преступников, а когда-то его изобрели торговцы-коробейники, чтобы при покупателе-простаке разговаривать между собой. Вот и в Ленинграде, как только подходил посторонний, и нужно было продолжить беседу о незаконном, один обращался к другому: «Митта макса?» (Mitä maksaa? - Что стОит?). А если совершали сделку с финном и близко появлялся подозрительный мужчина, то туристу шептали: «Яппори». Типа, легавый. Хотя значение, говорят, совсем другое – странный человек. Но финны понимали в правильном ключе, делали тут же безразличное лицо и отходили прочь.

В блатном жаргоне до сих пор остается глагол «протулить», то есть пройтись. От "тули" (tulla) – идти.

Часы – келла (kello), джинсы – фарху (farkut), золото – култа (kulta).

О счете и говорить не приходится. Я до сих пор помню: «Юкси, такси, сатта марка» (Yksi, kaksi, sata markkaa). Считаем до десяти, вот тебе и вся финансовая математика.

Порой даже прозвища фарцовщиков становились финскими. В Выборге знали Сашу Медведева по прозвищу Карху. В Ленинграде крутился по Невскому Андрей Муравьев – Пусик, что-то вроде «кота». «Пусики» популярны и в наши дни. Это гламурно-ласкательное собирательное прозвище толстосума, ухаживающего за молодой светской любовницей.

Главное - это одно из любимых нами слово «лох». То есть простофиля, которого и обмануть не зазорно. Есть разные версии насчет трех букв. Одна из них соседская.

Восходит слово к понятию lohi - лосось. До сих пор жители Карелии, не ведающие о городском жаргоне, именуют лохами отнерестившихся лососей, которых можно хватать практически голыми руками. Кстати, под Хельсинки есть городок Лохья, где в озере ловят судаков.

Финны же всех наших девушек звали «порту». Извините, но это означало - проститутка. Как сегодня в Турции ко многим нашим девушкам обращаются по имени Наташа. Это не для того, чтобы обидеть. Так легче. Русский язык тоже не подарок, а иногда наши девчонки ведут себя действительно раскрепощенно.

Ораторская финская проза закатилась к середине 80-х. В эти годы финское тряпичное движение пошло на спад. Цеховики из Польши монополизировали массовый подпольный рынок, а те, кто разбирался в шмотках, насытились.

В процессии участвовали многие бренды. Они заслужили, чтобы их перечислили поименно: «Лухта», «Сенпяля», «Тиклас», «Вярик», «Ямес». Спортивные костюмы «Карху», «Капна». Обувь «Пурьяхтас», снова «Карху». И конечно «Лапикас» - лапландские сапоги желтого цвета, названные ботфортами.

К концу 80-х ленинградские спекулянты уже внимательно смотрели в сторону Италии. Рим начал задавать тон, в том числе и в слоге.

Итальянские лиры стали называть литрами.

Рынок – ничего личного.

Цикл материалов под названием Vodka tour рассказывает об алкотурах финских граждан в Советский Союз. Вы узнаете, как хмельной туризм изменил взгляды финнов на необъятную Россию, сформировал теневой рынок, устроил настоящий кабацкий разгул:

Vodka tour: Кекконен-пурукуми

Vodka tour: Увидеть Выборг на полчаса

Vodka tour: Трасса «Виипури - Ленинград»

Vodka tour: Мокрое дело