Чудо русской присяги

От двух полицейских сбежали два опасных. Их не стали догонять, потому как опасно. Правы. Читайте внимательно присягу – копы и не обещают своей кровью разбрасываться. Эй, идеологи-депутаты, без нужной поправочки на смерть ваши патриотические новации смешнее спама. А текст воинской клятвы я бы вообще засекретил. Чтоб гипотетический агрессор был не в курсе.

Начнем в духе российского реализма. Откусывать, так с полиции. Публике так приятнее будет.

Поступая на службу в МВД, юноша клянется уважать, защищать и свято соблюдать. Новичок должен быть достойным, мужественным, не щадить сил и, конечно, про возложенные обязанности. А уж хранить тайну, так это и не обсуждается.

Думаете, отчего они журналистам ничего не рассказывают? Так хранят.

Спасатели в МЧС тоже знамя целуют. Говорят, что перед Богом и людьми отвечают за нас с полной отдачей сил. Потом про наивысшее мастерство и разное.

Следственный комитет торжественные клятвы начинает с Конституции: «не допуская ни малейшего отступления». Вступающие в ряды непримиримо борются, добиваются высокой эффективности. Служебные секреты и там. Конечно, образцы неподкупности да моральной чистоты.

Чего-то в этих миксах не хватает.

В присяге советской милиции было, конечно, и про тайну, и добросовестность, и правопорядок. Но добавлялся перец: «не щадить сил, а в случае необходимости и самой жизни».

Дошло.

Глянул в воинскую присягу коммунистов. И там острое густо заложено: «не щадя своей крови и самой жизни».

Вспомнил, что в Министерстве обороны России присяга все же должна оставаться. Открыл. Печки-лавочки, а здесь про жизнь нет. Мужественно защищать есть, а про смерть – нет.

Вот такая, братцы Шойгу, Бастрыкин, Колокольцев, у вас юридическая лакуна.

Вернее, – у нас.

Ну, а если жизнь отдать никто не клянется, то все остальное – категории оценочные. Как у Григория Горина: «Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще, что-то героическое в этом есть».

С побегами ладно – не обещали полицейские рисковать жизнью и не дернулись. Рядом стояли следователи, эксперты, спасатели МЧС – им тоже фиолетово, что маньяк убегает чьих-то детей жрать.

С армией хлопотнее.

Если война, а они – не обещавшие. Маршируют батальоны по Красной площади, но не для того, чтобы в бою погибнуть.

Дураков теперь нет. Их в кино к 9 мая показывают.

Вот если как в компьютерной стрелялке. Падаем – и вновь встаем. На виртуальность согласные.

Понял. Ценности другие.

Я не против слезы ребенка, доминанты гражданина над государством. Либералы там, милоновы. Еще могу страниц пять синонимов написать.

Наши идеологи, депутаты, члены малых и больших советов чирикают о чем угодно. То блогеры у них – вовсе не блогеры, то геи чистоту рядов марают. С дымом священная борьба. Скоро курильщикам, как евреям в Германии, посоветуют на лацкане желтые знаки носить.

А обратите внимание, как армия Украины повела себя с начала киевской революции. Из Крыма ушла тихо и богобоязненно. С Донецком воевать не спешит. Там теперь воюют отряды самообороны с хлопцами из сектора. То есть – гражданские с гражданскими. А мне казалось, что писатель Александр Покровский прав в своих «72 метрах». Там герой сказал, что, «задача военных – защищать нас – штатских».

Вот "Правый сектор" рождает новую нацию. Набирают туда сквозь заполнение анкеты. А в ней графа: «Готов ли ты отдать жизнь за Украину?».

Дикость какая, правда? Очевидно, приказ оттуда. Не знаю, как там в Лондоне – не бывал, а вот в Стамбуле – городе контрастов солдаты клянутся не щадить жизни.

Представляете скандал, если присяги воинские и силовые в России будут спартански коротки. Присел на колено перед знаменем и только: «Готов отдать жизнь».

Тут торопиться не надо, а то обществу вернем нездорового человека. Ладно, тракторист из Вологды. Ну, отдал и отдал. А важные сыновья? Подсаживается к стягу родственник миноритария «Газпрома», и я вам скажу – сюжетик.

Слышу раздражение элиты: «Вышенков, вы что себе позволяете?!»

Согласен, забылся.

Многие хотят диктатуры права. Вот мы и в ней, как в «Хопре».

Старший сержант Воробьев, не побежавший за налетчиком, и старший лейтенант Костюк, не двинувшийся за серийным убийцей, присягу не нарушили. То есть они наказуемы только за нарушение процедур конвоирования.

С ними не перестанут общаться их девушки, продолжат трепать по плечу коллеги, и подмигнет бармен в пивбаре.

Ведь из присяг исчез даже ничего в законе не значащий романтизм. Прошлых могло постигнуть презрение народа.

А это слово сегодня отдает словарем Даля, считается неуместным образцом пафосной стилистики, употребляться может только клоуном в цирке. Чтоб напомнить да посмешить.

Хотя осталась одна спортивная песенка. До нее редактор еще не дошел. Заглаживая вину, предлагаю переделать «труса, который не играет в хоккей», например, – в иностранного агента.

Чтоб враги знали, чтоб патриотично.

Евгений Вышенков, "Фонтанка.ру"