Особенности финского национального дайвинга

- Рядовой человек подводное плавание чаще всего пробует все-таки в южных странах. Чем же может привлечь погружение в северных водах?

- Для финнов дайвинг – это, как правило, нечто большее, чем простое увлечение «на отпуск». Если сравнение будет уместным, то это здесь сродни, к примеру, коллекционированию марок. Человек ищет новые экспонаты, набирается опыта, использует специальное оборудование, углубляет и расширяет свои знания, становится экспертом. Так и дайвинг для финнов – они постоянно учатся, совершенствуются, осваивают новое оборудование, позволяющее нырять глубже и находиться под водой дольше, выбирают какую-то специализацию и совершенствуются в ней. Я знаю людей, которые ныряют здесь уже по 40 и по 50 лет, и для них дайвинг – это жизнь. Сейчас в Финляндии, по разным данным, от 35 до 40 тысяч дайверов.
Человек, который хочет всерьез заниматься дайвингом, предпочтет учиться нырять в тех водах, где он предполагает проводить большую часть своих погружений. В Балтике же огромное количество затонувших кораблей, многие из которых находятся в очень хорошем состоянии и представляют несомненный интерес и для новичков, и для опытных. А ведь кроме Финляндии есть еще масса мест, для осмотра которых необходим опыт погружений в холодной воде.
Для наших дайверов привычны холодная вода и не слишком хорошая (по сравнению с южными морями) видимость, а также умение использовать дополнительное снаряжение… При этом хотелось бы заметить, что ни в каком случае и никогда не следует думать, что начальный курс, пройденный в Финляндии, даст дайверу какие-то неоспоримые преимущества при погружениях, к примеру, в Красном море. Любое погружение - это симбиоз тщательной подготовки и опыта.

- Любой ли человек может себя в этом попробовать? Есть ли какие-то ограничения?

- Да, любой человек старше 8 лет, годный по состоянию здоровья, может попробовать себя в дайвинге. Ознакомительные погружения проводятся в бассейне, спроектированном специально для тренировок дайверов.
Перед погружением каждый клиент заполняет и подписывает специальную анкету-вопросник на предмет выявления возможных ограничений по здоровью.
После пробного погружения можно пройти начальный курс обучения по одной из известных систем в соответствии с возрастом курсанта.

- Как финский закон трактует подводное плавание в своей акватории? Попадает ли это под действие jokamiehenoikeus (другими словами, что на природе можно делать все, если ей это не вредит)?

- В общем, именно так. Разрешение требуется только а) при погружении на любые военные корабли, лежащие во внутренних финских водах, так как они все без исключения принадлежат Министерству обороны, и для совершения погружения требуется получить разрешение Военного музея (Sotamuseo); б) при погружении на исторические объекты старше ста лет – в этом случае требуется разрешение Музейного ведомства (Museovirasto).

Получать разрешение на погружения к объектам, лежащим в экстерриториальных водах, не требуется.

Особым статусом пользуются Аландские острова. Здесь любое погружение допускается только при наличии разрешения. Причина – колоссальное количество затонувших объектов, и, как следствие, широкие возможности для подводного мародерства. Официальные лица Аландских островов предпочитают иметь дело с организованными группами дайверов. Однако разрешение получить большого труда не составляет.
В любом случае, во время погружений требуется соблюдать осторожность и воздерживаться от сбора «сувениров».

- Про “сувениры”… Пару лет назад на затонувшем корабле обнаружили пиво XIX века, которое предназначалось для русских офицеров, а еще годом ранее - самое выдержанное в мире шампанское. То, что подобного рода грузы так долго лежали нетронутыми, говорит о слабой изученности финской акватории? Что чаще всего ищут исследователи в финских водах?

- Ну, на корабле Vanadis, если речь о нем, нашли, кажется, всего одну бутылку пива… А вот, помнится, с потопленного в 1916 году той же немецкой субмариной U-22 галеаса Jönköping подняли 2100 бутылок отличного шампанского. Впрочем, это было давно, еще в 1998 году.

Дело в том, что снаряжение для дайвинга и для проведения подводных исследований все время совершенствуется. Исследователи могут нырять к таким объектам, о погружении на которые раньше можно было только мечтать. Глубины 50-80-100 метров больше не являются препятствием к поиску. Современные средства гидролокации позволяют с большой точностью фиксировать любые подводные объекты. Большое количество находок принесло и строительство известного газопровода. Да и не стоит думать, что «оно» не найдено, раз об этом не пишут. Взять, к примеру, российский крейсер «Паллада», погибший в начале Первой мировой войны и идентифицированный 12 лет назад группой Badewanne! О нем ведь официально сообщили только недавно. Находки, сделанные за последние два года финскими, эстонскими и российскими аквалангистами в Финском заливе говорят, что, в общем, обнаружение того или иного известного погибшего корабля – лишь вопрос времени.

В Финляндии действуют несколько поисковых групп и одиночек-любителей. Они занимаются поиском, по большей части, объектов Первой и Второй мировых войн. Хорошая сохранность объекта, а значит, красивое фото и видео, возможность ретуши «белых пятен» в истории войн на море, слава первооткрывателей – вот что движет этими людьми. Часто такие поиски занимают очень много времени и финансируются из собственного кармана участников.

Надо с уважением отметить, что в Финляндии очень мало мародеров. С другой стороны, доступность хорошего глубоководного снаряжения увеличивает и количество недобросовестных «кладоискателей» - уже известно около десятка случаев грабежа рэков (от англ. wreck – крушение. У дайверов так называется также тип погружений к затонувшим судам и объектам – прим. автора).

- Морские истории Финляндии и России тесно переплетены. Так, например, в этом году отмечается 300-летие Гангутской битвы, а Вы как раз принимали участие в исследованиях, приуроченных к этому событию. Не могли бы Вы подробнее об этом рассказать?

- Вот здесь начинается настоящая подводная археология! Интересно заниматься поисками известного объекта, но находка, в общем, предсказуема. Все становится гораздо сложнее, когда случайно обнаруживается неизвестный корабль - тут исследователям придется поломать голову.
Такую же, если не большую, сложность представляет и задача, которую поставили перед собой археологи из Финляндии и России – установить точное место Гангутского сражения. Сложность исследования в том, что, как известно, во время битвы не было потерь кораблей – атака авангарда русского галерного флота закончилась абордажем, результатом стал захват флотилии шведов. А вот о потерях российских галер достоверных сведений не имеется. К тому же, опыт поиска и идентификации российских судов, полученный финскими археологами в ходе двадцатилетних исследований петровских галер, погибших в Ботническом заливе в результате штормов осенью 1714 года, говорит о том, с какими сложностями столкнется наша экспедиция. Ведь мы ищем место боя, возможные находки – это ядра, личное оружие, предметы экипировки солдат, якоря… Все это может быть разбросано на довольно большой площади и покрыто метровым слоем ила. Но самое сложное – это определить собственно место боя хотя бы с определенной достоверностью, а затем провести гидролокационное исследование дна в намеченных районах и поиск с помощью металлодетектора. Еще одним направлением исследований является идентификация обнаруженных в предполагаемом месте сражения остатков деревянных судов. Галеры ли это? Принадлежат ли эти суда эпохе Петра? Какие находки хранятся на них под слоем песка и ила?

Экспедиция организована и проводится совместно с общественной организацией Hanko Maailmankartalle ry из финского города Ханко и организацией «Национальный центр подводных исследований» из Санкт-Петербурга, с привлечением археологов из России и Финляндии. Финская сторона предоставляет технику и оборудование для поиска, обеспечивает получение необходимых разрешений соответствующих органов. Российская сторона полностью финансирует проведение экспедиции. Неоценимую помощь в организации оказало Морское собрание города Санкт-Петербурга и лично его председатель господин Орлов. Все это говорит о том, что интерес с обеих сторон есть, и о том, что работа будет успешной, тем более, что первый этап уже проведен, с 10 июня начинается второй, важнейший, этап.
Надеюсь, что сотрудничество будет полезно и российским, и финским исследователям, и приведет к новым совместным проектам, ведь, как справедливо было замечено, морские истории России и Финляндии переплелись очень тесно.