Почему лечение от рака стоит так дорого

Мы знаем, что в основе онкологического заболевания – деление клетки, вышедшее из-под контроля. Поэтому основные способы лечения рака – это уничтожить неправильные клетки либо изъять их из организма, чтобы они не сбили с праведного пути другие клетки, добропорядочные. Основных методов лечения – три: хирургия, облучение и химиотерапия.

Хирургический вид лечения рака – самый древний. Это идея самая естественная: в организме не должно быть ничего лишнего. Если опухоль мешает, ее нужно просто убрать. При некоторых видах онкологии, особенно на ранних стадиях, этот метод до сих пор считается самым рациональным, самодостаточным и относительно недорогим. Правда, стоимость операции может вырасти, если опухоль расположена в труднодоступном месте. К примеру, нейрохирургическое оборудование может быть очень дорогим. Но главная проблема с хирургическими методами в том, что в большом количестве случаев просто удалить образование недостаточно: многие опухоли оставляют микроскопические следы и через какое-то время возвращаются.

Лучевая терапия произвела настоящую революцию в лечении рака. Ионизирующая радиация взаимодействует с молекулами воды, которые есть в тканях, и образует свободные радикалы, которые бомбят клетки опухоли как заправские бомбардировщики. С каждым годом лучевые установки делаются все точнее и безопаснее и решают все большее и большее количество задач, да и сами методики радиотерапии становятся все разнообразнее. К примеру, ученые научились вживлять в ткань опухоли источники излучения в виде малюсеньких пластинок и облучать опухоль изнутри либо вводить пациенту радионуклиды, которые накапливаются в определенных тканях и облучают только их.

Правда, при облучении, во-первых, страдают не только больные клетки, но и здоровые. А во-вторых, совсем не все опухоли чувствительны к облучению.

В радиологии дороговизна лечения может быть связана с высочайшей стоимостью лучевого ускорителя: чем установка совершеннее, тем дороже и она сама, и расходные материалы к ней, и труд специалистов, которые на ней работают. Некоторые методы лучевого лечения у нас в стране есть, но государством не оплачиваются или оплачиваются недостаточно – к примеру, операции на установках «гамма-нож» или «кибер-нож». А некоторые методы радиологического лечения в нашей стране, к сожалению, и вовсе отсутствуют: нет протонных пушек, нет терапии радиоактивными изотопами для детей с нейробластомами, и т.д.

Бывают и такие случаи, что метод в стране есть, но опухоль расположена так сложно, что специалисты, не сталкивавшиеся с такими случаями, не решаются. Одному из подопечных фонда «АдВита» нужно было пройти облучение на установке «кибер-нож» на сердце – у этого пациента была редчайшая форма заболевания, саркома сердца. При этом диагнозе не только специалисты – чуть не все больные в мире наперечет. У нас в стране опыта таких операций не было. Но лечащий доктор связалась с английскими радиологами, которые на тот момент провели единственную операцию в мире на установке «кибер-нож» при саркоме сердца, и те согласились принять нашего пациента. Юноше была сделана вторая в мире операция такого рода, и опухоль на сердце была полностью уничтожена.

К сожалению, государственный механизм направления на лечение за границей, если у нас в стране помочь невозможно, очень неповоротлив. Переписка с подразделениями Министерства здравоохранения может длиться месяцами, а то и годами, а комиссия по принятию таких решений собирается редко, да и средств на это государство выделяет, скажем деликатно, мало. А рак ждать не будет. Поэтому пациенты и их семьи вынуждены собирать деньги на лечение самостоятельно. Именно в такой ситуации больным могут помочь жертвователи и благотворительные фонды. В истории, которую я рассказала, именно жертвователи фонда «АдВита» спасли молодого человека. Недоступные в стране виды лучевой терапии – тот самый случай, когда сборы крупных сумм на лечение за границей действительно оправданны.

Самые же ошеломляющие результаты в лечении онкологии дало развитие химиотерапии. В здоровом организме, если клетка накопила токсины, постарела или просто ведет себя неадекватно, иммунная система ее распознает и заменяет на новую, трудоспособную. Организм заболевшего человека сам с этой задачей не справляется, и ему нужна поддержка извне. Чаще всего на помощь приходят различные химические вещества.

Но только одна идея из десяти тысяч приводит к появлению нового лекарства, а средний срок разработки препарата – десять-пятнадцать лет. Важно понимать: когда мы платим за упаковку таблеток, мы платим вовсе не за химическую формулу и расходы на производство. Мы платим за те годы работы, поисков и ошибок, которые потребовались, чтобы это лекарство найти и понять, как оно работает эффективнее всего.

Особенно дороги в онкологии лекарства последнего поколения, которые называют таргетными, или, в переводе с английского, целевыми. Одни таргеты похожи на клетки иммунитета человека и атакуют рак так же, как иммунная система – микробы и вирусы. Другие блокируют сигнал, который должна получить клетка, чтобы начать делиться. Третьи не дают образоваться новым сосудам в опухоли, чтобы ей нечем было питаться. То есть каждый препарат бьет в какую-то одну цель. А ведь онкологических диагнозов сотни! И вещество, которое попадает в яблочко при одном диагнозе, не сработает в другом – потому что это уже другая клетка, она по-другому устроена, к ней нужно подбирать новые ключи.

Поэтому возникает парадокс. Чем точнее подобрано лекарство и лучше оно работает, тем уже сфера его применение. Чем меньше группа больных, которому лекарство может помочь, тем труднее вернуть деньги, затраченные на его поиск. Чем меньше лекарства будет продано, тем выше должна быть его стоимость, чтобы окупить. Чем дороже лекарство, тем труднее его получить больным.

Именно заоблачная стоимость многих современных онкологических препаратов породила множество дискуссий во всех странах мира. Именно поэтому ни одно государство в мире не справляется с задачей обеспечить всех онкологических больных самым современным лекарством. Но особенность нашего здравоохранения в том, что у нас отсутствует добровольное медицинское страхование в области онкологии – и то, что платят на западе страховые компании, вынужден платить сам пациент. А если у пациента нет денег, он идет в благотворительный фонд.

Елена Грачева, координатор проектов благотворительного фонда AdVita ("Ради жизни")