Министр Юлий , в котором есть «крепость»

Юлий не похож на министра ни внешне, ни манерами, ни биографией. У него не очень хочется брать интервью. Скорее, хотелось бы поболтать. Но и во врагах его лучше не держать. В нем есть «крепость». У политика Израиля 24 сентября было полчаса. А «Фонтанка» успела его спросить о ненависти. Нам показалось, что министр Эдельштейн отвечал вдумчиво.

Министра информации Израиля Юлия Эдельштейна «Фонтанка» поймала случайно, в отеле «Европа», благодаря простоте общения с консулом Израиля в Петербурге Эдуардом Шапиро. С этим дипломатом всегда легко, он не против, чтобы его называли по-свойски – Эдди.

Жизнь 54-летнего Юлия хороша. Она не сытая. Его биография опасна. Родился он в Черновцах. Его отец до сих пор служит сельским православным священником под Костромой. В конце 1970-х Юлий становится диссидентом. Разумеется, его выгоняют из Московского педагогического института имени Крупской. А в 1984 году в его кармане находят анашу. Три года срока начались в Бурятии, он узнал, почем поселок Выдрино, где находился лагерь.

Времена менялись, и самый справедливый московский суд постановил, что три года – это чересчур, скинув два месяца.

«В 1987 году я пришел в отделение милиции, где меня сажали, а опера там уже смеются: «Вали в ОВИР, теперь все нормально», - теперь смеется и Юлий.

Как только Юлий встретился с другими узниками Сиона в Израиле, его призвали на общественную борьбу, но будущий министр отказался: «Свои долги еврейскому народу я уже заплатил». Но против природы не пойдешь, особенно если энергия через край. Теперь он - господин министр.

- У вас с отцом разные пути?

- Нет. Он искал правду в пятидесятые, когда вставала православная церковь, прошел все положенные муки. Ему советская власть так и говорила: «У вас же высшее филологическое образование. Как мы разрешим вам работать в церкви? Что подумает молодежь?» На меня же повлияли идеи 1970-х. Если бы мы поменялись возрастами, случилось бы все наоборот.

- Ваша главная обязанность как министра? Та, без которой остальные – не работают?

- Связь с диаспорами.

- Производственный вопрос: сколько уехало из Петербурга за истекший период?

- Это не ко мне. Не так давно евреи спасались бегством, теперь перед теми, кто приезжает, я стою со смешанными чувствами. Кому-то, может, и не понравится жизнь у нас. Не все же скрипачи. Нет проблем, уедете. Это нормально.

С Юлием легко разговаривать, не надо думать о существительном «министр». Он в рубашке, его можно перебивать, единственно попросил воздержаться от сигареты.

- Как вам нравится слово пропаганда?

- В современном мире это не работает. Я не видел человека, которому бы не улыбались в Израиле, кто бы приехал с отдыха и сказал: «Ужас». Это лучшая пропаганда.

- Израиль владеет, пожалуй, лучшей технологией по связям с общественностью?

- Так. С нами советуются и ирландцы. Все те, кто хочет объединить общины, привлекать инвестиции, если хотите.

- Если бы я был вашим коллегой и предложил вам, как министру, обрушиться на геев?

- Без меня. Лет пять назад в Иерусалиме проходил парад геев. Было такое впечатление, что война началась. Их не сопровождали только танки. В этом году в Иерусалиме также прошли геи. Тогда их было человек двести и сегодня двести. Только сегодня на них никто не обратил внимания. Но при этом я не готов и поддерживать их в едином строю.

- Как вам арабская весна?

- Мы относимся к этому времени года трезво. Это неизбежно, как невозможно, чтобы в Сирии или Ливии столетие правила одна династия. Другое дело, что восторженные статьи в «Нью-Йорк Таймс» о весне – это… как бы так сказать-то… Это идиотизм.

- Вопрос с двойным дном. В вечном противостоянии Израиля и Палестины вы всегда правы? Я не стану задавать дополнительных вопросов после вашего ответа.

- …Думаю, да.

- Если бы за соседним столиком сидел министр Палестины по делам религии, он бы ответил так же?

- Конечно.

- Тупик?

- Нет. Я недавно сидел за одним столиком с их министром по религии. Это было в Барселоне. Мы же друг друга не убили. А потом помимо нас есть еще масса вопросов, по которым можно сотрудничать. Например, птица с гриппом летит к нам или к ним, она же не в курсе наших переживаний. Отчего же министрам сельского хозяйства не созвониться. Вот я далек от мысли, что нынешняя власть в Египте хочет посетить Иерусалим с дружеским визитом, а на уровне комбатов на границе парни сотрудничают.

- Вот у вас - пара секунд. Что бы вы крикнули палестинцам?

- Повторю слова Голды Мейр: «Мир наступит тогда, когда вы станете любить своих детей больше, чем ненавидеть нас».

- Иосиф Бродский – человек мира. А родился в Ленинграде. Его похоронили по протестантскому обряду в Венеции. А если бы он умер в Израиле?

- Как бы я использовал вес его имени в интересах своей страны?

- Да.

- Никак. Вы бы первый написали, что тексты Бродского – языческие и что я занимаюсь неумелой подтасовкой.

- Когда последний раз были в нашем городе?

- Лет тридцать назад. Привозил самиздатовскую антисоветскую литературу.

- Вы посетили то место, где были тогда? Вошли в ту же реку?

- Да. Это Эрмитаж. Импрессионисты.

- Журналисты «Фонтанки» сделали многое, чтобы неонацисты получили то, что им причитается. Это было нелегко. И уголовному розыску нелегко. Я как-то общался с серьезными людьми в Петербургской синагоге и спросил: "Вы наблюдали за этой эпопеей, отчего ни разу не позвонили, не предложили помощь?" Хоть бы кило конфет к празднику, хоть бы компьютер оперативникам...

- Что ответили?

- Мол, у нас такая политика – своим интересом не пиарить нацистов.

- Я ничего не понял. Мы и девяностолетних нацистов ищем. Я ничего не понял.

- Если я вам позвоню в субботу, вы снимете трубку?

- Нет.

Поболтать не пришлось. Минут через двадцать консул Эдди написал на листке бумаги: «5 минут».

В начале разговора я предупредил, что обучался когда-то на восточном факультете, даже сдавал экзамен по ивриту. Это было давно, когда Израиль был основным противником №2.

- Что-то изменилось? – засмеялся Юлий и добавил: - Шучу.

Сегодня все были в Израиле. И всем понравилось. Но я так и не понял, удалась ли ему шутка.

С министром Юлием не курил Евгений Вышенков, "Фонтанка.ру"