«Фронт без тыла не может». Как в Петербурге казаки рубили бутылки и собирали деньги на СВО

В воскресенье у Крестовоздвиженского казачьего собора прошел спортивно-патриотический фестиваль «Своих не бросаем 2. Казачий рубеж». Здесь рубили шашкой бутылки, учили метать кинжалы и плести сети, а еще — собирали деньги на посылку для бойцов на СВО. Под «Священную войну» в исполнении детей.

У столика столпились активистки — представились петербургским «Огоньком». «У нас сегодня акция — пишем письмо солдатам», — поясняет Елена. Рядом девочка лет четырех в розовом комбинезоне рисует на листочке танк. На территории Крестодвиженского собора у «Огонька» есть своя мастерская — выделил отец Владимир.

В небольшой, как говорят они сами, «каморочке», две швейные машинки, пара столов и рулоны флиса. Шьют балаклавы и шапочки. «Бывает так, что казаки приходят, видят, и мы им отдаем сразу — если они собираются на боевые действия», — рассказывает Елена. Объединились женщины стихийно: кто-то шьет на постоянной основе, кто-то — в свободное от работы время. «Фронт без тыла не может. Мы просто патриоты своей Родины», — с гордостью говорят женщины.

— Татьяна у нас молодец — едет в трамвае, приезжает к нам и говорит: «Ой, а мне 500 рублей дали». А она просто с человеком поговорила, рассказала, чем мы занимаемся. Уехала на дачу, привезла банки для окопных свечей — и суп разогреть, и руки погреть. И люди приносят — иконы, крестики, рисунки.

— А рисунки очень греют. Рисунки, письма. Мне сын рассказал, — отвечает ей Нелли. Женщина тоже собирает гуманитарную помощь и работает в госпитале. Сын мобилизованный, муж контрактник.

Всего детей у Нелли восемь: шесть сыновей и две дочери. Одна из невесток недавно приехала из Курской области. Муж ушел на контракт два месяца назад — тогда Нелли «выбыла из жизни» и уехала в Тихвинский монастырь «за пацанов молиться». Начинали собирать гуманитарную помощь так: написал сын, что нужны сети. «Стали искать, а на сети везде очереди», — рассказывает она. В итоге Нелли начала плести сама: «У меня уже своя технология есть». Помогает женщинам Алексей — с 2022 года он возит гуманитарную помощь в зону боевых действий.

Прерывают женщин ведущие у собора — широкое крыльцо и ступеньки использовали как сцену.

— Здорово живете, братья казаки и сЕстры казачки?

— В это нелегкое время важен каждый, — подхватывает ведущая. Со сцены рассказывают, что две недели молились, чтобы сегодня была хорошая погода.

Начинают с награждения казаков медалями, правда, большинство из них в СВО не участвовали — чествуют за помощь в сборе средств и гуманитарной помощи. В зоне боевых действий был Алексей с позывным Зубр, родом из Гребенской станицы в Чечне. Начинал с наводчика, позже дослужился до старшего офицера минометной батареи. Вернулся в июне 2023 года — суммарно отслужил восемь месяцев. Сейчас ездит на передовую в составе ансамбля казаков — «поднимать моральный дух, поддерживать казачьей песней».

Тем временем на сцене представляют «юных казачат» — детский казачий ансамбль. С десяток девочек в цветастых косынках и мальчиков в казачьих шапках поют сначала «Мы с тобой казаки, дети русского поля», потом — «Священную войну». Девочка лет десяти, укутанная в голубой платок по пояс, читает стихотворение:

Господи! Сегодня к Твоему подножью

Прошепчу молитвы тихие слова:

Сатана давно бы смог нас уничтожить,

Коли б не святая сила Покрова.

<…>

Господи-Исусе! Всем, что в битвах пали,

Что с нечистой силой полегли в борьбе,

Отпусти их вины. Утоли печали.

Исцели их раны. Допусти к Себе.

Поют и казаки — в том числе Алексей. Слушают мужчины, один из них — с костылями. Через штанину проглядывают очертания чего-то похожего на аппарат Илизарова. «Это привезли ребят из госпиталя, чтобы им было немного повеселее», — поясняют активистки.

Ближе к выходу с территории храма — выставка картин донского казака. На одном из полотен казак стоит с ружьем на крыше джипа, а над ним возвышается его предок-гигант на коне. Чуть поодаль — стол с холодным оружием. По одну сторону — шашки и семейные фотографии казаков не для продажи, по другую — достояние местного коллекционера Евгения. По его словам, кинжалы — аж с XIX века. Продаются и за сто, и за двести тысяч рублей.

— Не тяжело с коллекцией расставаться?

— Ну надо же на что-то жить.

Тем временем на фестивале переходят к основной программе — героической битве казаков с бутылками. Атаман рассказывает, что первый турнир по русской шашке в России прошел именно в Петербурге, после чего в течение получаса рубит наполненные водой тары то на две, то на три части. После него на арену выходят юные казаки — и пластик режет уже девчонка лет 12 в казачьей форме. К концу мастер-класса натекла солидная лужа.

— Я была летом, они там тоже рубили и палки, и бутылки. Красиво! — рассказывает женщина, увлеченная плетением маскировочной сети.

— Хотела бы я зимой посмотреть — а лед они разрубят? — отвечает ей девушка, сидящая по другой конец веревки.

Из других развлечений — жим гири, мастер-классы по боксу и метанию ножей. «Подходите показать удаль молодецкую», — зазывают волонтеры. Казак в форме консультирует, женщина в косынке — целится. Через несколько попыток нож застревает-таки в деревянной мишени. Те, кто недостаточно разогрелся на части спортивной, пошли согреваться к полевой кухне. Гостей поили домашним вином «по сто грамм в честь праздника» и горячим узваром — это что-то вроде казачьего компота, потом — кормили кашей.

— Вот это котел! — кричит девочка в платочке из ансамбля. И получает свою порцию из поварешки, размером примерно с ее голову.

Активнее всего к полевой кухне зазывала пенсионерка в красном казачьем платье. Настоящая донская казачка и казачья медсестра — так себя называет сама Елена. Сейчас она работает в Зеленогорске, где на территории детского лагеря разместили детей из Курской области.

— Сделали там корпус, повара к приезду детей подготовили горячие обеды. Там закрытая зона, чтобы детей не травмировать, дать им отойти после всего. А родители их в Курской области остались: папы — защищать, мамы — кормить солдат. Сейчас туда казаки наши поедут — тоже детей вывозить. Принимает [детей из Курской области] Москва и Питер.

У Елены пятеро детей — дочки на фестивале выступали в казачьей форме. «У меня и муж на СВО, и сыновья. Сегодня приехали ансамбли послушать. А вон мой старший сын стоит с женой! Сейчас опять уедет», — показывает она.

На парковке у храма стоит казак в форме с молодой женщиной — качают в коляске ребенка.

Милена Солдатенко, «Фонтанка.ру»