«Мне тоже страшно, но я же не ною». В Петербурге мобилизовали заслуженного мастера спорта по стрельбе, но стрелять он не будет

В Петербурге мобилизовали призёра чемпионатов мира и Европы по стрельбе из пистолета, участника двух Олимпиад Владимира Гончарова. В интервью отделу спорта «Фонтанки» он рассказал, как в одночасье изменилась его жизнь.

Владимир Гончаров родом из Соснового Бора. В 30 лет увлекся стрельбой из пистолета. Пошло так, что дострелялся до трех бронзовых медалей чемпионата мира (2002, 2006, 2014) и двух серебряных чемпионата Европы (2001, 2007). Ездил на две Олимпиады в 2000-м и 2016 годах, но до призов не добрался. В последние годы работал тренером по пулевой стрельбе в СШОР «Невские звезды». 12 октября в школу принесли несколько повесток. Директор их взял, расписался. Одну из них отнес Гончарову. Уже несколько недель заслуженный мастер спорта находится в учебной части. Мы говорили с ним в течение дня в несколько заходов. Разговор все время прерывался — то строевая, то командир батальона придет.

— В военкомат я пошел в тот же день, когда директор вручил мне повестку. Всё, как положено, по закону, по-другому нельзя, — рассказал Гончаров по телефону.

— И даже мысли не было просто проигнорировать или как-то попытаться отсрочить?

— Наверное, мозгов не хватило. Кто-то умный, а кто-то воспитанный. Я скорее второй.

— Как в семье встретили известие?

— Нормально. У меня семья понятливая. Ну а как еще можно воспринять?

— Ну хотя бы расстроиться, все-таки не на учения собираетесь.

— Ну конечно, расстроились. До сих пор сильно переживают.

— Не предлагали вам уехать на время мобилизации?

— Кто?

— Родители, жена.

— Нет, не предлагали. Тоже воспитанные люди.

— То есть надо, значит, надо?

— Ну конечно. Тем более я офицер. Целый майор. Дослужился в свое время. Да и куда мне бежать? А вообще я никогда, ни от кого, и ни от чего не бегал. И сейчас не собирался. Вы знаете, здесь много таких, которых мобилизовали: полковники, подполковники.

— Вряд ли среди них много призеров чемпионатов мира и Европы.

— Ну а чего? Я за своё от страны уже все получил. Теперь, наверное, настала моя очередь отдать долг Родине.

— Что было после того, как пришли в военкомат?

— Дальше было распределение. Искали мне должность. Как нашли, сразу отправили в войска. Назначили меня заместителем командира батальона по воспитательной работе. Замполит по-старому. На сборы дали два дня. В принципе, времени хватило, чтобы собраться. У меня друг за пару недель до этого мобилизовался. Я у него спросил, что надо, и заранее все приготовил. Понимал, что призвать могут в любой момент.

— Что взяли?

— Одежду, термобелье, ну и так по мелочи. Потом родственники дополнительно привезли топор, лопату, фонарик, бинокль. Даже генератор просил их отдельно купить и привезти. Этим всем в войсках не обеспечивают, но это очень нужные вещи. Еще привезли удлинители, планшет, компьютер с принтером.

— Компьютер?

— Да, он здесь очень нужен. У замполита очень много бумажной работы. Списки личного состава, документы, чтобы все и всем необходимым были обеспечены. В том числе и финансами. Зарплаты, единовременные выплаты — это все тоже на мне. Гумпомощь от губернатора, региона. Очень много работы.

— А если бы не купили компьютер, что бы делали?

— Все пришлось бы вручную писать. Это удивительно, конечно. Вначале обещали. Потом привезли большой старый компьютер, который не подключить ни к одному принтеру, а на клавиатуре не хватало пары клавиш.

— Бронежилет не пришлось докупать?

— Нет. Так никто у меня в этом не разбирается. Да и потом, если он до мобилизации стоил 7 тысяч, то сейчас такой же — 80 тысяч. Вообще во всех военторгах цены выросли в минимум в 2–3 раза.

— Где сейчас находитесь?

— В Приветнинском, Выборгский район Ленобласти. Проходим обучение.

— Говорят, что бывают проблемы с обеспечением в частях у мобилизованных. У вас как с этим обстоят дела?

— Нууу, как сказать… все, что положено, выдают. Но мы все-таки не штурмовая группа. У нас немного другое обмундирование. Нам дали комплект одежды, поддеву зимнюю и летнюю, бушлат. В общем, все есть. Единственное, что обуви не хватает хорошей, потому что та, которую здесь выдают, слишком жесткая. Многие отдельно покупают. Я тоже свои берцы купил. Успел взять за 5500. Это еще по-божески. Повезло.

— Задачи вам уже обрисовали?

— Мы будем заниматься теробороной на освобожденных территориях.

— Это немного успокаивает вас?

— Не сказал бы. Мы все равно не знаем, куда поедем, и что там будет. К тому же все мы видим, что вражеская артиллерия и до Белгорода достает.

— Какое вам выдали оружие?

— Автоматы, пулеметы, гранатометы. Автоматы абсолютно нулевые, но слабоваты, конечно. И ничего не сделаешь с ними особенно. Тут есть свои инструктора, тактики, омоновцы. Приезжали даже с боев. Беседуют, рассказывают, что там да как происходит.

— Что рассказывают?

— Самое страшное. Они-то были не в теробороне.

— С выплатами у вас как дела?

— У нас все своих выплат дождались. Я лично этим вопросом занимался. Единственное, что добровольцам выплатили только тем, кто из Петербурга. Остальные ждут. У меня еще и пенсия военная продолжает идти. Так что все окей.

— На работе пришлось уволиться?

— Нет. С зарплаты сняли, но место сохранили. Взяли вместо меня другого человека, моего воспитанника, кстати.

— С учениками и работой не жалко было расставаться?

— Ну конечно, жалко. Я же сюда не ради удовольствия поехал. Но не поехать было нельзя, иначе — статья. (На самом деле уголовной ответственности за отказ от мобилизации не предусмотрено. — Прим. ред.) Получил повестку — будь любезен. Попрощался с учениками просто. Собрал их, сказал, что скоро вернусь. Девчонки плакали.

— Не думаете, что как тренер вы бы принесли больше пользы Родине?

— Не знаю. А зачем сейчас об этом думать? Вы думаете, я один тут такой? Здесь полно высококвалифицированных специалистов, которые теперь занимаются не своим делом. Всех сорвали с их рабочих мест. Не возьмут одного, возьмут другого.

— Какое вообще настроение среди мобилизованных?

— Разное. Публика разношерстная. Вроде все взрослые мужики, но очень много жалобщиков, нытиков, обделенных, обиженных. Что я понял: здесь нужны не ум или сила, а именно воспитание.

— Наверное, им просто страшно. Не всем хочется идти воевать.

— Ну так и мне страшно, и всей моей семье страшно. Но я же не ною.

— Кого-то из школы еще мобилизовали или только вам так повезло?

— Вообще повестки пришли четверым, но забрали только меня. Не знаю, почему так. Может, что-то со здоровьем у них. Не уточнял.

— В части знают о ваших спортивных заслугах?

— Некоторые знают, но не все. Я не распространяюсь об этом. Когда узнают, говорят: «Нам такие нужны». Еще я стараюсь от фотокамер отворачиваться, когда к нам приезжает кто-то снимать. В своем виде спорта я довольно известный человек. Если я где-то засвечусь, думаю, что хана всему российскому спорту. Скажут еще, что российские спортсмены тоже участвуют в специальной военной операции. Мы после допинга до сих пор не отмылись, а тут еще и это.

— Как думаете, ваши навыки стрельбы помогут вам? Может, научите других?

— Да нет. Здесь я никого ничему научить не смогу. Здесь в этом направлении с солдатами другие люди работают. Я сказал, что могу что-то подсказать, но мне ответили, что и без меня разберутся. Ну и ладно.

— Ну по стрельбе-то вы там, наверное, лучший?

— Дело в том, что я пистолетчик. А здесь пистолеты не дают. Есть винтовки снайперские, но с ними я вообще не знаком. Так что мне лучше не возникать. Конечно, у меня есть навык прицеливания, выстрела, ну и потом я стрелял в армии из автомата — был лучшим. Не хочу хвастаться, но и сейчас у меня тоже показатели выше многих.

— Про других мобилизованных спортсменов слышали?

— Нет. У нас тут больше никого.

— Когда на Украину?

— Даже если бы и знал, не сказал. Государственная тайна. Нам пока никто об этом не говорил.

— Как относитесь к тем, кто сбежал от мобилизации?

— Я их точно не осуждаю. Я понимаю, что людям страшно. Но сам я никогда не буду бегать.

Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»