ПоделитьсяГлава Союза биатлонистов России Владимир Драчев в шаге от импичмента. Ветераны биатлона призывают его уйти в отставку из-за профнепригодности, а сотрудники обвиняют в растрате бюджета. Отдел спорта «Фонтанки» выяснил у президента петербургской федерации Дмитрия Васильева, почему он тоже считает, что Драчеву пора на покой.
Письмо бывшему биатлонисту, бывшему депутату от Ленинградской области, а ныне главе российского биатлона Драчеву с требованием уйти в отставку подписали ветераны, в том числе двукратный олимпийский чемпион, президент петербургской федерации Дмитрий Васильев. Он же и рассказал «Фонтанке», что и кто стоит за бунтом.
— Изначально инициативная группа, которая составляла это письмо, хотела направить его лично Драчеву, а не выставлять его в СМИ, — объяснил Васильев «Фонтанке». — И я был именно за этот вариант, когда подписывал. Но было сделано наоборот. Сразу скажу, что я не сторонник таких методов, но со всеми тезисами, которые отражены в письме, я на 100% согласен и готов подписаться ещё раз. Исключительно по моему мнению, Драчев очень слабый руководитель. Это даже не обсуждается. Он уже подтвердил это неоднократно.
— Готовы привести конкретные примеры?
— Первый и самый главный — ни одно данное Драчевым обещание на конференции, когда его выбирали, не исполнено за два года. А он обещал много чего. Например, что бюджет будет увеличен минимум на 500 миллионов рублей. В итоге он достал всего пять миллионов. Во-вторых, он обещал наладить взаимоотношения с Международной федерацией биатлона и восстановить статус СБР. Вместо этого ситуация усугубилась в несколько раз. В СБР увидели дойную корову, и штраф с каждым месяцем увеличивается. Третий — формирование тренерского штаба. У Драчева, такое ощущение, полностью отсутствует способность договариваться со своими коллегами и сотрудниками. Вместо этого возникают бесконечные ссоры, распри и разборки. Я могу подобных тезисов набросать сколько угодно, и все со знаком минус. На самом деле, чтобы было понятно, я говорю об этом с огромным сожалением, а не смакую. С Драчевым у меня всегда были нормальные отношения. Но он даже конструктивную критику не может воспринимать адекватно. Он начинает переходить на личности, а не пытается наладить диалог и по пунктам ответить на претензии. Это, кстати, ещё одна деталь, которая говорит о нём как о несостоявшемся руководителе. Претензий к нему такое количество, что даже удивляешься, как наш биатлон вообще продолжает существовать.
Еще один яркий пример — это чемпионат мира по биатлону, где я присутствовал и лично видел, как развивалась ситуация вокруг Логинова. Ты как руководитель должен оберегать — будем выражаться фигурально — курицу, которая несет тебе золотые яйца. Вместо этого Драчев раскрутил скандал с Каспировичем, потом ничего не сделал с травлей Логинова со стороны Фуркада и норвежцев и так далее. Он не сказал ни одного слова в защиту спортсмена. Так какой ты тогда президент, если ты своих не защищаешь? Но окончательно чаша переполнилась после скандала с исполнительным директором СБР Голиковым (Голиков обвинил Драчева в нецелевой трате бюджета Союза, а президент в ответ назвал его алкоголиком. — Прим. ред.). Ну допустим, нас, подписавших письмо, можно обвинить в предвзятости. Но когда ты ругаешься публично с человеком из своей же структуры — это уже окончательно ставит точку в твоей профпригодности.
— Притом что именно Драчев брал его на работу.
— Именно! Есть скептики, которые говорят, что надо сесть и договориться. Договориться можно, и я сторонник такого подхода. Но сейчас ситуация зашла в тупик. Союз биатлонистов России раскололся: с одной стороны Драчёв и, возможно, Чепиков с Тарасовым, а с другой — все остальные. В таком режиме организация не может не то что развиваться, даже существовать. Мы два года не проживём в таких условиях. К Олимпиаде команда не подготовится, она просто пропадет. Брожение идет и со стороны спортсменов, и тренеров. У меня нет претензий к Драчеву лично. Есть вопросы к его работе. С нами вообще уже никто не считается на международном уровне. Сейчас я никакого отношения к СБР не имею, но на этапах Кубка мира и на чемпионате мира ко мне идут люди, так как меня все знают, и задают вопросы, почему так происходит. О чем это говорит? Что в СБР им говорить не с кем. Это просто катастрофа.
— Два года назад вы голосовали за Драчева?
— Нет, я шел с альтернативным кандидатом Виктором Майгуровым (призер Олимпиады, бывший первый вице-президент Международного союза биатлонистов. — Прим. ред.). Мы с ним договорились, что он идёт как президент, а я как первый вице-президент. Я не могу быть президентом. У меня в Петербурге своё большое хозяйство. Хотя ко мне обращались некоторые регионы с просьбой выдвинуть свою кандидатуру. Но я не мог. Просто у меня на тот момент ещё не была закончена лыжероллерная трасса в Муринском парке, еще тир не достроен и много других проектов, по которым у меня есть обязательства перед руководством Петербурга.
— И правильно — неблагодарная это работа, мягко говоря. Всем последним президентам СБР доставалось по полной программе.
— Есть такое, но дело не в этом. Надо просто заниматься чем-то одним. Полностью погружаться в работу СБР я был не готов. Только в связке с Майгуровым.
— Почему, кстати, именно с ним?
— Во-первых, он восемь лет отработал в Международной федерации биатлона. Его очень хорошо все знают и уважают. Второй момент: он хорошо говорит по-немецки и по-английски, он умеет коммуницировать с людьми. Третье: он умеет слышать людей и адекватно воспринимает критику. Еще он очень много лет отработал в сфере спорта. Драчев перед тем, как стать президентом СБР, не отработал в сфере спорта ни одного года. Он только возглавлял Федерацию Ленинградской области, но о результатах работы его Федерации за 10-летний срок можно легко все понять, наведя справки.
— Какую характеристику вы дадите Голикову?
— Мы с ним давно знакомы. Он очень умный человек. В свое время он окончил физмат, построил успешный бизнес. Очень любит биатлон и на протяжении очень длительного срока, ещё когда я не был президентом Федерации Санкт-Петербурга, бескорыстно помогал финансово и интеллектуально. Поэтому он не посторонний человек. И самое главное, он же вкладывал свои собственные средства.
— У Голикова есть проблемы с алкоголем?
— Знаете, мне напоминает детство, когда тебя кто-то обвиняет, а ты отвечаешь, что сам дурак. Обзывая других алкоголиками, Драчев показывает уровень своего интеллекта. Я не знаю, алкоголик Голиков или нет, хотя впервые слышу, чтобы ему предъявляли подобные претензии. Но даже если это так, человек работает эффективно, приносит огромную пользу, ещё и вкладывает свои деньги. Пусть таких алкоголиков будет побольше в нашем биатлоне. Я был бы не против, чтобы у меня в петербургской федерации работала пара таких алкоголиков. Но это все смешно. Вопрос не стоит о моральном облике того или иного человека. Главное сейчас — какой положительный вклад вносят эти люди в развитие биатлона.
— В 14 году вы говорили, что готовы сами возглавить СБР. Потом вы сняли свою кандидатуру. Теперь вы продвигаете Майгурова. У вас уже нет прежних амбиций?
— У меня немалый опыт работы в биатлоне. Поработал практически на всех уровнях. Как всё устроено в российском биатлоне, я прекрасно знаю. Более того, работая директором школы олимпийского резерва, приобрел еще дополнительные знания нормативной и законодательной базы. Поэтому отвечу так: мне есть чем заниматься. У меня серьезное хозяйство. Если общественность увидит во мне необходимость, я возьмусь за это дело. Выдвигаться просто так, не имея ни финансовой, ни административной поддержки, несерьезно. Знаю только одно — я смогу.
— Слышал, что за этим письмом в адрес Драчева стоите вы.
— Это ложь. К сожалению, не я идейный вдохновитель этого письма. Мне просто прислали его в «Вотсап», я прочитал, согласился практически со всеми тезисами и подписал. Еще раз повторю, это письмо предназначалось исключительно Драчеву. Я не очень рад тому, что это выплеснулось в общественное пространство. Надо было разбираться тихо, по-семейному.
— Кто же был инициатором письма?
— Алябьев (двукратный олимпийский чемпион. — Прим. ред.). Было еще несколько человек, но они сами, если захотят, скажут об этом.
— В последнее время все чаще приходится слышать от разных биатлонных людей, что отчасти в токсичной атмосфере вокруг биатлона виноват Губерниев, который раздувает скандалы. Вы так не считаете?
— С Губерниевым я впервые познакомился в 2002 году в Солт-Лейк-Сити. Там он впервые вёл репортаж о биатлоне. Достаточно вспомнить такие фамилии как Бьёрндален, Ростовцев, тот же Майгуров. Тогда они уже были на слуху. Поэтому Губерниев начал свою карьеру на определенном багаже. Несправедливо говорить, что это Губерниев раскрутил биатлон. Он талантливый человек, вне всякого сомнения. Дмитрий привнес в биатлон какую-то изюминку. Скандальный характер он приобрел только в последнее время. Мы же все прекрасно понимаем, что скандальная репутация наиболее эффективная, чтобы продвигать не только бренд, но собственное имя. Дима не глупый человек. Он отлично использует все механизмы, чтобы стать ещё популярнее. Почему бы и нет.
— Кризис в российском биатлоне затянулся. Есть ли выход?
— Нужны люди, которые могут добросовестно выполнить свои должностные обязанности. Ничего сверхъестественного. Другое дело, что надо четко понимать план действий и обладать определенным опытом. А в том, что при правильном подходе можно быстро вывести наш спорт из кризиса, я не сомневаюсь. Прежде всего нужно четко расставить людей, обозначить их сферы ответственности и работать, как единый механизм. Может, я и ошибаюсь, но ничего сложного нет, на самом деле. По крайней мере, я всегда следовал этим принципам и, как мне кажется, у меня неплохо пока всё получается.
Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»
