О литературе с Виктором Топоровым: Из Москвы в Китеж через Воронеж (фото)

Роман Яны Вагнер (имя которой мне раньше не встречалось) «Вонгозеро» больше всего похож на один из телехитов прошлого сезона – американский сериал «Ходячие мертвецы». С той только разницей, что никаких мертвецов в романе нет, - как минимум, мертвецов ходячих. Передвигаются – по России, из Москвы и из Питера, через Череповец, на север – только живые. Только весьма немногочисленные еще живые. Потому что все остальные – в обеих столицах, да и во всех заграницах, да и в городах, да и в поселках городского типа, да и в деревнях, да и в скитах, да и в отдельно стоящих воинских частях, - похоже, уже умерли.

Умерли от гриппа – как в совсем свежем и совершенно провальном фильме Стивена Содерберга «Заражение». Как в «28 днях», как в «28 неделях», как в десятках и сотнях других фильмов и телефильмов (не говоря уж о романах и комиксах). Как, если уж искать литературный первоисточник, вымерли от загадочной земной хвори непобедимые марсиане в «Войне миров» Уэллса. Почему же мы говорим о «Ходячих мертвецах» как о ближайших соседях «Вонгозера»? И – отдельный вопрос – почему мы говорим о «Вонгозере» вообще?

Угадать потенциал автора – дело нехитрое. Куда сложнее распознать перспективы едва стартовавшего литературного, издательского или авторского проекта (разницу между тремя типами проектов я когда-то подробно объяснил на страницах журнала «Сеанс»). Но даже если распознаешь, то на тебя падет подозрение в том, что ничего ты на самом деле не распознал, а просто, будучи «промотивирован», сознательно участвуешь в чьей-то раскрутке.

На меня такие подозрения пали дважды. Сначала, двенадцать лет назад, когда я по дебютным романам предсказал блестящее рыночное будущее Б.Акунину. Потом, четыре года назад, когда я резко противопоставил всей нашей говнофантастике только что вышедшее «Метро-2033» Дмитрия Глуховского.

И вот Акунин (меж тем давным-давно исписавшийся) по-прежнему успешно конкурирует с Дарьей Донцовой и Татьяной Устиновой, «Метро по Глуховскому» стало сначала всероссийским, а потом уже и всемирным проектом, тогда как вся остальная фантастика так и осталась говнофантастикой, - то есть я оказался прав в обоих «подозрительных», в обоих якобы коррупционных случаях, - а извинился ли передо мной хоть кто-нибудь? Один-единственный человек – Дмитрий Циликин – извинился (за подозрения во взятке по поводу Акунина). А я в обоих случаях просто-напросто сразу понял, что к чему, и сумел с достаточной точностью определить, что в стратегической перспективе почем.

Случай с Яной Вагнер не столь завлекательный, как два вышеупомянутых, но тоже очень и очень многообещающий. Я бы сравнил эту писательницу (она же автор литературного проекта) и с таким «проектным» писателем, как тоже мною в свое время отмеченный автор ретродетективов Антон Чижъ, которого почему-то до сих пор так и не раскрутили по-настоящему (или он сам не сумел раскрутиться). И у Чижа, и у Вагнер – вполне кондиционная жанровая беллетристика, что вообще-то встречается крайне редко.

Написать нормальный ретродетектив (как Чижъ) или нормальный квест (как Вагнер) на уровне западных стандартов у наших сочинителей почему-то не получается. И если в области высокой литературы так называемое «импортозамещение» идет весьма успешно (достаточно назвать в этом контексте имя Павла Крусанова), то жанровая литература каждой буквой и каждой кнопкой буквально вопиет о том, что эти «Мазератти» и «Ламборджини» являются товарами местной сборки - и половина «родной» комплектации (встроенного бара, хотя и не только бара) растащена по всему Урюпинску и по пьяному делу заменена паленкой и самопалом.

Итак, «Вонгозеро». Две семьи (одна из них - вынужденно «шведская», с необщими детьми и относительно бодрым дедушкой) из подмосковного коттеджного поселка пускаются в бегство, более-менее вовремя сообразив, что население умирающей от гриппа Москвы вот-вот прорвет санитарный кордон, которым обнесен двенадцатимиллонный город, и растечется по окрестностям, сметая всё кругом.

Цель квеста – полумистическое (ну, это я от себя добавляю) Вонгозеро в северной Карелии, на границе с Финляндией. Там остров, на нем избушка, в лесу дрова, в озере пресная вода и рыба, летом пойдут ягоды, осенью грибы, - впрочем, так далеко пока никто не заглядывает. Тем более, что путешествие полно неожиданностей – в первую очередь неприятных, хотя и не только.

Париж «сжег» советский писатель польского происхождения Бруно Ясенский (роман «Я жгу Париж»). Москву «уничтожил» семнадцатью разными способами эстонский писатель ленинградского происхождения Михаил Веллер (в цикле «Б.Вавилонская»). Одним из веллеровских способов была как раз эпидемия смертоносного вируса. У Веллера не выжил никто, у Вагнер (в самой Москве), по-видимому, тоже никто. Однако есть разница: рассказ Веллера можно, по идее, развернуть в роман-катастрофу, а у Вагнер бегство от катастрофы (бегство немыслимое, бегство фактически обреченное) превращается в квест – по всем классическим западным канонам.

Каноны западные, а земля русская. И то, и другое понятно. А вот что за ментальность присутствует и преобладает в романе? Ментальность, она же, прошу прощения, мораль. Капиталистическая? Социалистическая? Совковая? Социал-дарвинистская? Наконец, христианская? Мораль у каждого своя, а вернее, каждая разновидность морали проиллюстрирована в романе одним персонажем и несколькими нравственными коллизиями (а заодно и несколькими приключениями), в которые этот персонаж попадает.

К чести писательницы, большинство характеров дано в развитии, хотя само это развитие достаточно схематично или, вернее, «проектно»: точь-в-точь как в (западных) сериалах. То есть импортозамещение может и должно здесь пойти по такому пути: отечественный сериал западного качества на данной литературной основе.

«Вонгозеро» - готовый сценарий, по итогам которого герои либо гибнут (если сериал не понравится публике), либо начинают робинзонаду, разбираясь и с личными взаимоотношениями внутри «шведской» семьи и еще двух крест-накрест свингующих молодых пар, и с опасностями, приходящими с «большой земли» – и затянется робинзонада на весь второй сезон.

Написано хорошо (умеренно хорошо). Никакой Стивен Кинг (со всею неизбежностью упомянутый в аннотации) здесь, понятно, не ночевал, но в трех-четырех сценах присутствует приличный драйв и недурной саспенс. К сожалению, писательница слишком дорожит ключевыми персонажами и не хочет убить ни одного из них, что общему драматизму, понятно, вредит. Не прибавляет напряжения и повествование от первого лица (некоей москвички Ани): нам с самого начала ясно, что уж Аня-то уцелеет во всех передрягах. Хотя…

Хотя есть у Мюриэл Спарк рассказ «Портобелло-роуд», тоже написанный от первого лица некоей женщины и заканчивающийся словами: «Он посмотрел на меня так, словно хотел наброситься и убить, а потом набросился и убил. Вот почему он так удивился (неделю спустя) увидев меня на Портобелло-роуд». Так что никаких спойлеров! Вонгозеро – идеальное место для того, чтобы там затонул очередной град Китеж. Или не затонул…

О том, что роман «Вонгозеро» похож на сериал, я написал в Фейсбуке. «Для сериала он слишком литературен», - возразила мне редактор вышедшей в «Эксмо» книги Юлия Качалкина. – Для литературы он слишком сериален, - ответил я ей. Слово теперь за вами.

Виктор Топоров специально для Фонтанки.ру