В парламент по понятиям

На днях у меня впервые возникло ощущение, что Борис Грызлов является самым большим демократом России. Связано это было с предложением нового лидера «Правого дела» Михаила Прохорова ограничить количество мест «Единой России» в Государственной Думе 226 креслами. Президент страны Дмитрий Медведев, хоть и назвал инициативу экзотической, однако поручил кремлевской администрации ее рассмотреть. Зато спикер нижней палаты однозначно отверг идею Прохорова, как нарушающую права избирателей.

И впрямь, предложение «Правого дела» выглядит странно. Трудно представить себе инициативу, скажем, лидера демократического меньшинства в Конгрессе, согласно которой республиканцы должны были бы иметь 50% мест плюс еще лишь одно только кресло. В демократических странах победители выборов получают места в парламенте пропорционально собранным голосам, а не по договоренности в верхах. И в этом смысле Грызлов оказывается у нас демократом.

Впрочем, думается, не все в этой истории так просто. Если мы взглянем на систему парламентских выборов в целом, то не обнаружим в ней демократизма. Некоторые политические силы вообще отсекаются от выборов. Некоторые ставятся в заранее проигрышные условия. А на распределение мест между победителями влияет так называемый «административный ресурс». Этим благозвучным словосочетанием у нас принято в последнее время заменять слово «фальсификация».

Казалось бы, Прохоров должен бороться за демократизацию процесса выборов в целом, а не за то, чтобы ограничить большую несправедливость дополнительным недемократическим условием формирования парламента. Однако лидер «Правого дела» у нас реалист. С самого начала он заявлял, что не будет уходить в оппозицию и станет бороться за свои цели в рамках существующей системы. Может ли он при таком подходе потребовать от Медведева энергичной борьбы с фальсификациями в целом, свободного доступа оппозиции на телеканалы и откровенного разговора с избирателями о коррупции в верхах?

Подобная постановка вопроса полностью исключена, поскольку именно на этих трех китах – фальсификациях, монополизации телеканалов и коррупции высшего эшелона – держится вся нынешняя система власти. Михаил Прохоров тем-то и отличается от Бориса Немцова, что не требует от Кремля невозможного, а старается играть в выборы по существующим правилам. Поэтому лидер «Правого дела» пытается скорректировать правила в интересах части правящей элиты (особенно тех, кто ориентируется на Медведева) без кардинального пересмотра основополагающих моментов.

По сути дела речь идет вот о чем. Человечество изобрело три способа управления обществом – по закону, по беспределу и по понятиям. Несмотря на экзотические формулировки, данная терминология относится отнюдь не только к проблеме разборок между преступниками. Или можно сказать по-другому. Те механизмы, которые использует преступное сообщество, вынужденно не живущее по законам своей страны, на самом деле используют и элиты, если по каким-то причинам не могут руководствоваться формальными нормами.

Проведение выборов по закону, одинаковому для всех, и в соответствии с духом демократического законодательства в существующих условиях абсолютно неприемлемо для власти. Они обходились минимальными злоупотреблениями в то время, когда экономика страны быстро росла, когда имелись возможности для увеличения реальных доходов населения, когда были свежи еще воспоминания о трудностях 90-х и когда популярность Путина взлетала на волне второй чеченской войны. Но сегодня, когда почти исчерпаны ресурсы роста, когда о поголовной коррумпированности системы знают даже подростки, когда Путин готовится вступить в пенсионный возраст и когда актуальным оказался лозунг «Хватит кормить Кавказ», выборы по закону становятся смертельно опасными для тех, кто кормится с существующей политической системы.

В результате на протяжении последних лет четко оформился сдвиг от выборов по закону к выборам по беспределу. Губернаторы, телеканалы и избиркомы могут творить все, что угодно в интересах партии власти. А поскольку ограничивать произвол по закону никто не в силах, всякие ограничители произвола исчезают вообще. Этим недовольны многие даже среди элит, и не случайно Медведев в последний год говорил о неприемлемости монополизма одной политической силы.

Что можно предпринять в подобных условиях? Только одно – ограничить беспредел, введя выборы по понятиям. Именно это и попытался сделать Прохоров. Элиты должны договориться между собой о каких-то приемлемых правилах отказа от монополизма одной силы. Но при этом никто из представителей элит не желает передоверить право выбора народу. Инициатива ограничить число мест «Единой России» – это как раз пример выборов по понятиям. Фальсификации сохранятся, телеканалы будут монополизированы, а коррупция наверняка усилится, но при этом те политические силы, которые играют по установленным Кремлем правилам, получат расширенное представительство. Парламент все больше станет напоминать Общественную палату, куда сам «царь» подбирает себе советников, минуя народное волеизъявление.

Впрочем, вряд ли Медведев пойдет на принятие предложение Прохорова. У президента для этого слишком мало сил, тогда как Путин заинтересован в максимальном парламентском присутствии «Единой России», которую он полностью контролирует.

Дмитрий Травин