О литературе с Виктором Топоровым: Умберто Эко для бедных (фото)

Знакомясь с переводной новинкой от «Лимбус Пресс» - романом французского писателя греческого происхождения Василиса Алексакиса «По Рождестве Христовом», действие которого разворачивается в географической и метафизической близости от горы Афон (а точнее, на пути туда – на пути фактическом и экзистенциальном), - трудно абстрагироваться от мыслей о политической и экономической ситуации, в которую попала нынче Греция. Страна-банкрот (ну, без пяти минут банкрот) и, по большому счету, в рамках Объединенной Европы – страна-изгой. Отнюдь не failed state, упаси, господи, - но страна, практически утратившая государственную независимость.

- Хочешь многомиллиардных займов себе (и нам) во спасение? – сурово вопрошают ее. – Тогда затяни потуже пояс! Тогда измени пенсионное законодательство, измени трудовое законодательство, резко сократи расходы на образование, здравоохранение и культуру! Тогда примись пусть и не отказывать себе во всем, но хотя бы по мелочам экономить! А главное, лентяйка ты этакая, начни, наконец, работать!

Когда в Польше начались рабочие волнения 1980-х, у нас шутили: полякам захотелось работать, как в СССР (то есть вообще не работать), а зарабатывать, как на Западе… У поляков это, кстати, так и не получилось: и работают они много больше нашего, и зарабатывают много меньше западного, - однако «польская мечта» парадоксальным образом сбылась в Греции, - и далеко не факт, что суровому дяде Евросоюзу удастся эту страну встряхнуть, да так, чтобы последние халявные евро из худых карманов в Эгейское море посыпались.

На евро (на халявные евро) счет идет и в рецензируемом романе. Его герой (сын водопроводчика и домохозяйки) изучает в государственном университете, то есть бесплатно, историю и философию. Родители присылают ему по 500 евро в месяц – немного, но ему хватает. Ведь живет он тоже на халяву – в загородной усадьбе девяностолетней и стовосьмидесятипятисантиметровой слепой старухи по имени Навзикая, которой читает вслух и с которой время от времени ведет культурологические диспуты и беседы.

Именно престарелая Навзикая побуждает пытливого юношу заняться историей горы Афон – тысячелетней цитадели православия, имеющей, впрочем, и античное прошлое – как историческое, так и мистическое. Пытливому, но ленивому юноше в лом заниматься такой ерундой – его ждет куда более насущное и столь же трудное изучение философов-досократиков, - а материальное вознаграждение, предложенное старушкой (и университетский грант) не больно-то манит: на стопочку-другую пастиса и на оплату услуг приходящей домработницы (услуг интимных, но платит он ей как за уборку) ему вполне хватает. Однако как откажешь милой старушке! И ленивый студент начинает собственное расследование.

Цивилизацию, в которой мы живем, принято называть эллино-иудейской. Собственно, начиная с повсеместного принятия христианства, драма противодействия эллинского и иудейского начал превратилась, по слову С.С.Аверинцева, в драму их взаимодействия. Роман Алексакиса написан, собственно, в опровержение этого тезиса: никакой смены парадигмы противодействия парадигмой взаимодействия, на взгляд писателя, не произошло – как ристались друг с дружкой, так и ристаются (простите уж мне этот церковнославянизм, в данном контексте вполне уместный).

Ключевой момент (точнее, ключевой миф): явление Богородицы на горе Афон. Расставленные по всему полуострову статуи греческих богов (обнаженные и с эрегированными членами) оскорбляют ее взгляд – и она велит их срыть. И в дальнейшем тысячу лет подряд афонские монахи истребляют малейшую память об олимпийцах и титанах, о язычестве, о досократической философии (этот мир не создан ни людьми, ни богами) и – правильно! – об Элладе. И, напротив, с одинаковым энтузиазмом приветствуют и фашистский, и коммунистический режимы. Но истинно греческий дух вывести все равно не могут.

Всё это отчасти напоминает «Имя Розы» и вообще Умберто Эко (тем более, что в расследовании, предпринятом героем романа «По Рождестве Христовом» и во многом оборачивающемся поисками неизменно ускользающей онтологической истины, присутствует и детективная линия).

И беда, пожалуй, не в том, что на смену блистательному сэру Генри Баскервилю и его антиподу слепому библиотекарю Хорхе приходит ленивый и малообразованный (хотя на свой лад и пытливый) греческий студент из семьи водопроводчика и слепая старуха-судовладелица громадного роста; беда в том, что на смену энциклопедически образованному Умберто Эко приходит лишь википедически подкованный Василис Алексакис (погружения которого в историю сильно напоминают соответствующие «нырки» нашего земляка Германа Садулаева), да и литературный талант французского грека (или греческого француза) не в пример слабее, хотя тоже не лишен своеобразного обаяния.

В конце концов, Алексакис отнюдь не бездарен; подобно своему герою, он просто-напросто ленив. Или, вернее, празден. Празден и поэтому праздничен. Ну, и празднично глуп до кучи… В итоге же получается «Умберто Эко для бедных» - иначе говоря, Умберто Эко для праздных духом. Умберто Эко для расслабленных – как, считается, расслабилась и сама Греция в общеевропейский канун дефолта.

Расслабилась? Именно сейчас? Ой ли! Нет, если Греция и расслабилась, то еще две с лишним тысячи лет назад. Как раз когда ее захватил Александр Македонский. И когда, кстати, тамошний и тогдашний Зураб Церетели предложил превратить всю гору Афон (соответствующим образом обтесав ее) в гигантскую человеческую голову с портретными чертами Александра Великого!

А что касается дефолта и «Умберто Эко для бедных», то не будем все же чересчур спешить с выводами. В конце концов, следующей – после Греции – экономически и политически зашаталась как раз Италия: трудолюбивый Север и ленивый (ленивый, как Греция или как Россия) Юг. А пока суд да дело, в Греции есть всё, включая античные памятники, средневековые монастыри, повсеместное гостеприимство и бесплатные государственные университеты.

В Греции есть всё, кроме, разве что, Литинститута. Поэтому учиться на писателя греки (да и не они одни) уезжают обычно во Францию.

Виктор Топоров, специально для «Фонтанки.ру»