Казино нам не нужно?

Cтрана попрощалась с последними заведениями легального игорного бизнеса. На этой неделе приговорили спортивный покер. Однако потерь от подобного рода запретов гораздо больше, чем кажущейся пользы.

Тот, кто полагает, что государство вправе диктовать людям, какой длины носить юбки или отращивать волосы, пить ли им кофе по утрам или чай, а также какого «народного представителя» делегировать в «не место для дискуссий» или какое иное место, могут радоваться. Они получают удовлетворение (говоря языком экономистов, полезность) от самого факта очередного государственного запрета свободного выбора.

Другие же (таковых «отщепенцев» в России ничтожное меньшинство) теряют полезность, даже если они сами ни разу не переступали порог казино и не подходили к игорному автомату. Отчего же они ее теряют? А от того же самого. От очередного государственного запрета свободного выбора. Поскольку себя я отношу к одному из таких «придурков», то, возможно, далее буду пристрастен, но, попутно замечу, что ни один человек на земле не свободен от своих пристрастий, даже если ему самому со стопроцентной уверенностью кажется иное.

«Мы избавляем людей от ненужного риска, потерь заработанных денег, нездоровых пристрастий и расстройств по поводу наносимых заядлыми игроками ущербов семейному благополучию». Пожалуй, в этой фразе сосредоточены все главные аргументы сторонников запрета игорного бизнеса и прочих азартных игр (типа тотализаторов, лотерей и т.п.). Разберем ее, что называется, «по косточкам».

Я пишу эту статью в середине рабочего дня, из окон моей квартиры хорошо виден широкий и прямой проспект, на котором в это время относительно небольшое движение. Практически каждый водитель превышает (а многие так и заметно превышают) установленный для города лимит скорости. Рискуют своим благополучием (автомобилем, здоровьем, а то и жизнью). Ради чего они это делают?

Традиционный ответ: они спешат, экономят время. Попытаемся найти контраргументы. Допустим, средняя протяженность их маршрута по городу – 10 км. Со скоростью 60 км/ч он преодолевается за 10 мин., а со скоростью 90 км/ч – за 6,7 мин. Разность, как видим, «огромная» - целых 3,3 мин.! А в реальности за счет светофоров, пешеходных переходов, частых поворотов и прочих неудобств езды в городе, по всей видимости, и вовсе никакая (при этом абстрагируемся от вероятности встречи с ДПС). Какой же тогда смысл разгонять на прямых участках маршрута машину чуть ли не до 100 км/ч?

Ответ (правда, лишь отчасти правильный) заключается в известных словах Гоголя: «Какой же русский не любит быстрой езды!». Отчасти он правильный потому, что склонность к риску (любовь к быстрой езде) присуща не только русским. Многие люди испытывают комфорт от риска! В ответ на эту любовь (спрос на риск) автостроители и изготавливают автомобили со скоростными возможностями, сильно превышающими устанавливаемые властями скоростные лимиты.

Более того, исследованиями установлено, что люди тяготеют к определенному привычному для них уровню риска. Все приспособления, повышающие безопасность автомобиля, оборачиваются, в конечном счете, более лихим вождением, часто сводящим на нет выигрыш от ухищрений инженерной мысли.

В случае с лихачеством за рулем риск влечет за собой негативные внешние эффекты для окружающих (других водителей и пешеходов). Поэтому скоростные лимиты имеют экономическое оправдание (я, как заядлый пешеход, не хочу расплачиваться за чужое удовольствие рисковать). В случае же с азартными играми такие эффекты отсутствуют. Моих денег от чужой игры на деньги меньше не станет, а вот налоговые поступления в казну увеличатся. Кстати, в российскую казну игровой бизнес приносил до 2 млрд долларов в год и обеспечивал примерно 350 тыс. рабочих мест.

Аналогами риска от азартной игры являются, например, занятия опасными видами спорта (альпинизмом, скейтбордом, маунтбайкингом и прочим безобидным для посторонних трюкачеством). Свободный человек имеет право на безопасный для окружающих личный риск. Впрочем, хватит о рисках. Пора вспомнить о плаче моралистов по поводу потерь незаработанных денег.

Тут я вправе сказать: «А вам какое дело?». Например, многие пожилые пенсионерки осуждают своих более молодых родственников мужского пола за посещение футбольных матчей. С их точки зрения, это зрелище – тоже выброшенные деньги (да еще случайно можно получить по шее неудачно запущенной фанатом бутылкой). В свою очередь, эти особи мужского пола считают таковыми расходы тех же пенсионерок на оперные спектакли.

То же самое можно сказать по поводу определения пристрастия к игре как «нездорового». Для кого-то оно «нездоровое», а для кого-то – просто развлечение вроде катания на карусели. Есть «игроманы»? А где их нет? Например, есть балетоманы, не пропускающие ни одной премьеры балетного спектакля. И тратящие при этом немалую часть «семейных» денег на свое хобби. Запретим балет, как в свое время поступил Туркменбаши?

И, вообще, публичное размазывание соплей по поводу неоправданных трат семейных денег – не дело посторонних. Пусть семьи сами разбираются с внутрисемейными финансовыми проблемами. Вот папа - фанат-рокер спустил последние средства на новый мотоцикл. А ребенка в первый класс надо отправлять. Производство мотоциклов тоже объявим вредным?

Теперь суммируем потери от запрета азартных игр:

1. Потери удовольствия (полезности) для тех «чудаков», кому дорог сам факт наличия свободного выбора;
2. Потери удовольствия (полезности) игроков от исключения потребляемой услуги;
3. Потери людей, предоставлявших эту услугу (как предпринимателей, так и наемного персонала):
4. Потери налоговых поступлений в бюджеты регионов;
5. Неизбежная криминализация игорного бизнеса, следовательно, повышение нагрузки на правоохранительные органы, с одной стороны, и дальнейшее их разложение (хотя в России вроде бы дальше и некуда) в силу расширения пространства для «крышевания», с другой.
Еще какой-то месяц назад человек, предоставлявший услугу в виде доступа к риску другому, был просто предпринимателем (чем-то типа владельца аттракциона). Сегодня его деятельность – вне закона. Вот так государство своими руками из ничего (точнее, из обычных граждан) делает преступников. Ведь здесь преступление не совершается, оно искусственно создается.
И самое последнее. К тем блогерам, которые будут утверждать, что это писание «проплатили» бывшие владельцы игорного бизнеса, есть только одна большая просьба. Сообщить автору, где деньги лежат. Обещаю каждому 25% от гонорара.

Андрей Заостровцев, главный научный сотрудник Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге