ПоделитьсяСмольный и музей Анны Ахматовой разблокировали ситуацию с созданием в Петербурге музея Иосифа Бродского. Соседка, не желавшая выезжать из квартиры на Литейном, где поэт жил с 1955 по 1972 год, подписалась под схемой перепланировки недвижимости. Теперь историческую коммуналку разделят надвое, отремонтируют и откроют в конце мая к 75-летию поэта. Что увидят посетители, «Фонтанка» выясняла в доме Мурузи с помощью старшего научного сотрудника Фонтанного дома Николая Солодникова.
– Видите, что происходит? Это нам придется устранять.
Потолок в коридоре коммуналки, где без малого двадцать лет прожил Иосиф Бродский, грозит обвалиться. Штукатурки уже нет, под деревянной сеткой влажно сереют балки. Мы проходим по подстилке из газет и резиновому коврику в длинный коридор. Его Бродский называл «обширной, длиной в треть квартала, анфиладой». Оттуда – в «полторы комнаты». Их поэт описал в американском сборнике «Less than one». На сорока квадратных метрах, разделенных перегородкой, в бывшем доходном доме Мурузи по адресу: Литейный, 24, молодой Бродский жил вместе с матерью и отцом.
С тех пор сохранились лепнина на потолке, отделка стен в мавританском стиле, паркет, по которому родители запрещали будущему нобелиату ходить в носках – только в тапочках и башмаках. Так интеллигентнее. В балконной двери прорезано отверстие. Через него кот Бродских выходил подышать свежим воздухом улицы Пестеля и Литейного. Есть несколько фотографий Бродского на этом балконе – на фоне Спасо-Преображенского собора.
Еще в коммуналке со времен поэта сохранилась соседка Нина Федорова. Больше пятнадцати лет она была точкой преткновения на пути городских властей и общественников, мечтавших о музее Бродского. Теперь препятствий нет, убеждает Николай Солодников. В феврале женщина, которая то отказывалась выселяться из последней жилой комнаты, то требовала за нее неимоверно высокую сумму, согласилась на раздел.
Квартиру в доме Мурузи перегородят на две части. В одной будет экспозиция, в другой для пенсионерки обустроят отдельные кухню и санузел.
– Нине Васильевне отойдет 75 квадратных метров, музею – около 200. Подписи под схемой перепланировки также поставили глава Центрального района Мария Щербакова и директор Фонда создания литературного музея Иосифа Бродского Михаил Мильчик, – отмечает Солодников. – Проект разработала архитектурная мастерская «Витрувий и сыновья».
– Прежде чем раскрывать остальные детали, объясните, какое отношение Вы имеете к музею Бродского. Петербуржцы лучше знают Вас как создателя проекта «Диалоги» и замдиректора библиотеки Маяковского.
– Я включился в работу летом 2014 года. Такое предложение было от музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме («Полторы комнаты» откроются в качестве его филиала. – Прим. ред.). Его директор Нина Попова была впечатлена «Диалогами». Мы встретились, она сказала: эту бы энергию направить, чтобы сдвинуть с мертвой точки ситуацию в доме Мурузи. Я в хороших отношениях с некоторыми чиновниками, в том числе с бывшим культурным вице-губернатором Василием Кичеджи. Пошел к нему и говорю: надо что-то делать. Он отвечает: надо – делай. Так я стал куратором этого проекта, а в моей трудовой книжке появилась новая запись – «старший научный сотрудник музея Ахматовой».
– Значит ли Ваше участие, что Михаил Мильчик и его фонд, которые занимались музеем 16 лет, отстранены от процесса?
– Ни в коем случае. Михаил Исаевич участвует в каждом шаге. Фонд является собственником комнат и распоряжается спонсорскими деньгами. В данном случае было важно наладить диалог между всеми участниками процесса, особенно фондом и Ниной Васильевной. Они друг от друга немножко устали. Они же буквально 16 лет прожили в одной коммуналке. Нужно было перехватить ситуацию, восстановить разговор, который зашел в тупик.
Как раздемонизировать соседку
– Что заставило Нину Васильевну согласиться на раздел?
– Начнем с того, что она изначально не была противницей музея. Она просто хотела, чтобы с ней начали нормально говорить, перестали ругаться. Нина Васильевна за долгие годы поняла простую вещь – ни на кого, кроме самой себя, ей надеяться не приходится. Когда она отказывалась идти на компромисс, ей руководил страх – что обманут, обойдутся несправедливо или оставят без жилья. Сейчас у нас отношения уже теплые. Все особенно ускорилось в январе 2015 года, когда губернатор подписал постановление о создании музея. Чиновники очень активизировались. Сейчас даже не могу назвать, кто бы плохо выполнял свои функции.
– У города новый культурный вице-губернатор и новый председатель комитета по культуре. Уже общались с ними?
– С Константином Сухенко познакомлюсь только сегодня – на совещании, посвященном музею. Владимир Кириллов абсолютно разделяет позицию Василия Кичеджи. Он гарантирует, что «Полторы комнаты» откроются 24 мая, но не вмешивается в решения об экспозиции и внутренней отделке. Поле того, как мы закончим основные работы, Смольный примет музей на свой баланс. В процессе активно участвует советник президента по культуре Владимир Толстой. Министр культуры Владимир Мединский, хотя это не его сфера ответственности, интересуется проектом и всегда готов помочь советом.
– Как вели переговоры с Ниной Васильевной?
– В первый день я пришел к ней и думал, что все будет легко. Сказал, что уполномочен фондом, показал доверенность. Она хлопнула дверью, не стала говорить. На второй день я снова пришел, дверь открылась, мы побеседовали, но друг друга не поняли. Нужно время, чтобы притереться. У нас ушло на притирки месяца четыре.
– Нина Васильевна принципиально не общается с прессой. Можете описать, что она за человек?
– Одинокий, уставший, любящий жизнь и покой, требующий внимания и уважения. Очень образованный. У нее два образования – юридическое и инженерное. Схемы, чертежи она читает лучше, чем некоторые проектировщики. Трепетно относится к памяти поэта.
– Это Вы как определили? Видели у нее томики Бродского?
– Я никогда не был у нее в комнате, общались только на кухне. Но она ни разу не сказала о Бродском ни одного плохого слова. Нина Васильевна говорит исключительно приятные вещи о родителях поэта. Его отца Александра Ивановича считает своим учителем фотографии (Александр Бродский работал фотокорреспондентом. – Прим. ред.).
– Говорили, что Федорова требовала за свою комнату то ли 13, то ли 17 миллионов рублей.
– От нее никогда не слышал: я хочу столько-то денег. Нина Васильевна пожилой человек. Ей нужно было отдельное жилье и какая-то сумма на жизнь. Она хотела переехать в другую квартиру – тихий центр, близко к метро. Варианты, которые предлагали – на Пестеля, Короленко, Литейном – ее не устраивали. Поэтому, в конце концов, Федорова согласилась разделить квартиру.
Музей с черным ходом
– Что теперь произойдет с коммуналкой?
– Поле того, как закончится раздел, станем устранять аварийность. В начале марта будем усиливать перекрытия. Это затронет в какой-то степени соседей снизу, но они готовы к диалогу – обещали обсудить вопрос после 2 марта. Мы в процессе согласования с КГИОП и межведомственной комиссией района.
– «Полторы комнаты» тоже отремонтируете?
– Комнаты Бродских очень хорошо сохранились благодаря людям, которые жили в них после родителей поэта. Так что никакого капитального ремонта здесь не будет. Даже косметического почти не предвидится. Мы все любим аутентичность. Мы же не идиоты. Как можно с этими царапинами, трещинами, с этой наружной проводкой что-то делать! Ну, от пыли, наверное, избавимся. Хотя я бы и пыль оставил.
– Во сколько обойдется ремонт?
– Один из главных спонсоров проекта, компания «Морской фасад», в 2014 году перечислила на счет фонда 13 миллионов рублей. В эту сумму нужно уложиться. Я точно не знаю, хватит ли денег, но на какой-то этап, наверное, хватит.
– Как вы с Ниной Васильевной будете вход в квартиру делить? Он один, а собственников два.
– По-настоящему, в коммуналке два выхода. Парадный, обращенный к улице Пестеля, останется Федоровой. Музей получит черный ход – на улицу Короленко.
– Вас не смущает, что это изменит изначальное пространство квартиры?
– Есть такая позиция, ее поддерживает Михаил Мильчик. Он говорит о нарушении исторической правды. Но, во-первых, многим непринципиально, откуда входить. А во-вторых – это же не навсегда. Через 30-40 лет, дай Бог, все мы будем здоровы, музей уже окончательно устоится, и можно будет думать, как объединить площади.
Пространство и время
– Какой будет экспозиция «Полутора комнат»?
– 24 мая мы откроем музей, где еще много что нужно будет сделать. Экспозиция не станет окончательным вариантом. Вообще не уверен, что когда-нибудь появится окончательный вариант. Я сторонник временных решений.
– То есть вы делаете музей, но не знаете, что получите в итоге?
– Первую концепцию внутреннего пространства сейчас готовят в Фонтанном доме. Ее представят в марте. Есть два видения процесса. Михаил Мильчик хочет тщательно воссоздать изначальный облик «Полутора комнат». Музей Ахматовой, скорее, за более образное решение. У Бродского в стихах самое главное – категории пространства и времени. Важно пространство оставить в покое. А время технические средства позволяют воссоздать. В виде мелькающих на стенах изображений, голосов.
– Где сейчас находятся предметы, стоявшие в «Полутора комнатах»?
– Что-то в музее истории города, что-то – в Фонтанном доме или у друзей поэта. Сохранилось едва ли не все. Но я бы не стал это переносить. Хотелось бы спокойного отношения к месту. Возможность для десяти человек зайти, сесть на стулья и услышать шелестящие где-то стихи, музыку, разговоры – сильнее погружает в эпоху, чем диваны, веревочки, таблички: «Туда не заходи, сюда не проходи».
– То есть и американский кабинет Бродского в Фонтанном доме останется на своем месте?
– Не вижу целесообразности его перевозить.
– Какие временные выставки будут проходить после открытия?
– Пока никаких. Это вопрос, скорее, к Фонтанному дому. Архивы огромные. Фотографий, материалов, связанных с Бродским, – море. Кто в этом будет участвовать – киношники, клубы, музыканты? Тут тоже простор не ограничен.
– Wi-fi здесь сделаете?
– Конечно. Мы, в том числе, поделимся с Ниной Васильевной. Для нее это важно. Она умеет пользоваться Интернетом, компьютером.
– На какие мировые музеи вы ориентируетесь?
– Музеев-квартир таких, наверное, нет. Хотелось бы достичь уровня тонкости, нетривиальности европейских музеев, связанных с Холокостом и Второй мировой войной.
Директор музея, которого нет
– Кто и как будет открывать «Полторы комнаты»?
– Губернатор и все, кто с этим связаны. Возможно, приедет министр культуры.
– Когда музей станет доступен для обычных людей?
– В этот же день, 24 мая. Скажут несколько слов, перережут ленточку, а потом – пожалуйста, сформировались группами, вперед. Правда, одновременно в помещении смогут находиться не больше 10 человек. Состояние дома все же позволяет желать лучшего, технику безопасности придется соблюдать.
– Сколько будет стоить вход в музей?
– Понятия не имею.
– Кто будет решать?
– Комитет по культуре, наверное, устанавливает тарифы.
– Какую цену Вы считаете справедливой?
– Сколько стоит билет в Фонтанный дом? Меньше 100 рублей. Пусть так и останется.
– Кто будет директором музея?
– Знаю, что обсуждалась и моя кандидатура. Но пока такого решения обоюдно – и со стороны городской власти, и с моей стороны – не принято.
– Под городской властью Вы подразумеваете вице-губернатора Кириллова?
– Наверное, некорректно называть конкретные фамилии. Давайте лучше скажем: такой вариант рассматривался новым руководством культурного блока. Директор Фонтанного дома Нина Попова мою кандидатуру поддерживает. Но сам для себя этого решения пока не принял. По личным обстоятельствам.
– Какие еще альтернативы рассматриваются?
– Не знаю. Для меня есть вариант либо принять, либо не принять предложение.
– Как Михаил Мильчик к этому отнесется?
– Я с Михаилом Исаевичем на эту тему не разговаривал.
– Сам Мильчик не собирается стать директором?
– Он все время просит снять с него обязанности председателя правления фонда. Но все его просят дойти до конца в процессе создания музея.
– Чувствуете себя человеком, который делает историю?
– Нет.
– А кем Вы себя чувствуете по отношению к «Полутора комнатам»?
– Уставшим.
– Что Вы будете делать после 24 мая?
– Дожить бы… Уеду с семьей отдыхать.
– Бродского будете читать?
– Я и так его читаю. У меня жена (тележурналист Катерина Гордеева. – Прим. ред.) сейчас снимает фильм о нем. А вообще, надоело говорить про этот юбилей. И сам Бродский – его бы воротило, наверное, от всех этих вещей. Просто хочется устранить несправедливость, что люди с улицы, поклонники поэта не имеют возможности попасть в эти «Полторы комнаты».
Елена Кузнецова, "Фонтанка.ру"
Поделиться