Ностальгия в глаз попала? 10 импортных товаров, которые в СССР считались самыми престижными

В Советском Союзе престиж измеряли не только должностями и метражом квартиры, но и вещами. Импортная одежда, техника или парфюм становились не просто предметами быта: по ним можно было судить о статусе человека, его связях и умении «достать» дефицитные вещи. Коллеги из Maxim собрали 10 таких предметов.

В конце советской эпохи джинсы Levi’s были не просто одеждой, а настоящим шиком. За пару этих заокеанских штанов на черном рынке отдавали до 250 рублей (обычная зарплата — 110). Притом что индийские джинсы, которые были в официальной продаже, стоили всего 8.

Конечно, в дефиците были и другие вещи: монгольские куртки-пилоты, болгарские дубленки, замшевые пиджаки. Но именно Levi’s показывали, что ты не абы кто, а тот, кто может такую вещь достать и себе позволить.

Аналог джинсов Levi’s в мире обуви — кроссовки с тремя полосками. Цена доходила до 200 рублей. Массовое появление «адидасов» в СССР пришлось на 1980-е и связано с Всемирным фестивалем молодежи и студентов в Москве. В некоторых регионах страны кроссовки так и прозвали: «фестивали». Обувь носили до полного износа: заклеивали, зашивали, приклеивали новую подошву — лишь бы не выбрасывать. Даже передавали «по наследству»!

Японские часы Seiko и Orient в советское время считались признаком статуса — за них просили до 600 рублей. В стране, где вроде бы производились неплохие часы, но достать их было сложно, массовые модели зачастую разочаровывали. На этом фоне даже самые простые японские варианты смотрелись надежно. А о швейцарских часах большинство советских граждан попросту не знали.

Флакон Chanel Nº 5 в советские годы стоил до 200 рублей. Сумма внушительная, но она воспринималась как инвестиция в свой образ. Аромат Chanel тогда говорил не только о достатке, но и о том, что у его обладателя есть доступ к дефицитному товару. А значит, нужные знакомства. Или мужчина, у которого они есть.

Комбинация — это разновидность нижнего белья, внешне напоминающая короткое платье из хлопка или шелка. Ее надевали под основное платье: для лучшей посадки, защиты кожи от соприкосновения с синтетическими тканями или в качестве впитывающего слоя, защищающего верхний наряд от пота. Комбинации из ГДР выглядели куда элегантнее советских и стоили примерно 25 рублей.

Японская кассетная стереомагнитола в свое время стоила от 500 до 1200 рублей. Особенно ценились модели с двумя кассетами — на них можно было делать копии записей. Для подростков такой аппарат был почти культовым — дискотеку можно было устроить где угодно! Правда, чаще всего родители запрещали выносить технику из дома. Впрочем, даже дома японская магнитола выигрывала у советской «Романтики»: не портила пленку и звучала на порядок лучше.

Японский видеомагнитофон стоил дорого — от 3000 до 5000 рублей. Кассеты доставались с трудом, а записи чаще всего были мутными копиями. Но даже такие пленки открывали доступ в закрытую вселенную: к западным фильмам, непривычным сюжетам, табуированным изображениям. Почти у каждого владельца где-то на полке лежала та самая кассета, о которой вслух не говорили. А сам «видак» превращался в надежный повод позвать в гости: от просмотра «Последнего танго в Париже» мало кто отказывался.

Сегодня такую мебель назвали бы системой хранения, а тогда это была просто «стенка». Четыре метра в длину, почти до потолка, со всем, что нужно: платяной шкаф, книжные полки, ящики для белья, застекленный шкаф под хрусталь, отсек под телевизор и даже мини-бар с зеркальной стенкой. Мебель ставили вдоль длинной стены в гостиной.

Особым шиком считались югославские модели с именами вроде «Мануэла», «Роджерс» или «Юлия». Из натурального дерева или из ДСП — даже в недорогом исполнении выглядели они куда представительнее советских вариантов. Впрочем, чтобы получить и отечественную стенку от Шатурской фабрики, нужно было записываться заранее: мало того, что стоила она около 800–900 рублей, так еще и на всех не хватало. Дефицит!

Богемский хрусталь в советской квартире считался чуть ли не обязательным атрибутом. Без него в интерьере словно были какие-то недоговоренности. Фужеры, прозрачные или с цветным отливом, занимали почетное место в застекленных шкафах югославских «стенок» или гэдээровских сервантов вроде «Хельги». Пользоваться ими было не принято: это была не посуда, а декор. Для гостей доставали отечественный хрусталь — вполне достойный, но без намека на импортный лоск. А Чехия за стеклом мерцала, как символ недоступной красоты.

Хоть в конце 80-х из Китая и шел поток ширпотреба, делали в Поднебесной и статусные вещи. Ручки с золотым пером ценились и служили отличным подарком, символом достатка и стиля. Конкурировали с ними разве что шариковые ручки Parker — недорогие, но зато «фирменные»!