Музыка ноября: обзор новых альбомов Тилля Линдеманна, GusGus, Леонида Федорова и не только

В ноябрьском обзоре музыкального продюсера Дениса Рубина — много сольных, пронзительных и личных альбомов: Тилль Линдеманн, Beirut, Andre 3000, Palina и много блестящих и ярких коллабораций и коллективных проектов — Жан-Мишель Жарр, «Личные вещи» и другие. В общем, в музыкальном плане ноябрь унылым и скучным никак не назовешь.

Till Lindemann. Zunge

Трудовой коллектив Rammstein неоднократно выносил порицание своему партийному соратнику Тиллю Линдеманну за его аморальное поведение. Забывая, кстати, о том, что ансамбль непосредственно задумывался как проект, нарушающий все возможные основы и хорошо на этих нарушениях зарабатывающий. И в этом смысле Тилль наиболее последовательно гнет партийную линию и честно отрабатывает скандальный имидж до конца. Настолько честно, что лирический герой уже окончательно слился с реальным человеком.

Реакция на все эти разборки самого Линдеманна предсказуема — он просто все чаще ходит на сторону. Продолжая для порядка записывать номерные альбомы с бывшими единомышленниками, все чаще промышляет сольно. Таким образом диверсифицирует риски, а также недвусмысленно намекает аудитории, что Rammstein это собственно Линдеманн, и никто, кроме Линдеманна. Потому что с музыкальной точки зрения сольные упражнения в поп-индастриале практически неотличимы от групповой практики. А в чем-то даже и превосходят ее. Если в составе группы Тилю, хотя бы для проформы, надо считаться с мнением коллег, то в собственных произведениях он может себе позволить оторваться на всю катушку.

Последний альбом в этом смысле очень показателен: несколько прорывных хитов, по мелодике, напору, ярости неотличимых от раммштайновских, соседствуют с совсем уже отвязными номерами, в которых Линдеманн пускается во все тяжкие и вообще перестает щадить нежные уши преданных поклонников жанра. И это самые яркие и интересные номера альбома.

С точки зрения нарратива последний альбом Тиля — это поиск моральных ориентиров, сборник поучительных притч, изложенных в духе Гримм, но в современном контексте и на фоне бешеной звуковой молотилки. И вообще, если искать аналоги в русской музыке, то больше всего творческий метод Линдеманна напоминает «Короля и шута». Примерно так воспринимались бы Горшок и компания, если бы пели на немецком и воспитывались не на Sex Pistols и «Черном вороне», а на Killing Joke и Nine Inch Nails.

Jean-Michel Jarre. Oxymoreworks

Горячо любимый в России электронщик по гамбургскому и эстетскому счету не совершил в мировой музыке никаких прорывов и революций. Он просто подсадил на синтезаторы добрую половину поп-музыки и вообще доказал всем, что современная электронная музыка не обязательно должна быть замороченной и высоколобой, а может быть вполне себе массовой и комфортной.

При этом Жан-Мишеля Жарра нельзя назвать откровенным «попсовиком», он все время находился в активном поиске, находится он в нем и сейчас, несмотря на свои 75 лет. Правда, в большей мере поиск этот связан с технологиями, а не с непосредственно музыкой. Поэтому, делая сногсшибательные шоу с аватарами, голограммами, внутри метавселенных и далее по списку, в музыкальном плане материал композитора оставался удобоваримой, но уж слишком сахарной ватой.

Тем удивительнее последний альбом Жарра. Фактически это оммаж собственному релизу 2021 года, на котором музыкант неожиданно зазвучал жестче и изобретательнее, чем обычно. А в 2023-м окончательно «докрутил момент» и призвал в соавторы — с целью переделать исходный материал — ярких электронщиков со всего мира, в диапазоне от диско до минимал-техно.

По заверениям самого артиста, работа каждого дуэта была полноценной коллаборацией, где обе стороны имели равное влияние на итоговый результат. Жарр интуитивно очень точно подобрал себе партнеров, каждый из которых смог по-новому раскрыться на этом проекте, а заодно напитать оригиналы собственной энергией и визионерством. Как минимум, в этом альбоме чувствуется, что все его участники развлеклись по полной и с большим удовольствием.

Beirut. Hadsel

На первый взгляд и поверхностный «слух» очередной альбом Beirut, выпущенный после длительного перерыва, ничем не отличается от предыдущих работ ансамбля. Все те же щемящие потусторонние мелодии с неземным вокалом Зака Кондона под одинокую трубу и интеллигентное бряцание укулеле. Все тот же поразительный эффект, когда весь альбом пронзительно-гениален, но воспринимается как одна и та же бесконечно повторенная песня. Такое занудство высшего божественного порядка.

Однако если погружаться в историю создания альбома, то выяснится, что записан он лидером коллектива в одиночку. И если в начале работы это была вынужденная практика (артист переехал бороться с депрессией на малолюдный норвежский остров с пятью чемоданами инструментов и в полном одиночестве, там же на острове его настигла пандемия и всеобщая изоляция), то ближе к концу записи, когда Зак вернулся домой в Берлин, довести запись в одно лицо стало его осознанным желанием и идеей фикс.

Таким образом, публика получила самый личный и откровенный альбом артиста, в котором есть только он сам, его мысли и эмоции, его эксперименты со старыми аналоговыми магнитофонами, баритон-укулеле, насосным органом, к которому его допустили на норвежском острове, и, собственно, сам норвежский остров с его скупым пейзажем, холодами, суровыми ночами и регулярными северными сияниями.

Остров, в честь которого назван альбом. Остров — маленький кусочек земли посреди океана, — которым, наверное, и ощущал себя музыкант все то время, пока оставался один на один со своим будущим произведением.

Andre 3000. New Blue Sun

От первой полноценной сольной пластинки бывшего участника хип-хоп-группы Outkast можно было ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Длиннющее, под восемьдесят минут, собрание сочинений в формате эмбиент с флейтами. Атмосферные зарисовки, лишенные явного ритма, плавающие между этникой, авангардом и фри-джазом. Все это могло бы смотреться как форменное издевательство артиста над поклонниками, если бы где-то на третьей-четвертой композиции вы не обнаруживали себя полностью захваченным той звуковой средой, которую кропотливо и медитативно строит вокруг вас Andre 3000.

Если копать глубоко, такой альбом не исключение из правил, не черный лебедь современной поп-музыки. Это результат тектонических музыкальных сдвигов, стилистических и гармонических поисков множества современных музыкантов, базирующихся в Лос-Анджелесе. В какой-то момент и хип-хоп, и соул здесь стал сворачивать в сторону, погружаться в звуковые эксперименты, через трип-хоп и даб путешествуя все глубже к центру земли — этническому джазу и акустическому эмбиенту.

В это сложно поверить, но то, что сделал на своем альбом Andre 3000, — это не просто интересно, это актуально и ультрамодно. И в этом смысле только кажется, что артист сошел с ума или решил стать альтернативщиком. Все наоборот: он на самом пике трендов, на гребне волны. Волна эта очень странная, она требует работы от слушателя. Но при соблюдении необходимой техники и концентрации радость от погружения вам гарантирована.

GusGus. DanceOrama

Исландский коллектив, который появился случайно, как побочный продукт компании, собирающейся снимать кино, GusGus долгое время походил на табор цифровых хиппи. Артистическая коммуна, вооруженная современными технологиями и художественными практиками, они даже сами себя остерегались называть ансамблем, предпочитая формулировку «цирк» или художественное объединение. И вот таким незапланированным образом, претерпев множество кадровых перестановок и сократившись до дуэта, исландцы умудрились заниматься музыкой более двадцати пяти лет. И не просто заниматься, а находиться в авангарде современной электроники и самим задавать новые тренды.

Что удивляет и одновременно восхищает в GusGus, так это их неуклонный и непрерывный курс на музыкальное упрощение, при этом с сохранением философской глубины и умения вводить слушателей в гипнотический психоделический транс.

И если начинали исландцы со сложносочиненных композиций, больше тяготеющих к трип-хопу, то шаг за шагом, словно отшелушивая лишнее, дошли до примитивных и брутальных битов, в которых энергии и магического реализма больше, чем в самых изощренных экспериментах.

Последний альбом GusGus — очередное тому подтверждение. Вместе с музыкантами мы словно вернулись в техно и диско девяностых, только пересобранные заново людьми из будущего. И эта пересборка, метод дистанцирования, постмодернистской игры с исходниками, добавление вокала к безликим ритмам, оснащение их двойным и тройным дном превратили стилизацию прошлого в современное артистическое высказывание высокого уровня. По-хорошему многослойное. Когда высоколобые умники, знающие музыкальную историю, могут найти в материале тонкие и глубокие смыслы, а люди с чуть меньшими амбициями просто и с удовольствием под этот материал потанцуют. Тем более и название пластинки располагает.

Личные Вещи. «Дорога»

Композитор, музыкант и саунд-продюсер Григорий Левченко начинал проект с хорошим, но трудно индексируемым названием «Личные вещи» в Петербурге и забросил его, переехав в Москву.

Надо было случиться тому, что случилось, чтобы музыкант релоцировался в Тбилиси и темные тропы сублимации заставили его возродить «Личные вещи». И сразу стартануть с яркого и впечатляющего мини-альбома. Пяти песен, которые можно отнести к жанру инди-блюза. И если такой жанр, возможно, и правда существует где-нибудь в мире (вероятно, к нему можно отнести то, что делает сольно Jack White), на русскоязычной поляне аналогов ему точно нет.

Показательный эффект после прослушивания — сразу хочется снова любить блюз. И не просто любить, а верить в то, что блюз может быть предельно современным, пронзительным, одновременно агрессивным, чувственным и интеллигентным.

Убедительные образы, зрелые тексты, отсутствие страха вильнуть по ходу движения с наезженной колеи — все это приметы большого стиля, большой работы, большого артиста. Недаром альбом выпущен на лейбле упомянутого выше Джека Уайта. Похоже, не мы одни расслышали это новое слово, казалось бы, в обедневшем и полном самоповторов тезаурусе современной музыки.

Леонид Федоров и Игорь Крутоголов. «Ашера»

Как и всегда в парных коллаборациях Федорова, он с высочайшим мастерством умудряется довлеть над партнером и одновременно полностью растворяться в нем. Искусство, доступное гениям, которые умеют безгранично открываться миру.

Новая совместная работа Леонида Федорова и Игоря Крутоголова это практически опера по библейским мотивам. Написанная Михаилом Королем в ироничном ключе вереница притч, посвященных богине Ашера (Иштар, Эстер и так далее), ее взаимоотношениях с мужчинами и единственной настоящей любви к тому, чье имя нельзя называть.

Музыканты поделили тексты-арии между собой и спели на альбоме поровну. А с музыкой поступили так, как давно любят поступать именно в этом составе, — наводнили мелодии посторонними шумами, усложнив их полет. Утяжелили басовыми хардкор-джазовыми партиями. Вконец доломали и без того ломаные песенные заходы Федорова. Даже начали альбом с места в карьер — почти с первых же строк Федоров отчаянно матерится. Ровно это заложено в стихотворные строки притчи, но все равно выбивает землю из-под ног.

В общем, сделано было все, чтобы слушатели испытывали по-настоящему мучительное удовольствие от плотного музыкального повествования и в кульминации были заслуженно награждены катарсисом.

По мотивам альбома хореограф Анна Озерская сняла танцевальный фильм. И это редкий случай того, чтобы саундтрек появился раньше, чем кино.

Казалось, Леонид Федоров уже давно забрался на самую сияющую высоту. Но, оказывается, нет. Он продолжает карабкаться выше.

Palina. «Ни берега, ни дна»

Белорусская певица, выросшая из бардовской песни, полюбившая музыку артистки Sevdaliza и современный экспериментальный соул, научившаяся аранжировать свои тонкие и глубокие тексты и изысканные мелодии по последнему слову музыкальной моды, Полина — миниатюрная девушка, которая не умеет сочинять проходных песен.

Воспитание бардами — это великая школа, в ней учат предельно внимательно и бережливо относиться к слову. Не выпускать наружу сырые, недодуманные тексты. Доводить их до ума, выражать глубинную мысль через точность формы и яркость образа.

Бардовской наукой Полина овладела сполна, равно как и практикой. Но не осталась мухой в янтаре. Не законсервировалась в вечном Грушинском фестивале, а стала работать со звучанием, с ритмом, с внедрением в мелодию новых инструментов. И здесь она проявилась как артист не просто с большим вкусом и чутьем, но и как талантливый и изобретательный мелодист и аранжировщик. Совершенно взрывное сочетание талантов, которое просто обязано было стать популярным и любимым.

Первые же концерты в столицах показали, что публика собирается на выступления как снежный ком. Особенно трогательно на фоне заполненных залов смотрелась беззащитная фигурка маленькой исполнительницы, творящей большую и важную музыку. Но после известных событий Полина вернулась в Минск. Теперь ее перспективы как русской звезды туманны.

При этом Palina продолжает петь преимущественно на русском. Это ее язык и ее ментальность. И на новом альбоме у нее снова все хорошо — музыка звучит щедро, а слово — точно.

Каждая песня сделана настолько впечатляюще, что возникает стойкое ощущение, что артистка наконец обзавелась полным составом. Но нет. Если такие вещи она делает в одиночку, то какие горы свернет, когда найдет единомышленников?

Денис Рубин, специально для «Фонтанки.ру»