Где жили, любили, творили поэты XX века. Маршрут прогулки, которая займет один час

Вы знали, что Есенин жил в 8 минутах ходьбы от Маяковского, а в соседнем от них переулке со стихами выступала Цветаева? Проект «(От)личный Петербург» составил для вас маршрут прогулки по поэтическим местам, которая займет всего лишь час. На пути — «любовные треугольники», следы тяжелой коммунальной жизни и дом, в котором чуть не застрелились.

Прокладывайте путь по нашей карте!

Здесь почти 30 лет жила Анна Ахматова

Начнем прогулку по Литейной части Петербурга с одного из самых узнаваемых поэтических адресов: Фонтанного дома. Здесь, в квартире искусствоведа, теоретика авангарда Николая Пунина почти 30 лет своей драматической жизни провела Анна Ахматова.

Существование поэта в доме было тяжким не только из-за коммунального быта, но и из-за ее участия в любовном «треугольнике». В квартире Пунина вместе с ребенком продолжала жить его первая жена Анна Аренс.

В 1930-х в доме поселилась атмосфера страха: боялись звонков в дверь и «черных воронков». Здесь Ахматова застала три ареста ее сына Льва Гумилева и два ареста Пунина. Многие трагические события жизни в Фонтанном доме нашли отражение в «Поэме без героя».

«Любовный треугольник» с участием Маяковского

Теперь пройдем 3 минуты пешком до дома № 7–9 по улице Жуковского. Перед вами место, где Владимир Маяковский познакомился со своей «дорогой, хорошей» Лилей Брик.

Вместе с мужем Осипом она проживала здесь с 1915 года. В 1918-м переехал в дом на ту же лестницу к Брикам и Владимир Владимирович. «Ванна за недостатком места — в коридоре. В спальне — тахта и большое зеркало в розовой бархатной раме, одолженное у знакомых», — вспоминала Лиля. В «крошечной» квартире № 42 бывали Корней Чуковский, Давид Бурлюк, Василий Каменский, Велимир Хлебников, Борис Пастернак.

Когда в 1918-м Брики и Маяковский переехали в Москву, в доме на Жуковского оставались книги и рисунки поэта — к сожалению, позже они были утеряны. А вот напольная плитка и лепнина в парадных совершенно точно сохранились с тех времен.

Отсюда уводили Хармса под арест

Теперь свернем на улицу Маяковского. Пройдите 4 минуты до дома № 11 — и вы окажетесь в месте, где 16 лет жил Даниил Хармс.

«Комната его была так наполнена всякими затейливыми придумками, что описать ее нет сил, — вспоминала советская художница Алиса Порет. — Проволоки и пружины тянулись в разных направлениях, на них висели, дрожали и переплетались какие-то коробочки, чертики, символы и эмблемы, и все это менялось по мере новых аттракционов. Было много книг, среди них раритеты — Библия на древнееврейском, огромная толщенная книга «Черная магия», какие-то старые манускрипты».

В 1941 году Хармса в домашней одежде и тапочках увели из квартиры и арестовали. Поэт умер спустя год в больнице «Крестов».

То самое здание на углу улицы Маяковского и Ковенского переулка в войну было разрушено немецкой бомбой. Так что перед вами — отстроенное заново. В вечернее время на угловом фасаде здания вы найдете световую проекцию с портретом Хармса. Это замена мурала с изображением поэта, который закрасили этим летом.

Мандельштам учил... немецкий и физику

Теперь вернемся на Литейный проспект, а оттуда дойдем до Моховой. В доме № 33–35, где сегодня находится учебный театр Российского государственного института сценических искусств (РГИСИ), когда-то учился молодой Осип Мандельштам.

В начале XX века здесь находилось Тенишевское училище, ученики которого в течение восьми лет изучали счетоводство, коммерческую арифметику и корреспонденцию, товароведение, экономическую географию и естественные науки.

«Воспитывались мы в высоких стеклянных ящиках, с нагретыми паровым отоплением подоконниками, в просторнейших классах на двадцать пять человек и отнюдь не в коридорах, а в высоких паркетных манежах, где стояли косые столбы солнечной пыли и попахивало газом из физических лабораторий», — вспоминал впоследствии Мандельштам в своем «Шуме времени».

Тут писал стихи Маршак

Пройдите на север по Моховой и поверните направо по Пестеля. Через две минуты вы окажетесь у дома № 14. Его фасад вы точно не перепутаете ни с каким другим: если приглядитесь, увидите дракончиков, грифонов и павлинов. В этом доме с 1927 по 1939 год жил Самуил Маршак.

Другой житель дома — ленинградский писатель Даниил Аль (Альшиц) — вспоминал, как поэт садился в забиравший его у парадной автомобиль. Как-то раз Маршак даже пригласил маленького Аля покататься. «Самуил Яковлевич сидел молча, но иногда что-то тихо, еле слышно бормотал», — писал Альшиц. Как оказалось, Маршак сочинял стихи.

По воспоминаниям Аля, парадная дома была украшена колоннами, у входа стоял никогда не работающий гидравлический лифт. Лестница потом попала в сатирическую поэму Маршака «Мистер Твистер» как «Улица Пестеля, первый подъезд». Сегодня на нее, к сожалению, уже не взглянуть — после капремонта парадную заложили и превратили в окно.

Здесь в полутора комнатах с родителями ютился Бродский

Еще один известный литературный адрес Петербурга находится почти напротив вас — это дом Мурузи, стоящий на другой стороне перекрестка Литейного проспекта и улицы Пестеля. Тут 23 года жили Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, снимал квартиру Александр Блок, позже существовал созданный по инициативе Николая Гумилева петроградский Дом поэтов, несколько десятков лет провел Даниил Гранин.

Но наибольшую известность дом получил благодаря тому, что здесь располагались знаменитые «Полторы комнаты», где Бродский вместе с отцом и матерью провел 17 лет — вплоть до отъезда в эмиграцию.

«Разумеется, мы все [жители квартиры — ред.] делили один клозет, одну ванную и одну кухню <...>. Что до ванной — гигиенические привычки были таковы, что одиннадцать человек нечасто сталкивались, принимая ванну или стирая белье. Оно висело в двух коридорах, соединявших комнаты с кухней, и каждый из нас назубок знал соседское исподнее», — описывал позже коммунальный быт Иосиф Бродский.

Сегодня в помещениях, где жил поэт, работает музей. На первом этаже под ним — книжный магазин и бар.

Из окна этого дома выбросил обручальное кольцо Есенин

В двух минутах ходьбы от дома Мурузи вы найдете место, где около года жил Сергей Есенин. В квартиру на Литейном, 33 поэт въехал вместе с женой Зинаидой Райх в 1917-м. Там они сняли две комнаты с мебелью, в соседней жил их друг Алексей Ганин.

Жильцы вели совместное хозяйство, Зинаида готовила на всех. Их быт не был богатым, но, по воспоминаниям дочери Есенина, время, которое ее родители прожили на Литейном, было лучшим в истории их семьи.

В этой же квартире начались их первые ссоры. «Однажды они выбросили в темное окно обручальные кольца… и тут же помчались их искать (разумеется, мать рассказывала это с добавлением: «Какие же мы были дураки!»)», — писала Татьяна Сергеевна Есенина. В 1918-м пара переехала в Москву, а через год поэт покинул семью.

Почему стрелялся Маяковский

Вы не поверите, но в 8 минутах ходьбы от Есенина в год революции жил Владимир Маяковский. Тогда он снимал комнату в квартире дома № 52 по улице Надеждинской (сейчас она названа в честь футуриста) у стенографистки Масленниковой.

Помните квартиру Бриков из начала нашего маршрута? На Надеждинскую поэт переехал, чтобы быть поближе к Лиличке, и уже отсюда в 1918-м перебрался к Брикам.

В доме № 52 поэт написал поэмы «Флейта-позвоночник», «Человек», «Война и мир». Отсюда Маяковский звонил возлюбленной и в отчаянии говорил: «Я стреляюсь. Прощай, Лилик». Тогда пистолет дал осечку.

Тут покоряла петербургскую интеллигенцию Цветаева

Москвичка Марина Цветаева бывала в Петербурге. По странному совпадению, два значимых для ее судьбы адреса находятся всё в той же Литейной части — в Саперном переулке. Пройдите за 4 минуты к дому № 10.

В декабре 1915 года поэтесса попала в просторную квартиру на третьем этаже на вечер, где читала стихи о войне — «Германии» — в присутствии Мандельштама и Есенина. «Читаю весь свой стихотворный 1915 год — а всё мало, а всё — еще хотят. Ясно чувствую, что читаю от лица Москвы и что этим лицом в грязь не ударяю, что возношу его на уровень лица — ахматовского», — впоследствии вспоминала Цветаева. Говорят, что гигантский камин в той комнате уцелел до наших дней.

Спустя десятки лет поэтесса посетила Саперный переулок вновь. В роскошном 13-м доме напротив жила Анна Трупчинская — сестра мужа Цветаевой Сергея Эфрона. В 1939-м Марина Ивановна приехала сюда из эмиграции вместе с сыном, но на порог ее не пустили. Анна погуляла с поэтессой по городу, а вечером посадила на поезд в Москву.

Еще один «любовный треугольник» — с участием Гиппиус и Мережковского

Пройдем 10 минут в сторону Таврического сада. На углу улиц Чайковского и Потемкинской, в доме № 7 семь лет жил еще один тройственный любовный союз Серебряного века: символисты Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус и критик, редактор литературного отдела журнала «Мир искусства» Дмитрий Философов.

Своеобразный венчальный обряд эта троица совершила в уже знакомом вам доме Мурузи на углу Литейного и Пестеля — еще до того, как переехала сюда. Мережковский и Гиппиус вообще старались расширить привычные рамки отношений и пытались построить нечто, следующее традиции «тройственного устройства мира». С людьми близкого им мировоззрения они хотели построить интеллектуальную коммуну.

Кстати, автором барельефов в виде женских лиц на фасаде дома напротив была Наталья Гиппиус. Считается, что в скульптурах она запечатлела лицо себя и своих сестер: Зинаиды, Татьяны и Анны.

Главные тусовки Серебряного века

Завершим прогулку еще одним знаменитым поэтическим местом — башней Вячеслава Иванова в доме № 35 по Таврической улице.

В начале XX века по средам тут проходили литературно-философские собрания, где успели побывать многие звезды тех времен. Александр Блок тут читал «Незнакомку», Николай Гумилев — поэму «Блудный сын», Всеволод Мейерхольд ставил театральные эксперименты. Бывали тут Анна Ахматова, Максим Горький, Иван Бунин. Разумеется, заглядывал в башню и живший неподалеку Дмитрий Мережковский.

Стоя у дома, обязательно загляните в парадную, где находится детский сад. Вас, конечно, не пустят на лестницу с невероятными витражами, но на входе вы сможете увидеть сохранившиеся со времен Иванова барельефы на стенах и дореволюционную напольную плитку.