«Литература превращается в колдовство». Кем был Варгас Льоса и какие главные книги нобелиата?

Перуанец Марио Варгас Льоса — один из классиков латиноамериканской литературы и, наравне с Маркесом, Борхесом и Кортасаром, основоположник магического реализма как литературного направления. 13 апреля 2025 года он умер в Лиме, в кругу семьи, на девятом десятке лет жизни. Последняя яркая вспышка популярности Варгаса Льосы в России была связана с тем, что в 2017 году ему вручили премию «Ясная Поляна» за книгу «Скромный герой» (переводчик Кирилл Корконосенко).

Варгас Льоса был невероятно ярким, противоречивым и интересным. За его судьбой можно было следить как за остросюжетным сериалом: уехал учиться в Испанию, но вернулся, чтобы баллотироваться в президенты Перу. Защитил диссертацию по творчеству своего великого современника Гарсии Маркеса — и через несколько лет публично врезал ему по лицу: говорили, что из-за женщины, но сам он позднее утверждал, что из-за отношения к Кубинской революции. Ради него французские академики нарушили правило, запрещавшее принимать людей старше семидесяти пяти лет в ряды «бессмертных», как называются сорок членов Академии со времен Ришелье. Получил Нобелевскую премию в 2010-м — за «изображение власти, борьбы и поражения», то есть, как обычно, по совокупности заслуг, но больше всего, судя по формулировке, за «Праздник козла» и «Войну конца света».

«Мой соотечественник Хосе Мария Аргедас назвал Перу страной „смешения всех кровей“. Лучшего определения не найти. Мы именно таковы, и именно это живет внутри любого перуанца, хочет он того или нет: совокупность традиций, рас и верований, состоящая из четырех основных частей», — говорил Варгас Льоса в своей нобелевской речи.

«Я с гордостью ощущаю себя наследником доиспанских культур из Наска и Паракаса, создавших ткани и одеяния из перьев, керамику мочика и инков, хранящуюся в лучших музеях мира, построивших Мачу-Пикчу, Чиму, Чан-Чан, Куэлап, Сипан, гробницы в Эль-Брухо, Эль-Моль и Ла-Луна, и испанцев, что вместе с седлами, шпагами и лошадьми принесли в Перу Грецию, Рим, иудео-христианскую традицию, Ренессанс, Сервантеса, Кеведо, Гонгору и чеканный язык Кастилии, смягченный Андами. А вместе с Испанией к нам пришла и Африка с ее силой, ее музыкой и ее кипучим воображением, еще больше обогатив многообразие Перу», — продолжал он.

«Стоит копнуть чуть глубже, и мы поймем, что Перу, как „Алеф“ Борхеса, — это весь мир в миниатюре, — определил Варгас Льоса свою Родину. — Какая потрясающая честь для страны — не иметь идентичности, потому что в ней слились все идентичности!»

Примерно так же можно сказать и о его собственном творчестве: по-латиноамерикански гротескное, кричаще-яркое, полное крайних страстей, оно тем не менее скорее общечеловеческое, чем экзотическое.

С каких книг начать знакомство с классиком — теперь по-настоящему бессмертным? Вот несколько произведений, принесших ему славу.

1963, переводчица Дарья Синицына

Дебютный роман, за который Варгас Льоса был удостоен престижной премии Библиотеки Бреве. Это автобиографичный текст о жестоких нравах кадетской школы, где за проступок одного наказывают всех, а новички вынуждены проходить через унизительные ритуалы посвящения. Варгас Льоса действительно несколько лет провел в кадетском училище, откуда сбежал в шестнадцать лет, чтобы стать журналистом, но критики призывают смотреть на этот текст шире, чтобы увидеть там не только осмысление частного опыта, но и картину взаимоотношений человека и жестокой системы. Действительно, тема злоупотреблений властью останется с Варгасом Льосой очень надолго и станет одной из опор его творчества.

1977, переводчица Людмила Новикова

Снова вещь, в основе которой лежит личный опыт писателя. На сей раз — женитьба на дальней родственнице, старше его на десять лет. В романе у молодого писателя, который идет в сценаристы для радиопостановок, есть два полюса притяжения: тетушка Хулия, в которую наш герой по уши влюблен, и Писака — стареющий коммерческий сочинитель, на которого он изо всех сил старается быть похожим. Сюжеты стареющего писателя для радио — полноценные вставные новеллы, которые часто проникают в реальность, то есть в основную линию повествования. Ближе к концу Писака, кажется, начинает потихоньку сходить с ума…

Этот роман, кстати, интересен еще и тем, что в свое время впервые познакомил советских читателей с преувеличенно зверскими сюжетами и вообще с характерной структурой мыльной оперы. Так что можно сделать смелое предположение, что без Варгаса Льосы могло и не быть всенародного увлечения бразильскими сериалами в девяностые. Кто знает?

1981, переводчик Александр Богдановский

Роман о расправе с крестьянской сектантской коммуной в Бразилии, показанной с разных точек зрения. Здесь Варгас Льоса впервые выступает не только как наблюдательный романист, но и как серьезный историк. Он пристально изучает причины, по которым могла возникнуть община Канудос, жители которой верили, что Республика — это царство Антихриста, а чиновники, приехавшие провести перепись населения, суть слуги его.

Горе, бедствия, насилие в чудовищных масштабах описаны через опыт нескольких героев, в том числе слепого сказителя, который, может, и не выдержал бы всего, будь он зрячим, то есть полноценным свидетелем. Огромный роман чуть ли не с сотней героев построен по фольклорному принципу — от героев остаются только те черты, которые им бы оставила устная традиция, где всё личное стирается.

В конце концов, как говорил сам Варгас Льоса в той же нобелевской речи, читать стоит хотя бы потому, что «литература — ложь, но она становится правдой в нас, читателях, преобразованных, зараженных стремлениями и благодаря воображению постоянно подвергающих сомнению серую реальность».

«Литература превращается в колдовство, — рассуждал он, — когда дает нам надежду получить то, чего у нас нет, стать тем, кем мы не являемся, вести то невозможное существование, в котором мы, как языческие боги, чувствуем себя смертными и бессмертными одновременно, когда закладывает в нас дух нонконформизма и бунта, лежащий в основе всех подвигов, способствовавших снижению насилия в отношениях между людьми».