«Та самая» челеста Чайковского и тайна музыкального столика. В консерватории восстанавливают историческую атмосферу

Юным музыкантам, которым предстоит учиться в консерватории после ее открытия, повезло. Там реставрируют не только само здание, но и все, что находилось в нем: мебель, картины, музыкальные инструменты. И может, кому-то даже удастся разгадать секрет старинного музыкального столика.

В 2024 году консерватория на Театральной площади после десятилетней паузы снова распахнет свои двери. Как движется реставрация самого здания, «Фонтанка» показывала. Однако параллельно идет реставрация и всех предметов — их около тысячи, и среди них есть не просто известные, а легендарные. Всего в процессе задействованы около 200 реставраторов, в том числе узкопрофильные специалисты.

«В мастерских Санкт-Петербурга и Ленинградской области скульпторы, художники и мастера-краснодеревщики готовят к возвращению в здание консерватории исторические музыкальные инструменты, скульптуры, картины и предметы мебели, некоторые из которых оставили заметный след в истории консерватории. В работе у специалистов находится около 1000 предметов, 95% изделий уже отреставрированы и ждут своего возвращения в родные пенаты», — прокомментировали в пресс-службе ППК «Единый заказчик», которая является госзаказчиком работ.

Представитель генподрядчика, компании «Политехстрой-Сварго», рассказал, что в мастерской завершилась реставрация легендарной челесты французской фирмы Mustel. Этот музыкальный инструмент был выписан из Парижа в Петербург у фабриканта и фортепианостроителя Виктора Мюстеля по просьбе Петра Чайковского. Именно эта челеста звучала на премьере «Щелкунчика» в декабре 1892 года.

Кроме того, специалисты отреставрировали две фисгармонии — немецкой фирмы Schiedmayer и американской Estey, обе они — ровесницы консерватории.

В конце XIX века фисгармония считалась признаком достатка: наряду с пианино и роялями в России в домах состоятельных граждан насчитывались тысячи действующих клавишно-пневматических инструментов. К середине XX века фисгармонии практически вышли из обращения. На смену пришли более простые в использовании аккордеоны и баяны. Из-за сложности обслуживания в России сегодня осталась всего пара десятков действующих инструментов.

«Реставрация каждого инструмента длилась более полугода. До реставрации инструменты издавали лишь «отдельные звуки», — пояснил генподрядчик. — За полгода специалисты отреставрировали фасады инструментов (где-то не хватало крышки, клавишных накладок, регистровых рукояток, поверхности были испачканы свечной копотью и краской). Но самыми сложными в проекте оказались реанимация механизма и восстановление музыкальных свойств».

Чтобы инструменты снова обрели свое звучание, реставраторы «вылечили» начинавшие расслаиваться деревянные корпуса, восстановили кожаные мехи, с помощью которых воздух подается в инструмент. Заново воссоздавали утраты: множество недостающих молоточков, резных элементов корпуса, в том числе и латунных. Для этой работы использовались как аутентичные, так и современные технологии, в частности 3D-моделирование, ЧПУ-обработка.

Особенную помощь реставратору Игнатию Изотову оказали друзья-коллекционеры из России и Европы. «Размер Estey — более полутора метров, это одна из самых крупных фисгармоний, с которыми я когда-либо работал. Для воссоздания «первозданного» облика инструментов понадобилось найти и изучить каталоги, производственные карты XIX века, а также аналогичные и более сохранные инструменты музейного и частного собраний. Реставраторы-музыковеды оказали огромную помощь, помогли с технологическими картами, советами по устройству механизмов и отдельных частей. Возможность стать причастным к столь сложной и завораживающей истории этих инструментов — необычный и увлекательный опыт для меня», — говорит Игнат.

Один из инструментов, судя по обнаруженным и очищенным слоям свечной копоти, находился в церкви, другой — в частном доме.

Сейчас кипит работа над роялями. Они — современники композиторов Антона Рубинштейна и Александра Глазунова. После реставрации рояли снова зазвучат — на них можно будет играть. На этих инструментах десятками лет тренировали мастерство студенты и музыканты консерватории.

Домовую церковь консерватории украшают витражные окна, они выходят на улицу Декабристов. По центру изображен Спаситель, архангел Михаил по правую руку, архангел Гавриил — по левую руку. Высота витражей — более 3 метров. Они были утрачены, а архивных материалов почти не сохранилось. «Фонтанка» показывала процесс их установки в июне, когда рассказывала, как идет реставрация интерьеров здания.

Руководитель реставрационной компании «Арткорпус» (субподрядчик) Георгий Глотов-Давыдов рассказал, что иконография для воссоздания витражей сохранилась крайне скудная. Поэтому в воссоздании был элемент творчества.

Как пояснила ведущий художник и реставратор Светлана Кобышева, родные витражи в свое время изготовили в Германии, они были выполнены больше в католическо-западноевропейской стилистике. При воссоздании витражи получились более «русскими», источником послужили эскизы художника Виктора Васнецова. При воссоздании образ Христа, например, был взят из немецкого витража XIX века, который хранится в музее Академии художеств.

Светлана Кобышева добавила, что витражи воссоздавали с участием комиссии РПЦ, которая оказала большую помощь в работе. Председатель комиссии, архимандрит Александр Федоров (который, кстати, является потомком архитектора здания консерватории Владимира Николя) настоял, чтобы цветовая гамма витражей напоминала петербургские белые ночи.

В ходе исследований искусствоведы высказали предположение, что первоначальные витражи на тот момент были не произведением искусства, а скорее тем, что сейчас можно было бы назвать ширпотребом, хоть и красивым. Поэтому фотографы снимали так, чтобы не привлекать к ним внимание.

В ходе работ специалисты нашли необычный музыкальный столик. Механизм в нем был сломан. «Мы уже сдались», — констатировали реставраторы, говоря о своей попытке разгадать, как работал этот инструмент. В поисках ответов показывали находку множеству коллег, но пока она так и остается неразгаданной.

На крышке стола надпись: «Императорскому русскому музыкальному обществу от Екатерины Юльевны Зак в память Абрама Исааковича Зак. 19 апреля 1893 года».

В конце XIX века для первого музыкального вуза страны заказывали специальную мебель, реставрация которой тоже подходит к концу.

Мебель реставрировали не только снаружи, но и изнутри — и так же по историческим технологиям. Например, «начинка» театральных банкеток — это пружины, конский волос и специальная морская трава. Нужная нашлась в Голландии, и она имеет пружинистую фактуру.

В малый зал Глазунова в ближайшем будущем вернутся специально выполненные по заказу консерватории стулья австрийской фирмы Thonet. Стулья — часть акустической системы зала. На спинке каждого стула выполнена перфорация в виде арфы, десятки малых отверстий сделаны специально для улучшения реверберации.

Кроме того, реставраторы закончили работы с восстановлением 40 шкафов — высотой до 4 метров.

Еще один успевший пройти реставрацию предмет — антикварный сейф Сан-Галли. Инженер Франц Карлович Сан-Галли был одним из поставщиков консерватории. А в списке его изобретений, например, чугунный радиатор (батарея).

Реставрацию прошли более 90 люстр. Утраты помогли восстановить архивные фотографии и иконография.

Все осветительные приборы расчищали от загрязнений и и восстанавливали их геометрию. Там, где в царское время была позолота, наносили золочение. Люстры, пояснили в «Политехстрой-Сварго», пытались реставрировать и в советское время, но тогда хрусталь той же эпохи подобрать не удалось.

Люстра над парадной лестницей — одна из самых сложных. Ее высота составляет около 3 метров, а украшения расположены на 10 ярусах. Эксперты уделили большое внимание отбору хрусталиков и их геометрии.

Картины и скульптуры

В консерватории есть единственный прижизненный скульптурный портрет Петра Чайковского. Ее выполнил известный мастер, скульптор Илья Гинцбург. За год до своей смерти, в конце 1892 года, великий композитор позировал несколько сеансов. Статуэтка изображает Чайковского за конторкой и сделана из гипса с тонировкой под бронзу. Как объяснили реставраторы, выбор материала на тот момент объяснялся спешкой: экспонат ждали на чикагской выставке, приуроченной к 400-летию открытия Колумбом Америки. После этого по желанию Гинцбурга статуэтка была передана Александру Глазунову. Реставрация этого предмета также закончена.

Наконец, художники завершили реставрацию работ европейских мастеров, в том числе ростовые картины — Джованни Марио в роли Дон Жуана, Джулии Гризи в роли донны Анны в опере «Дон Жуан», портреты основателей консерватории и картину Ивана Крамского «Антон Григорьевич Рубинштейн в зале Дворянского собрания». Причем это полотно — подлинник, а ее эскиз хранится в Третьяковской галерее.

Ирина Корбат, «Фонтанка.ру»