Поделиться«Свой в доску» по общению с читателем и наглый по слогу экономист-рокер Алексей Марков написал книгу «Криптвоюматика». «Фонтанке» он рассказал, закончится ли когда-нибудь бой крипты с официальными финансовыми властями и что изменилось с началом СВО и введением санкций.
ПоделитьсяАлексей Марков ранее написал учебник «Хулиганская экономика», сократив название до вряд ли печатного, а теперь в том же ключе рассказывает о крипте — сфере хоть и старой, но большинству все так же совершенно не понятной.
— Как в Россию зашла крипта? Это было с отставанием?
— Напротив, Россия — один из главных игроков на рынке криптовалют (точно в пятерке). Это касается и технологических проектов на блокчейне, и ресурсов для майнинга, и количества криптокошельков. Число криптомиллионеров с российскими корнями никому не известно, но предположу, что их немало, и по этому показателю мы тоже входим в топ-5, а то и в топ-3 стран мира. Да и по количеству криптоаферистов мы тоже на высоте.
— В какой момент криптовалюта в России стала опасной сферой? Винник (сооснователь биржи BTCе. — Прим. ред.) за решеткой, отсидки Васильева (экс-глава WEX) — это вопрос криминализации сферы или того, что крипта мешает власти?
— Криптовалюта всегда была криминализированной сферой из-за своей анонимности. И конечно, крипта мешает власти, ведь так появляется надежный канал оплаты за всевозможные нелегальные вещи и явления. Конкретные личности тут не имеют значения: государству нет смысла ловить аферистов в новой неизведанной сфере; особенно если люди изначально готовы высылать им деньги за картинки в Интернете. Да, когда пострадавших много, ими будут заниматься, но не для того, чтобы вернуть деньги, а чтобы предотвратить отмывание и неуплату налогов.
— Это же не локально российская проблема, ведь в 2017-м на задержание Винника и Билюченко силы были направлены с разных сторон, хоть Россия уже и была в определенной конфронтации с Западом?
— Это закономерно для всех стран мира, и повсюду официальные регуляторы ищут способ приструнить криминал. И надо сказать, у них получается: закрываются и обменники, и миксеры, и подозрительные биржи. Особо ретивых криптоэнтузиастов и махинаторов власти ловят в самых неожиданных местах и сажают за решетку. И — уже очевидно — продолжат это делать с еще большей результативностью.
— То есть раздербаненный мир объединяется в борьбе с криптой?
— 100%. Есть несколько примеров стран, которые легализовали крипту в разной степени (Сальвадор, Филиппины, Эстония), но в целом любому регулятору не понравится, когда граждане в обход банковской системы начинают пересылать друг другу деньги непонятно за что. Поэтому уже несколько лет существуют как бы независимые сервисы по отслеживанию криптоплатежей, ведь транзакции безотзывны и хранятся вечно, так что «можно отмотать всю цепочку». А сервисы по анонимизации трансферов (миксеры) — под угрозой существования. Я уже не говорю о тех валютах, где эта возможность защиты заложена изначально (например, Монеро — криптовалюта на основе протокола CryptoNote) — их страсть как не любят.
— При выборе биржи стоит ли ориентироваться на личность владельца — BTCe, WEX, Money Polo?
— Опыт показывает, что самые прожженные аферисты оказываются в списках Forbes «30 before 30». Проектов с их участием действительно стоит избегать.
— Как изменился рынок криптовалюты с началом СВО и насколько для наших брокеров теперь он русскоцентричный?
— Конечно, спрос россиян на криптовалюту резко вырос. Те люди, которым нужно было срочно вывести капитал (особенно после закрытия доступа к SWIFT), если не воспользовались криптой, то волей-неволей узнали, что такой способ перевода денег существует. Однако и до СВО крипта довольно широко использовалась (и сейчас еще шире используется) во многих странах. Из крупных экономик — это Индонезия, Турция, Бразилия и Аргентина, но и в Африке вполне можно купить за крипту и бургер, и автомобиль, и автомат Калашникова.
— В каких взаимосвязях сейчас находятся заграничные и русские биржи?
— Предположу, что мы еще не знаем многих русскоязычных совладельцев международных бирж — и наоборот, недружественных совладельцев бирж, более или менее российских. Так что ответ здесь — «всё сложно». Кто-то где-то что-то запрещает, а кто-то лишь говорит, что запрещает. Проверить «национальность» крипты — задача нетривиальная.
— Стоит ли вообще в расчет брать цифровой рубль, ведь, насколько я понимаю, он создавался как наш русский ответ криптовалюте? Заработал ли уже кто-то на нем?
— Тут лучше всего ответит Центробанк: «Это цифровая форма российской национальной валюты, которую Банк России планирует выпускать в дополнение к существующим формам денег: наличной и безналичной». Цель ее внедрения — обеспечить большую прозрачность и надежность операций с госзаказом и не только: путь цифрового рубля можно будет отследить от генерального заказчика до конечного исполнителя. А заодно в какой-то момент сбережения можно будет хранить не в коммерческом банке, а напрямую в ЦБ, что, пожалуй, надежнее.
— Конкурируют ли цифровой рубль и крипта? Связь ЦБ с государством подрывает идею?
— Цифровой рубль лишь использует технологию, да и то, мы не можем быть в этом полностью уверены (создатели криптовалют часто раскрывают свои исходники, Центробанку это необязательно). Принципиальной связи нет, я бы говорил о полной противоположности: абсолютная централизация вместо децентрализации, абсолютная прозрачность вместо анонимности, ну и полный контроль над эмиссией до кучи. Хотя чем черт не шутит — какие-нибудь эйрдропы населению в кризисные времена (напрямую) станут возможны. Тут есть сходство, да.
— Какие кошельки сегодня самые надежные?
— Самые надежные кошельки — холодные. Это когда вы создаете сид-фразу (условный пароль) из 12–18 слов, и ваша криптовалюта принадлежит только вам. Точнее говоря, только тому, кто знает фразу. Потому что если вы ее забудете, то на этом все: деньги вам никто не вернет, потому что арбитра просто не существует.
— Если столько народу поднялось на крипте, почему еще не у всех есть кошельки и не все мы богаты?
— А богатства никто и не обещал! Криптовалюты — новое средство и накопления, и платежа, и к вопросу нужно относиться примерно так же, как «почему еще не все разбогатели на рубле и на мобильном приложении Сбербанка?»
— Почему при независимости от политики и отделенности от любого государства криптовалюта не стала российской панацеей обхода санкций?
— В некотором отношении все же стала. Но не так надежно и просто, как изначально планировали разработчики технологии блокчейн. Операции с криптовалютой у нас до сих пор запрещены: даже если вы покупаете крипту не через обменник, а просто у людей через p2p-сервисы, есть неиллюзорный шанс, что вашему банку не понравится отправка денег странным гражданам (которые, в свою очередь, торгуют криптой регулярно) и ваш счет заблокируют за отмывание или потребуют каких-то объяснений.
Но мне известны случаи, когда люди продавали квартиры, покупали на них стейблкоины (USDT и подобные), потом обналичивали их в Таиланде или ОАЭ и на них покупали недвижимость там. То есть канал, очевидно, работает, но риски блокировки, безусловно, есть, причем на обоих концах цепочки. Но по крайней мере вас не смогут поймать с набитым кошельком на паспортном контроле! Даже с телефона можно просто удалить приложение и загрузить его снова по прибытии в новое прекрасное место.
Беседовала Анастасия Медвецкая, «Фонтанка.ру»
