«Переход в азиатский футбол — решение в стиле классического панк-рока». Разговор с Федором Погореловым о футбольных итогах 2022 года

О так и не состоявшемся переходе в Азиатскую конфедерацию футбола, гегемонии «Зенита», неоднозначном чемпионате мира в Катаре и многом другом — большой разговор с Федором Погореловым.

— Предлагаю начать с конца. Главный сериал декабря: решение о переходе в Азиатскую конфедерацию футбола. Все эти бесконечные переносы и в конце концов создание некой рабочей группы для «изучения плюсов и минусов перехода» — что это вообще такое было?

— Смотри: за две-три недели до Нового года, когда впервые эта пуля появилась в общественном пространстве, мои знакомые с разнообразных московских площадей говорили мне, что вопрос с переходом решенный. Неслучайно руководство российского футбола ездило в Катар. Им важно было получить мощный оплот и поддержку, поскольку Южная Корея и Австралия, это понятно было на берегу, выступят категорически против вступления России в АФК. Эти гарантии были получены, насколько я понимаю. Дальше началась достаточно тяжеловесная подготовка к этому переходу в медиапространстве, и она продолжалась не один день, не одну пятидневку. Она проводилась с таким рьяным выражением лица, что мне, особенно с моими московским инсайдами, показалось, что тут без вариантов.

Что случилось дальше, мы узнаем в скором будущем. Явно в какой-то момент произошла интервенция со стороны УЕФА: российскому футболу дали надежду. Довольно незамеченной прошла такая новость: в мае 2023 года в Волгограде пройдет международный турнир развития УЕФА для юношеских сборных команд. На фоне тотальной отмены 2022 года звучит странно. Дальше, как я могу судить по косвенным признакам, начался классический этюд под названием «Лебедь, рак и щука». РФС раскололся на много маленьких «рфсят» с разными мнениями, и случился еще один классический сюжет под названием «Переобувание в космосе», когда те люди, которые приложили немалые усилия по переходу в Азию, нажали на стоп и назначили Исполком на 30 декабря. Мы знаем, как много интересных решений принимается в последний рабочий день года, какие они осознанные, подготовленные и т. д. И уже 30-го вечером, после заседания Исполкома РФС, было сказано, что мы торопиться не будем, Азия — это Азия, Восток — дело тонкое, и мы сделаем все возможное, а именно — создадим рабочую группу.

От словосочетания «рабочая группа», как и от словосочетания «рабочая карта», у меня давно начинает дергаться глаз. В этом случае — сразу оба. Потому что я вижу, что за такого рода конструкциями скрывается потемкинский рабочий процесс, который может стать стратегией под названием «Развитие российского футбола 2044». То есть наши дети будут пожинать плоды концепции. Мне опыт подсказывает, что такие концепции не доживают до года, обозначенного в названии. Они загибаются в «Развитие российского футбола 2055». Ну или там 2066. Тот бардак, с которым была проведена эта процедура, он такой — исконно русский. Это Скрепа. Неслучайно я использовал слово «переобувание». Все то, что мы ценим в мироздании: последовательность, аргументированность в принятии решений — все это в очередной раз было попрано государевыми людьми. И вот так, собственно, мы и закончили футбольный 2022 год: а) полная отмена, б) категорическая неясность того, что будет в будущем.

— Есть версия, что не все так плохо, и то, о чем ты говоришь, называется челночной дипломатией.

— Слушай, ну если считать, что частью челночной дипломатии была поездка в Катар, в результате чего мы получили ту самую рабочую группу, я соглашусь с такой формулировкой. Но, знаешь, велик соблазн использовать слово «симуляция». Ребятам же нужно что-то делать? Вот они и делают. Нет вопросов. Лучше делать хоть что-то, чем ничего. Зато мы с тобой получили контент, трафик, вспомнили, какие сборные входят в Азиатскую конфедерацию футбола, вспомнили лишний раз, что Казахстан, оказывается, играет в Европе, как и Израиль. Это все просто дурно написанный «Ералаш».

— Если бы ты был президентом РФС, ты бы какое решение принял?

— Провокация зачетная, Артем. Видишь ли, нас два года пандемии отучили от долгосрочного планирования, а 2022 год вообще умножил планирование на ноль. Поэтому решение можно принимать только здесь и сейчас. В этом смысле переход в Азиатскую конфедерацию футбола — это решение в стиле классического британского панк-рока. Ну да, полетаем. Какая разница? Мы вон подарили уже Узбекистану с Таджикистаном радость двух матчей со счетом 0:0. Судя по тем влогам, которые я смотрел с этих игр, все присутствовавшие остались категорически довольны. Футбол — это же про то, чтобы приносить радость. Если есть историческая возможность сыграть с Брунеем, почему нет? Ну, если мы уже сыграли с Таджикистаном и Узбекистаном, какая разница? При этом я понимаю, и это сейчас прозвучит по-снобистски, что мы все-таки были в четвертьфинале чемпионата мира 2018 года.

— Вот, кстати, да.

— В то же время это же такой... очень человеческий вопрос. РФС до последнего пытался организовывать товарищеские матчи с Боснией. Мы получили совершенно четкий ответ: нет, этого не будет. А человеческий момент заключается в простом сюжете: есть вот это поколение русских игроков, и все, что сейчас происходит, не их вина. Головин прекрасно играет во Франции. Он разве виноват в том, что проезжает мимо главных турниров в своей жизни? Нет. Вон даже Кокорин карьеру возобновил. Могло бы быть много интересных сюжетов. А мы в итоге оказались в окопе.

— Сейчас где-то заплакали наши легкоатлеты, которые уже почти 8 лет в окопе.

— Да, я понимаю. Поскольку моя основная специальность достаточно узкая — это футбол, я действительно не думаю в регулярном режиме о беднягах, которые 8 лет существуют в режиме лишения, не думаю о наших фигуристках, которые награждаются фантастическими эмоциональными травмами, потому что они точно совершенно не при делах. К сожалению, цитируя петербургского поэта Александра Кушнера: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».

— Опять же про переход в Азию. Даже если это случится, далеко не факт, что это помогло бы Головину отобраться на чемпионат мира.

— А тут мы возвращаемся к точке, которая заключается в том, что мы не знаем, что будет завтра. И все это исключительно процесс ради процесса. Ну, на государственные деньги полетали, поиграли бы. Потом узнали бы, что нет, мы не отбираемся на Кубок Азии. Здесь же понятно, что Евро 2024 года, судя по всему, совершенно точно без нас. А что будет с отбором на чемпионат мира — 2026, который пройдет в Канаде, США, Мексике? Не думаю, что есть человек в Галактике, который сказал бы совершенно точно: будет так-то. Мне мужчины с большими звездами говорили: с декабря точно переходим в Азию. Они тоже удивились.

— Если предположить самый худший сценарий, при котором опустится такой вынужденный железный занавес, как будет выглядеть и жить наш футбол?

— Мы же знаем, что у самурая нет цели. Будет набор товарищеских матчей, интересные командировки в Таджикистан. Напомню нам всем, что у того же Кузяева родители оттуда. Мы же находимся в некой нише под названием «медиапроизводство». Были бы сюжеты, были бы драмы, были бы характеры. То, что российский футбол уже много лет находится в ситуации, когда строчка из песни «мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена» неактуальна — это факт. Вот нам с тобой повезло, мы видели Евро-2008, мы видели феномен российского спорта на Олимпиаде в Сочи, мы видели чемпионат мира — 2018.

— Может, это исторический шанс? Россия всегда жила внешними устремлениями, а тут наконец-то появится шанс заглянуть вглубь себя, решить какие-то внутренние проблемы.

— Я считаю, что это очень большое историческое заблуждение — полагать, что Россия жила всегда внешними вызовами. Категорически нет. Со времен Петра Алексеевича, прихватив все самое интересное, что могло быть в европейской цивилизации, варимся в специфическом внутреннем котле. Вот я с интересом узнал, что когда будущий Петр I попросил привезти из Европы астролябию, оказалось, что в России нет ни одного человека, который бы мог ему объяснить, как этой астролябией пользоваться. Хотя наши европейские друзья к тому моменту при помощи нее уже совершили кругосветку, Америку открыли со второй попытки. А Петр I, как известно, прорубал в Европу не дверь, а окно. И если в дверь входят, то в окно — подглядывают. Это совершенно разные регистры. Посмотри на исторические процессы, которые были в России XIX века и в Европе. У нас все происходило не так, как там. Там конституция, демократия, революция, а у нас охранка и декабристы поехали в Читу. К сожалению, мой опыт наблюдения за российским спортом подсказывает мне, что если появляется возможность окунуться во внутренние процессы, то это всегда заканчивается глупо. Возьмем 90-е: те, кто мог уехать за деньгами, — уехали. Радимов и Радченко, Карпин и Мостовой — это привело к какому-то функциональному рассвету футбола в регионах? Нет. Все, кто мог сбежать из твоего Тольятти, из моего Ленинграда, они как страшный сон забыли это внутреннее пространство и поехали за деньгами. Когда Веретенников пытался из «Ротора» перейти на следующую ступеньку, его дочку облили серной кислотой. Так что, отвечая на твой вопрос: нет, я так не думаю. Я жду, когда массово в публичном пространстве зазвучат словосочетания «развитие собственной молодежи», потому что для меня это всегда показатель того, что ручная пила лежит на сцене и сейчас Эмиль Кио начнет распиливать женщину.

— «Развитие собственной молодежи» — это, видимо, соседние кабинеты с «рабочей группой» и «дорожной картой».

— Да. Товарищ майор, прошу заметить, что это не я сказал, а Артем.

— В этой связи «Зенит» теперь чемпион на много-много лет?

— Старый тезис: «Зенит» может проиграть только сам себе. Это тезис, к которому нас приучил петербургский клуб времен Лучано Спаллетти. Сергей Богданович своей триумфальной, без шуток, работой вернул нас в это состояние. Неслучайно в свое время Спаллетти говорил, что из Семака вырастет гениальный тренер. Я надеюсь, что однажды он возьмет его поработать к себе в Европу. То, что Семак сделал с российским футболом, я считаю, что это историческая — и далее по Оксимирону*, признанному иностранным агентом. Потому что, приняв столь бесхозяйственный актив, довести его до статуса команды, которая идет к пятому подряд золоту, —я такого в истории российского футбола не видел. Наши московские читатели в комментариях напишут про Олега Ивановича Романцева, который праздновал недавно день рождения. Тем не менее футбол 90-х был совсем иным. Та адекватность Семака и внятность решений, которые он принимает, — это, конечно, совершенно новая веха 30-летней истории развития российского футбола. Я уже не работаю много лет на «Матч ТВ», мне бессмысленно скрывать, что я болельщик «Зенита», поэтому я очень надеюсь, что «Зенит» — чемпион на много лет. А остальные пускай завидуют. Есть такая просто очень важная риторическая фигура, исповедуемая в московских медиа, что у «Зенита» есть ресурсы. Спору нет, у «Зенита» гигантский ресурс, но я хочу лишний раз обратить внимание на то, что происходит, например, в московском «Локомотиве», где тоже госмонополия. И сколько бы Смородская ни говорила, что РЖД — это частная компания, я, к сожалению, в это так и не поверил. А то, что менеджеры «Локомотива» делали со своими болельщиками на протяжении последних двух лет, иначе, чем иезуитской пыткой, я не могу назвать. «Спартак», допустим, подтянулся, перевернулся и даже посрамил «Зенит» этой осенью, тем не менее, количество откровенного треша, который вываливался с разных уровней «Спартака», — это же правда журнал «Веселые картинки». Это «Зенит» виноват, что у «Локомотива» за два года сменилось семь тренеров? А сколько таких же государственных денег там потрачено на игроков, которые платит «Зенит» за очередную связочку бразильцев? Просто можно покупать Малкома, а можно покупать Кейта Бальде, которого сразу после этого дисквалифицируют.

— Бразильское направление для селекционного отдела «Зенита» теперь главное на много лет?

— Как ты понимаешь, у нас выбора 0,6. Были Балканы, но Балканы — они же только на бумаге братушки. Поэтому был понятный вектор. Есть определенные газовые отношения с «Црвеной Звездой». В то же время понятно, что из этого региона игроки бегут в первую очередь в чемпионаты топ-5 или топ-7, если считать с Голландией и Португалией. Т. е. в Россию поедет совсем некондиционный фонд а-ля Ловрен. Кто остается? Африка? Очень сложно. Там уже давно на колониальном уровне выстроены отношения. Обратите внимание: никто из больших европейских клубов не купил индийца, хотя там миллиард людей. Но футболистов среди них почему-то нет. Поэтому остается только Южная Америка: Аргентина и Бразилия. Судя по всему, сложились понятные творческие отношения, с определенной агентской структурой. Бразилия — это всегда большой кооператив ООО «Фавелла». Все в белых штанах, всегда на выбор есть 20 футболистов на контрактах. От одного — нога, от другого — рука, от третьего — улыбка, от четвертого — прикус. Всегда можно собрать что-то неплохое, как футбольный конструктор. И опять же, кто мешает остальным российским клубам сесть в самолет до Бразилии, пролететь 12 часов, провести переговоры? А именно этим занимался «Зенит» в конце 2022 года. Понятно, что это инвестиции, многолетнее сотрудничество. В случае с бразильскими игроками: 1 из 10 удача. Это рабочая пропорция.

— И на этом моменте я предлагаю вспомнить тему, которая нас когда-то сильно волновала: лимит на легионеров. В этой новой реальности каким он должен быть?

— Давай вспомним, что лимит на легионеров появился после совершенно определенного эпизода: когда в составе московского «Динамо» вышли 11 иностранцев. Тогда, насколько я понимаю, в наших кремлевских башнях люди, испытывающие друг к другу приязнь и симпатию, стали подсовывать папочки другим людям со словами: «Смотри, он назвал тебя земляным червяком, а теперь выпустил 11 иностранцев в составе великого «Динамо», за который играл лучший вратарь мира и обладатель «Золотого мяча» Лев Яшин. А где наши парни?» Дальше начался ограничительный процесс в виде лимита. И паспорта взлетели в цене, это как-то с качеством было связано? Нет. Это было связано с ограничительными мерами. А еще этот пункт про доморощенного игрока в составе. Кто-то из этих молодежных доморощенных футболистов превратился в игрока? Нет. Собственно, из той команды, которая выиграла молодёжное Евро в 2006 году, Ян Бобровский работает арбитром в РПЛ, а Александр Прудников играет в чемпионате Москвы. Я так скажу: любая ограничительная мера, вроде запрета продажи алкогольных напитков в 22:00, всегда приводит к тому, что появляется та или иная система, позволяющая обойти это ограничение увеличением стоимости, которая перекладывается на простых граждан. В случае с лимитом: подорожали российские игроки. Это привело к тому, что условный Александр Ерохин продолжает играть за «Зенит», потому что Сергею Богдановичу Семаку, который цинично и прагматично выпускает в стартовом составе восемь иностранцев, нужно иметь какое-то пространство для маневра, потому что замен теперь стало пять.

— Стал ли «Спартак» сильнее после ухода Федуна?

— Мне кажется, очень мало времени еще прошло для того, чтобы делать оптимистичные для московских болельщиков выводы. Несомненно, те люди, которые генерируют красно-белый медиатрафик, встретили его уход с оптимизмом. Все-таки Леонид Арнольдович и его гражданская жена за последние несколько лет столько наговорили и столько решений напринимали, что ребятам из Москвы, насколько я могу судить, было несколько тяжеловато получать удовольствие от боления за «Спартак». И скандирование на домашнем матче «Эй, Федун, заткни свою…» и дальше слово, которое прозвучало, свидетельствует о том, что эмоциональная усталость была очень сильная. Поэтому на кратковременном горизонте — да, несомненно, «Спартак» явно освежится. Можно ли будет говорить об этом через год — мы поговорим с тобой об этом через год. Главный же вопрос в том, кто сейчас там решает. Я не знаю. Даже во времена Федуна там была такая кадровая бойня, включая и брата, и Наиля Измайлова, и разных серых кардиналов. Федун выстраивал очень сложную систему сдержек и противовесов. У нас вертикаль понятная: наверху Алексей Борисович, внизу Александр Иванович, совсем на земле — Сергей Богданович, в воротах — Михаил Кержаков. Едем дальше.

— По гражданской жене Федуна скучаешь?

— Я для себя в 2022 году сформулировал так: я предпочитаю игнорировать людей, которые множат хейт в обществе, потому что, мягко скажем, непростые времена. Я из уст Заремы не слышал ни одного доброго слова. И мне это неприятно по-человечески. Вот в 2006–2007 годах работала в «Зените» Каринэ Гюльазизова, с которой ты делал интервью. Понятно, что ее предложения в те годы воспринимались как абсурдные. Но спустя 16 лет я, честно говоря, с большинством из них согласен. Важно выбирать правильные слова, важно генерировать положительные смыслы, нужно делать из игроков героев. Это такие простые вещи, которые ведут к тому, что хорошее становится хорошим, и хорошего становится больше. А если ты, как дочка одного из петербургских мэров, своим жизненным путем выбрала приумножение ненависти в обществе, то мне с такими людьми просто не по пути. Поэтому я скучать не буду.

— К слову, про административную стабильность в «Зените». Не разрушит ли эту стабильность Аршавин? В последнее время его фамилия все чаще звучит в контексте разногласий внутри «Зенита», в том числе конфликтов с Семаком.

— А ты думаешь, что такой гигантский трудовой коллектив, как «Зенит», может строиться без конфликтов?

— Просто в последние годы у «Зенита» действительно работала более-менее стабильная система, которая давала результат и обходилась без громких внутренних скандалов. А тут появляется такой бунтарь, который еще на «Матч ТВ» постоянно высказывается.

— Я думаю, что конфликты были и до того. Они просто не покидали внутреннего пространства. Андрей Сергеевич — несомненно, человек, который вообще не будет держать язык в кармане. При этом в 2020 году я говорил с ним как раз для «Фонтанки». В той беседе я вспомнил другое наше с ним интервью от 2008 года, где он сказал: «Я такой смелый, потому что пока играю, могу себе это позволить». И вот в 2020-м я вспомнил это и сказал: «Вы давно не играете, а все такой же смелый». А он говорит: «Нет, я стал намного осторожнее, если не сказать, трусливее». Андрей действительно работает на большой корпоративной должности, у него очень серьезная зона ответственности, в которую включено много людей, и это не один Володя Быстров. Поэтому то, что сейчас стали прорываться какие-то искорки, — это нормально. Из того, что я могу вспомнить, явно было какое-то недопонимание с Зыряновым как главным тренером молодежки. Ну так мне об этом недопонимании было известно еще три года назад. Было ясно, что это уже не партнеры по команде, что это люди, отвечающие за результат в разных областях. Они вообще не обязаны быть друзьями. Поэтому фактор Аршавина я не склонен оценивать как фактор разрушающий. Мне безумно импонирует, как развивается Андрей, находясь на руководящей должности последние три года. Мне очень нравится то, что он говорит в публичном пространстве. Андрей для российского футбола очень умный человек. Есть старая шутка, что Кержаков — главный тренер «Зенита», а Аршавин — президент. Не удивлюсь, если мы застанем это время. Я не могу роль для Радимова придумать в этом триумвирате, главное, чтобы не начальник команды, но я уверен, что у Влада тоже есть сильные качества, которые можно использовать.

— Кстати, про Кержакова. Как тебе его тренерская карьера?

— Я общался с ним тоже для «Фонтанки» после матча сборной России против, по-моему, Индии на Кубке содружества году в 2018-м, и я прям видел, как ему тяжело дается эмоциональная нагрузка. И вот я как-то не припомню большого количества спортивных журналистов на матче Кубка содружества, когда Саша дебютировал в качестве главного тренера сборной Петербурга на стадионе «Петровский». А мне как раз было безумно любопытно посмотреть, как он начнет с низов. Его переход в Томск я с самого начала считал катастрофой с точки зрения резюме, потому что в Томске нет жизни. Я был уверен, что тот, кто возглавит «Томь», получит пробоину в карме. Отдаю должное Саше, что он с этой пробоиной справился, и после такого опыта поехал в Нижний, где выстроил очень сильную команду. Возможно, его работа там ничего нам не сказала о Саше как о главном тренере, но сказала о нем много как о менеджере, который собрал очень серьезный тренерский штаб. И то, как руководство «Нижнего» обошлось с Сашей после сезона, в котором он сохранил команде прописку в РПЛ, было очень некрасиво. Удивительно, что Кержаков до сих пор не нашел себе команду в сезоне, где уже случилось 666 отставок. Или у него нет предложений, или он не на все соглашается. Может быть, его чему-то научил опыт в футбольном клубе «Томь». Но, повторюсь, я уверен, что среди выпускников отечественной тренерской школы, которые выпустились в новейшее время, у Александра Анатольевича есть еще большие карьерные шансы. Например, у того же Хохлова их уже точно нет.

— Fan ID, несмотря на все протесты, кажется, отменять не собираются. Можешь себе представить будущее российского футбола без фанатов, кричалок, баннеров, фаеров и вот этого всего?

— Я считаю, что это большая ошибка, потому что без фанатов на российских стадионах останется понятная категория: родственники игроков и люди, которым категорически некуда пойти. Старая шутка про то, что российские футболисты не испытывают проблем с давлением трибун, потому что никогда его не испытывали, становится снова сверхактуальной. Нужно максимум прикладывать усилий для того, чтобы притащить людей на стадион, как это делалось в Петербурге с момента открытия «Газпром Арены». Фан-променад в этом смысле действительно был грандиозной федеральной удачей. Мы по 64 000 собирали на «Зенит» — «Спартак», «Зенит» — ЦСКА. Понятно, что есть эстетическая составляющая со скандированием, с барабанами и т. д. — это один сюжет. Но то, что стадионы капитально просядут, — это факт.

— У тебя же достаточно много знакомых среди фанатов. Они действительно принципиально не стали оформлять Fan ID?

— Я точно не могу говорить за других людей, но, насколько я могу судить, идейное решение принято однозначно, другого не будет. Это не отменяет того, что те, кто много лет ходил на матчи, оформят Fan ID и пойдут на центральные сектора. Потому что любовь к «Зениту» важнее очередной государственной бумажки, которая, повторюсь, не имеет никакого отношения к здравому смыслу. Все, кого нужно посчитать, давно посчитаны. Нас всех считывает камера на подходе к стадиону.

— Вернемся на глобальный уровень. Чемпионат мира смотрел?

— Да, в страшном восторге остался.

— А что тебя так зацепило? Мисс Хорватия?

— Мисс Хорватия стала для многих мальчиков удивительно ярким эстетическим переживанием. Хотя что это за сексизм, Федя? Для девочек наверняка тоже. В остальном есть два момента в одном. Проблема чемпионата мира в декабре заключалась в том, что у сборных не было этих трех недель, чтобы сыграться, за исключением сборной Катара. Но они достаточно быстро справились со своей задачей и покинули этот турнир. И второй момент. Обычно чемпионат мира проходит по итогам очень длинного сезона: финал Лиги чемпионов — конец мая, начало чемпионата мира — середина июня. Всего две недели. Очень большая проблема последних чемпионатов мира — невероятный травматизм игроков. Поэтому этот турнир мне понравился тем, что все игроки вышли на катарские поля на максимально диких формах. И это сразу прочувствовалось. На этом чемпионате были грандиозные камбэки — одна Япония чего только стоит. Роскошные матчи имени характера — это история про сборную Марокко. И совершенно сказочный, фантастический финал, который, наверное, затмил все финалы, которые я видел начиная с 1990 года. А тут я еще взял с собой дочку. Мы едем домой после серии пенальти, наплакавшись по поводу Месси, и я говорю: «Муся, прикинь, это первый финал чемпионатов мира, который ты посмотрела, и тебе повезло — он, зараза, тупо лучший. Ты финала лучше уже не увидишь».

— То есть в целом тебе этот эксперимент понравился?

— Ты правильно использовал слово «эксперимент». Это была такая попытка предыдущего руководства ФИФА получить максимум... Я так скажу: просто получить максимум. Это же впервые было в истории ФИФА, когда сразу два чемпионата мира зарядились. Так вышло, что один достался России, а другой Катару. В России, на мой вкус, прошел просто лучший чемпионат мира. В Катаре тоже было весело, но с определёнными нюансами. Например, алкоголь отменили за два дня до первой игры. В начале было много поддельных болельщиков, но с 1/8 финала трибуны выглядели уже как надо. Понятно, что это было, скажем так, капиталистическое, экономическое, многие бы сказали, коррупционное решение. Но результат, мне кажется, более чем удовлетворительный.

— Тут ведь вопрос в том, чего мы хотим от чемпионатов мира. С одной стороны, было действительно много проблем и диких, на наш вкус, правил. С другой — Джанни Инфантино справедливо замечает, что мир огромный и в футбол играют не только в Европе, а задача ФИФА как раз продвигать игру на всех континентах. Но нужно ли продолжать эксперименты с большими турнирами в таких специфических странах?

— Слушай, у меня нет ответа на этот вопрос. Макиавелли сформулировал в XV, кажется, веке, что в политике нет морали. В политике есть власть и экономика. Неверным мне кажется решение ФИФА видеть какую-то ценностную составляющую. Здесь смысл видеть экономическую составляющую. Иначе, если мы сделаем мир во всем мире, давайте проведем чемпионат мира 2030 года в Сомали.

— Это было бы красиво.

— Интересно, да. Возможно, это помогло бы остановить гражданскую войну, которая идет там последние 30 с хвостом лет. Но я подозреваю, что решение будет принято другое.

— В финале за кого болел?

— Ну, я за сказку всегда. Я болел за Месси, конечно. Потому что мне казалось, что такой длинный путь должен прийти к понятному разрешению. Наш герой стер две пары железных сапог, улетел на диких лебедях, в финале 2014 года получил оплеуху от Марио Гётце, здесь, в Катаре проиграл в первом туре Саудовской Аравии. И с учетом вечного пошлого вопроса «Марадона или Месси» мне хотелось, чтобы мужчина, который характеризуется не пороком, а добродетелью, получил себе под одеялко Кубок чемпионов мира.

— А другой пошлый вопрос «Месси или Роналду» теперь закрыт навсегда?

— Да, абсолютно. Вышла же статистика: количество матчей, количество голов, количество ассистов, количество трофеев. Криштиану Роналду выдал совершенно фантастический перформанс, дав это интервью в декабре. И это интервью сожгло все мосты, какие могли бы быть, а на выходе в ключевых матчах оказался в запасе. А Месси в финале сделал разницу. Ну и все. Месси вот сейчас приехал во Францию для того, чтобы с ПСЖ продолжить борьбу за титул, продолжить борьбу за победу в Лиге чемпионов, а Криштиану Роналду отправился считать 200 млн долларов в год в Саудовской Аравии. Жизнь состоит из сложных выборов. Каждый из них эти выборы сделал.

— И в финале опустимся на наш узкий профессиональный уровень. С «Матч ТВ» в этом году ушло много комментаторов. Тебе интересен еще этот проект, который начинался с таким размахом и к которому ты тоже был какое-то время причастен?

— Я не смотрю «Матч ТВ» уже много лет. Я знаю, что там есть общественно-политическое вещание имени Антона Анисимова. Я знаю, что там остался Константин Генич из плеяды звездных комментаторов. Но я не могу представить, что заставит меня сегодня включить «Матч ТВ». К разговору про ценности: эти ребята выбрали ненависть в качестве базиса производства.

— Появление такого персонажа как Анисимов на спортивном ТВ — это все-таки явление?

— Я категорически не согласен со словом «явление». Есть старый советский анекдот: Леонид Брежнев — мелкий политический деятель времен Аллы Пугачевой. Антон Анисимов, несомненно, характерное явление 2022 года. Когда ведро с нечистотами, будем использовать это как метафору, вносят в телевизионную студию, это ведро становится тем самым ружьем Чехова, которое стреляет нон-стоп. И это моя боль, потому что я все-таки почти 15 лет отмотал на телике. Антон Анисимов взялся ниоткуда, взялся он с Life News. Life News — это человеческая катастрофа. Также в никуда он и уйдет. Хорошая новость заключается в том, что интервью с ним на Sports.ru стало одним из самых заминусованных текстов, потому что количество глупостей, которое там произнесено с государственным апломбом, выливалось через экран ноутбука.

— Тебя за последние годы ни разу не звали обратно на «Матч ТВ»?

— Нет, я даже не могу себе представить контекст такого предложения. Я в 2018 году написал заявление по собственному после того, как «Спартак» стал чемпионом, потом год отработал на петербургском телевидении — тоже распрощался. Чемпионат мира 2018 года поработал на сайте Первого канала, где на меня орали за шутку про пенсионный возраст футболистов сборной Коста-Рики. И я как-то для себя решил, что лучше я буду комментировать футбол в пабах и на YouTube, но зато буду делать это с удовольствием и буду говорить, что думаю.

— Ну и самое последнее: какой главный итог прошедшего года ты можешь подвести для себя лично?

— Сейчас скажу… Очень сложно справиться с соблазном побить рекорд молчания Николая Солодникова перед финальным ответом у Дудя* (признан в РФ иноагентом). Там, по-моему, было 3 минуты. Я так скажу: живы, здоровы, домашние ходят в школу, вторая приемная, которая изначально была под опекой, окончательно перешла в режим удочерения, поменяла имя, фамилию, отчество и теперь она Федоровна. Наверное, в этом страшном году это главный итог. Судя по тому, что ничего больше мне в голову не приходит, наверное, это и есть возможный ответ. А нет, смотри. Я общался с Вадимом Кораблевым с сайта Sports.ru, который неожиданно решил поговорить со мной не о спорте, а о проблемах удочерения приемных детей. Я согласился на это, понимая, что большая площадка, пусть как можно больше людей об этом узнает. Я шел на интервью с некоторым внутренним переживанием, потому что все мои предыдущие опыты общения с разными авторами этого сайта приводили к тысячам комментариев, смысл которых сводился к тому, что Погорелов — земляной червяк, чмо, бомж и т. д. Но поскольку здесь тема беседы для меня значила больше, чем возможная заминусованность текста, а я все-таки нарцисс, я на это интервью согласился. И каково же было мое удивление, когда этот материал вошел в список 30 самых заплюсованных текстов за 2022 год. Я прям почувствовал, что есть какая-то надежда в нашем скорбном шалашике.

Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»

* Оксимирон и Юрий Дудь** признаны в РФ иноагентами