«На Восточном фронте без перемен». Что для России означает победа социал-демократа Олафа Шольца на выборах в Бундестаг (фото)

Партия Ангелы Меркель проиграла парламентские выборы в Германии, но канцлер с 16-летним стажем может всё равно задержаться. Анализируем с германистом триумф лидера социал-демократов Олафа Шольца.

У немцев новый Бундестаг. По итогам выборов триумфаторами стали члены Социал-демократической партии и лично Олаф Шольц, получившие больше голосов избирателей, чем партия Ангелы Меркель. Однако говорить о том, что именно Шольц станет следующим канцлером ФРГ, преждевременно, рассказала «Фонтанке» германист, кандидат политических наук, научный сотрудник ИМЭМО РАН Мария Хорольская. Эксперт по вопросам внешней и внутренней политики ФРГ объяснила в интервью, что партию Меркель рано списывать со счетов, а также при чём тут Кремль, Киев и Чубайс.

— В Германии новая власть. Партия Меркель не смогла удержать контроль за Бундестагом, получив рекордно низкие 24%. Выборы выиграли социал-демократы, набрав почти 26%. Это сенсация?

— Я бы назвала это ожидаемой сенсацией. Конечно же, это серьёзный удар для партии Меркель. Более того, ещё год назад никто не ожидал такого успеха социал-демократов, находившихся в серьёзном кризисе. Но если говорить о событиях месячной давности, то данный исход был ожидаем. Популярность социал-демократов росла, а поддержка партии Меркель в первую очередь в связи с основным кандидатом от этой партии стремительно падала.

— Почему немцы не захотели преемника Меркель Армина Лашета? Если можно так ставить вопрос.

— Хороший вопрос. Лашет не проявил себя сильным политиком. В принципе, перед любым преемником Меркель стоит очень серьёзная задача. В связи с политическим весом и авторитетом канцлерин тот, кто придет ей на смену, может показаться слабым. Лашет не проявил себя как сильный лидер партии. Его предвыборные заявления отличались невнятностью. Свою роль сыграл скандал, когда на встрече с жертвами наводнения на западе Германии журналисты увидели, как Лашет смеялся. Естественно, в ситуации предвыборной борьбы информация попала во все СМИ. Это сильно уронило как его рейтинг, так и рейтинг партии. Есть ещё тонкий момент. ХДС/ХСС — это блок, в который входит Христианско-демократическая партия и Христианско-социальный союз, который действует только в Баварии. Когда перед блоком встал выбор, кого выдвинуть на пост канцлера: менее популярного Лашета или популярного у населения политика, лидера ХСС Мартина Зёдера, то предпочтение было отдано Лашету. И это решение негативно отразилось на результатах блока. На контрасте с Зёдером Лашет проигрывал.

— Но Зёдера вряд ли можно назвать человеком Меркель, в отличие от Лашета.

— Я бы не назвала Зёдера таким серьезным оппонентом Меркель, каким был Фридрих Мерц (член ХДС, который в январе 2021 года в первом туре новых выборов лидера партии обошел Армина Лашета, но проиграл ему во втором туре партийных выборов. — Прим. ред.). Мерц и Лашет представляют два противоположных лагеря. Зёдера же можно назвать срединным кандидатом. Сейчас Зёдер укрепил свои позиции на федеральном и земельном уровнях. В Баварии он и ранее был популярен, а теперь также смог доказать, что выбор кандидатом Лашета оказался ошибкой. Что касается самого Лашета, то если ХДС не сможет сформировать коалицию, его политическая карьера на федеральном уровне серьезно пойдет на спад. На него возложат ответственность за неудачу.

— Социал-демократ Шольц, выиграв выборы, ещё не выиграл выборы?

— Это особенность немецкой политической системы. Партия не приходит к власти в одиночку. Давайте посмотрим на результаты основных политических сил (СДПГ Шольца — 25,7%, блок ХДС/ХСС Меркель и Лашета — 24,1%, Союз 90/Зеленые — 14,8%, «Свободная демократическая партия Германии» — 11,5%, правая «Альтернатива для Германии» — 10,3%, «Левые» — 4,9% при барьере в 5%. — Прим. ред.). Они показывают, что наиболее вероятными являются две коалиции: так называемая «ямайка» (ХДС/ХСС, Зелёные и СвДП, у которых в сумме 50,5%) и так называемая коалиция «светофор» (СДПГ, Зелёные и СвДП, у которых в сумме 52%). То есть дальше принципиально важно не кто победил вчера, а кто станет лучшим переговорщиком завтра. Кто из «народных партий» сможет убедить зелёных и свободных демократов, вернувших себе роль «делателей королей», составить с ними коалицию. Именно их решение приведёт к власти либо преемников старых политиков, либо социал-демократов. Иными словами, несмотря на то что Шольц набрал больше, он может не стать канцлером.

— То есть буквально получается, что «зелёные» — это та самая валюта, которая всегда растёт в цене?

— Да. Причём в ближайшие часы. Но не только «Зелёные», но и свободные демократы. Создание коалиции из трех партий является сложным процессом. Свободные демократы идеологически ближе ХДС, поэтому они были бы рады коалиции с Лашетом и Бербок. Зелёные же по своим взглядам, по требованиям, изложенным в партийных программах, ближе СДПГ. Да, Зеленые теоретически могут вступить и в коалицию с ХДС/ХСС, но понимают, что при сближении с христианскими демократами они рискуют потерять своих левых избирателей. Соответственно, задача сформировать коалицию похожа на сюжет басни «Лебедь, рак и щука». Если посмотреть на опросы населения, то сейчас немцы больше поддерживают формирование коалиции «светофор»: социал-демократы во главе с Шольцем — Зелёные — свободные демократы. Поэтому это развитие событий кажется наиболее вероятным. Но не будем забывать, что 4 года назад свободные демократы уже срывали переговоры. Поэтому как будет найден компромисс — очень сложный вопрос.

— Ваш прогноз по срокам?

— Сложно предрекать, но я полагаю, что можно смело говорить о месяцах, а не о днях и не о неделях.

— То есть Меркель, вопреки тому, что Олаф Шольц советует ей уходить в отставку уже сейчас, вполне может задержаться?

— Да. Вполне реально, что она останется и до зимы, пока не будет сформировано новое правительство.

— Дальше Меркель — пенсионер, который ни во что не вмешивается?

— Конечно же, она останется важным человеком, пока будут идти коалиционные переговоры. Полагаю, что она постарается употребить всё своё влияние, чтобы помочь сформировать «ямайскую коалицию». Дальше, как мне кажется, она уйдёт на почётную пенсию. Учитывая её огромнейшее влияние в Германии и в мире, маловероятно, что после такого можно довольствоваться второй ролью. Скорее всего, она будет заниматься наукой, оказывать консультационные услуги, возможно, писать мемуары.

— Что-то извне будет торопить политиков Германии, насколько комфортны условия для многомесячных переговоров?

— Сейчас нет никаких серьёзных волнений. Пик миграционного кризиса прошёл. Отношения с США в принципе урегулированы. Это особенно заметно, если сравнить нынешнюю ситуацию с тем, что было 4 года назад, когда мир столкнулся с феноменом Трампа. Возможно, Меркель именно из-за этого и пошла на свой четвёртый срок, так как не хотела оставлять Германию с новым, менее опытным лидером в период сложностей с трансатлантическим союзником. Сейчас ситуация стабильна, и если не будет чёрных лебедей, то есть возможность для спокойного создания коалиции.

Ближайшим союзником Германии является Франция, выборы в этой стране состоятся только на следующий год, соответственно, и в этом вопросе существует стабильность. Если же говорить о партиях и их программах, то позиции ведущих политических сил (за исключением крайне левых и крайне правых партий — АдГ и «Левые») близки. Основные противоречия кроются во внутренних вопросах, а не во внешних.

— Что в этом смысле главное внутри Германии сейчас?

— Главный вопрос — как будет развиваться Германия дальше. Если мы говорим про ХДС/ХСС и свободных демократов, то они выступают против увеличения налогов, большего вмешательства государства в вопросы бизнеса. У социал-демократов, напротив, в программе присутствуют требования повышения налогов для богатых — налог на богатство, реформа подоходного налога с переносом налогового бремени на более богатых, налога на наследство, частичное сохранение налога на солидарность — важную часть повестки занимает социальная программа. Именно из-за этого сложно выработать единый договор. Или, например, почти все партии, кроме «Альтернативы для Германии», поддерживают экологические программы, так как для немецкого населения борьба с изменениями климата является важной политической задачей. Однако дальше встает вопрос, как можно сделать экономику более «зеленой». Зелёные выступают за более радикальные меры. А ХДС, несмотря на то что они тоже поддерживают сокращение выбросов CO₂, конечно же, всегда будут защищать интересы крупной индустрии, автомобильного бизнеса. Это важнейшая часть немецкой экономики.

— Пандемия сильно помешала Меркель и её коллегам, помогла оппонентам?

— Когда пандемия только началась, решительные действия правительства Меркель высоко подняли ее рейтинг и поддержку ХДС/ХСС. Однако в начале весны раскрылась информация о коррупционных схемах депутатов от ХДС и ХСС, которые за вознаграждение выступали посредниками между фирмами и государством в госзакупках масок — иными словами, наживались на пандемии. После этого скандала рейтинг ХДС/ХСС сильно упал. При этом рейтинг самой Меркель настолько серьезно не пострадал.

— Ваш коллега из ИМЭМО РАН Фёдор Басов в начале года, когда Лашета делали партийным лидером христианских демократов, говорил нам, что в любом случае «удобных кандидатур для российского руководства нет». Действительно сменщики Меркель не похожи на людей, которым Кремль симпатичнее, чем прежней власти?

— Это действительно так, вне зависимости от итогов выборов. Ждать возвращения к временам Герхарда Шрёдера не стоит (канцлер ФРГ в 1998–2005 годах, председатель Совета директоров «Роснефть», председатель комитета акционеров Nord Stream AG. — Прим. ред.). И у лидера социал-демократов Шольца, и у Армина Лашета позиция в отношении России очень близка позиции Меркель: противодействие в некоторых внешнеполитических вопросах, сотрудничество там, где выгодно. Но я бы не впадала в крайности. Мы говорим именно о невозвращении к временам тесной дружбы, как было при Шрёдере. Оба кандидата являются очень прагматичными политиками. Они не будут действовать радикально и полностью разрывать сотрудничество. Не стоит забывать, что оба политика выступают за «Северный поток — 2». Оба могут быть неудобными собеседниками для Москвы, но при этом не будут и враждебными. Повторюсь, что в этом линия обоих близка повестке Меркель. И у Шольца, и у Лашета единая формула в отношении России: противодействовать там, где необходимо, сотрудничать, где возможно. В отличие от них Зелёные являются более радикальной партией, однако не стоит забывать, что для внешней политики Германии нехарактерны радикальные перемены, немцы очень последовательны во внешней политике.

— Олаф Шольц был социалистом ещё в 70-е, когда было модно дружить с Москвой. Есть ли здесь неформальные связи, которые могут нас удивить?

— Социал-демократы благодаря наследию Вилли Брандта (канцлер Германии в 1969–1974 годах. — Прим. ред.) в тот период были близки с Москвой. Они проводили тогда политику углубления своих контактов с СССР и всем Восточным блоком. Это действительно было. Но это не стоит экстраполировать на современность. Социал-демократы, конечно, ссылаются на прошлое, на Брандта, но восточная политика теперь — это не только отношения с Россией как наследницей СССР, но и взаимодействие с другими соседями, такими, как Польша. Как вы понимаете, из-за этого сложно говорить о прежней восточной политике.

— Я пытаюсь понять про неформальные связи с Москвой. Ведь и здесь у власти те, кто любит искать общее в прошлой работе.

— Не могу сказать про неформальные контакты Шольца. Не удивлюсь, если они были, но это сложно доказуемая и не такая уж и важная история. Важно, что у социал-демократов как у партии были контакты с Москвой. В отличие от них у Зелёных таких контактов с СССР и потом Россией выстроено не было. Социал-демократы в хорошем смысле лучше понимают Россию и меньше руководствуются мифами. Зеленые же могут в большей мере использовать в своей риторике о России стереотипы. При этом мы вообще не можем сказать, что с Шольцем возможно продолжение политики «шрёдеризации». Он точно не будет вторым Шрёдером. Из-за того, что Шрёдер очень непопулярен и в партии, и в Германии (не только из-за российской политики, но и из-за социальных реформ), никто из социал-демократов не захочет быть похожим на бывшего канцлера, в том числе и во внешней политике. Это дало бы серьезную почву для критики со стороны оппонентов. «Второй Шрёдер» может прозвучать как политическое ругательство.

— Вы несколько раз оговорились о радикализме Зелёных, но разве лидер Зелёных Анналена Бербок — радикал?

— Она умеренный политик, представитель так называемого крыла реалистов в партии. Соответственно, она готова к компромиссам и сотрудничеству, в том числе и с ХДС.

— Нам тут интереснее понять, чего от неё ждать по известным газовым трубам.

— Если будет формироваться коалиция, придётся заключать коалиционный договор со сторонниками газопроводов. И скорее всего, Зелёным придётся пойти на эти компромиссы. Они просто не смогут продавить здесь свою линию. Они могут попытаться сделать пилюлю менее горькой, поставив вопрос о больших гарантиях для той же Украины, но радикальных решений провести не смогут.

Важный момент. Выборы ведь были не только в Бундестаг, но и в земле Мекленбург — Передняя Померания. Именно в этой земле находится Грайфсвальд, который будет конечной точкой нового магистрального газопровода. В этом же городе находится начальная точка отвода от «Северного потока — 2» магистрального газопровода EUGAL, по которому газ будет доставлен до границы с Чехией. И там с большим перевесом (40%) победила партия социал-демократов. Причём в первую очередь благодаря одному из влиятельных лоббистов проекта «Северный поток — 2», премьер-министру Мануэле Швезиг. Она также выступает за улучшение отношений между Россией и Германией и возглавляет Группу дружбы Совета Федераций РФ и Бундесрата ФРГ. Её победа свидетельствует о поддержке газопровода на земельном уровне.

— Итого. Перемен на Восточном фронте не ждём в любом случае?

— На Восточном фронте без перемен, да. Но все зависит от российско-немецких отношений, от вопроса Украины. Но если в двусторонних отношениях не произойдет ничего нового, то немцы не будут менять свою повестку относительно «Северного потока».

— Вокруг чего будет идти торг с Зелёными и свободными демократами? Чем их может купить Шольц, а чем Лашет? И в этом смысле кто предсказуемее: лидер Зелёных Бербок или лидер «свободных демократов» Кристиан Линднер?

— Скорее всего в процессе переговоров и Зеленые, и СвДП буду смотреть, что, а точнее, какие министерские посты предложат им лидеры «народных партий». Одновременно партии будут пытаться нащупать компромисс, от каких положений своих предвыборных программ они будут готовы отказаться, чтобы прийти к консенсусу. Повторюсь, что наибольшие противоречия между право- и левоцентристскими партиями лежат в вопросах налоговой и социальной политики, а также бюджетной дисциплины. Общими положениями же являются цифровизация, дебюрократизация и экологическая повестка.

Кристиан Линднер является очень сложной, более эгоцентричной фигурой, чем Бербок. Именно он четыре года назад неожиданно для всех разорвал переговоры о формировании «ямайской коалиции».

— И остаются «правые». В России любят заигрывать с правыми политиками ЕС. «Альтернатива для Германии» получила 10%. Это чей ресурс? Насколько они договороспособны?

— Правые в Германии не рукопожатная политическая сила. Неважно, насколько они договороспособны, важно, что никто не захочет вести переговоры с АдГ. Вступление в коалицию с «Альтернативой для Германии» — для любой партии политическое самоубийство. При этом немецкая демократия такова, что эта партия не может быть удалена из политики. Она набирает неплохие результаты в бывшей ГДР, на востоке страны. Но оказывать влияние на политику они не могут.

Главное их влияние как правых популистов на политическую ситуацию заключается в том, что они оттянули на себя 10% голосов, что размывает поддержку и делает невозможным формирование коалиции из двух партий. Хотя можно и сказать, что они поддерживают демократию Германии в тонусе. Конечно, АдГ это очень интересный феномен с учётом всей немецкой истории.

— Санкции за внешнюю политику против Москвы при Шольце будут отменять?

— Это также неприкасаемый вопрос. Все партии, которые могут сформировать коалицию, выступают за сохранение санкций до имплементации Минских соглашений. Нюанс заключался только в том, что социал-демократы предлагали пошаговую отмену санкций. Если Минские соглашения будут как-то реализовываться, то предлагалось снижать санкционное давление с каждым новым прорывом. Но СДПГ не добились здесь поддержки.

— Вы сказали, что ухудшение отношений возможно, только если будут новые «чёрные лебеди». Активизация интеграции с Минском не может стать тем самым «чёрным лебедем» для обновлённой немецкой власти, триггером для активизации антироссийских настроений в ФРГ в целом?

— Хороший вопрос. Если не будет какого-либо проявления силы, скорее всего, проблем ждать не стоит. Понятно, что в любом случае отношение к РФ может ухудшиться. Но вспомним, что в 2020 году, когда события в Белоруссии только начинались, Германия дистанцировалась от этого вопроса, так как не хотела создавать второй украинский кризис. Они не будут вмешиваться в ситуацию, если не будет насилия (в том числе и в интеграционных процессах). И динамика сближения показывает, что это понимают и Москва, и Минск.

— Можно сказать, что при новой власти Берлин продолжит терять лидерство в вопросах контроля единства ЕС?

— Париж и Берлин дополняют друг друга, действуют в тандеме. Если к власти в итоге придет Шольц, он достаточно влиятельный и сильный политик, чтобы стать преемником Меркель и в этом вопросе. Лашет в этом смысле выглядит слабее. Но давайте не забывать, что во Франции президентские выборы в 2022 году. Непонятно, кто там придёт. Маловероятно, конечно, что Марин Ле Пен сможет нас всех удивить, хотя надо рассматривать все варианты. Иными словами, говорить об изменении отношений Берлина и Парижа в вопросах лидерства внутри ЕС мы сможем не после смены власти в Берлине, а после смены власти в Париже. Если мы говорим о немецких партиях и немецком населении, то здесь существует консенсус относительно того, что Франция является главным и ближайшим союзником Германии.

— Восточная Европа будет свободнее в своих не всегда симпатичных Берлину шагах после ухода Меркель? Мы ранее наблюдали, как бюрократия ЕС пыталась душить финансово правые режимы в той же Венгрии или Чехии. Критиковали Польшу.

— Я полагаю, что и это неизменяемая константа, тем более что давление идёт через европейский уровень, а не напрямую из Берлина. Несмотря на отрицательное отношение Германии к политической линии Польши, они понимают, что не могут выступать с резкой критикой поляков и должны учитывать некоторые исторические травмы. Единство Европы не зависит от того, кто придёт к управлению в Германии. Все партии, кроме правых, поддерживают углубление евроинтеграции. Хотя поддерживают все по-своему. Если социал-демократы хотят укрепления общей социальной повестки на общеевропейском уровне, то для ХДС эта идея чужда.

Для Зеленых большую роль играет общеевропейская экологическая повестка. Для всех политических игроков есть консенсус об укреплении европейской оборонной автономии. Подчеркну, что мы говорим не об отказе от НАТО, а об укреплении возможности Европы защищать свои интересы и урегулировать кризисы.

— Для США смена власти в Германии — это головная боль или, наоборот, лекарство? Как изменится присутствие Вашингтона на карте Европы дальше?

— Во-первых, не стоит, говоря о головной боли или лекарстве, преувеличивать внимание США к Европе. А во-вторых, и в вопросах трансатлантического сотрудничества ничего принципиально нового не ожидается. Все основные партии едины в том, что НАТО — это основной гарант безопасности. Возможно говорить только о нюансах. ХДС, например, поддерживают повышение военных расходов на 2%, как того требуют американцы, а социал-демократы выступают против. Ни одна из партий, кроме «Левых», не поднимает тему вывода американского ядерного оружия и армии с территории ФРГ.

— Возвращаясь к главному, что связывает Россию и Германию, — трубам. В Германии как-то обсуждается активно педалируемая спецпредставителем Владимира Путина по связям с международными организациями Анатолием Чубайсом тема про водородную энергетику? Работодатель Путина в администрации президента в 90-е годы сейчас активно фантазирует, как в будущем по газопроводам из Сибири в ЕС погонят водород.

— Водородная тема в Германии обсуждается очень активно в связи с повышенным вниманием к проблемам климата. Но когда речь идёт про русский водород, всё становится сложнее. Ведь для немцев приоритет, чтобы водород был «зелёным», а не «голубым», а уж тем более не «серым» («серый» водород производится из ископаемых источников энергии, из природного газа, при этом дополнительным продуктом является CO₂, а термин «голубой» водород используется, если при «сером» производстве улавливаются парниковые газы. — Прим. ред.). У немцев была идея вовлечь Украину в производство «зеленого» водорода и его транзит в ЕС. Это было попыткой предоставить Киеву некую компенсацию за собственную политику по вопросам «Северного потока». Возможно, Чубайс здесь стремится вовлечь Россию в данную дискуссию. Повторюсь, что тема водорода представляет интерес для Германии, однако встают два вопроса: будет ли российский водород «зеленым» и можно ли технически использовать для его транзита газопровод?

Клим Чугункин, специально для «Фонтанки.ру»