Чай и черт. Пролетая под Сокуровым

70-летие Сокурова — это точно не про его неприятные для власти выражения. На Сокурова посмотрим даже не как на культурный код, а цивилизационно.

Еще давным-давно такие фигуры как Андрей Тарковский назвали его гением, а после Борис Ельцин слушал его советы — как отрекаться от КПСС и что думать о войне в Чечне. Владимир Путин, порой, злится в прямых диалогах с ним, но не перебивает. Пройдет еще время, и многие будут удивлять общество, что лично пили с ним чай. А в приличных высших учебных заведениях он войдет в обязательную программу наравне с Эйзенштейном и Феллини. Как-то случайно Лев Гумилев сказал автору: «Мы не знаем время, в котором живем».

Дело было более десятилетия назад. Пришел я на эфир петербургского телеканала «100». В студии еще не было гостей, и вдруг я заметил Сокурова. Он выставлял свет, нагибался куда-то под панель ведущего, распылял какой-то светлый дым. Рядышком отдыхали пятеро лбов — операторов, монтажеров.

— Александр Николаевич, здравствуйте, а что здесь происходит? — тихо намекнул я.

— А… Женечка … Мне надо помочь, — ответил Сокуров, кого руководитель телеканала Олег Руднов упросил стать своим советником.

В этот момент раздалась нервная фраза: «А кто тут куртку на мою камеру кинул?!» Сокуров, прихрамывая, мигом подскочил, извинился, поклонился, забрал свою куртку. Вот так. И это не про драматургию хамства.

Сокуров — код Петербурга и России. Это ежу понятно. Он давно уже в пантеоне цивилизации. И притом не нашей, вытекающей из средиземноморской, а планетарной. Бес с ними — с венецианскими биеннале. В Токио на его картины очереди стоят.

«Фонтанка» хотела встретиться с ним перед 14 июня, семидесятилетием. На скамеечке возле его дома, минут десять поболтать. Сокуров пять раз оправдался, он монтирует новый фильм. Нет его времени. Тогда быстро поговорили по телефону. Ну мигом нашли те вопросы, которые нашли.

— Александр Николаевич, скажите о той вашей мечте, которая никак невозможна.

— Летать. Уметь летать. Но не летчиком. Самому.

Журналист знал, что Сокуров мечтал об этом и четверть века назад. Повторил умышленно. Он не меняется.

— Представим себе, что в мире нет кино и, соответственно, нет вашей профессии. Кем бы вы стали?

— Врачом. Скорее детским врачом.

— Понимая сложность следующего вопроса, осмелюсь: в каком-то другом мире вы все равно встретитесь с Германом …

— Может с Козинцевым?...

Подтекст: не секрет, что Сокуров и Герман (ушел в 2013-м) не готовы воспринимать искусство друг друга. Ничего такого. К примеру, Тургенев открыто нападал на Достоевского, а тот отвечал ему симметрично.

— Нет, Александр Николаевич. Историческое и культурное сознание новейшего времени, культурного текста Российской Федерации оставляет двоих — Германа и Сокурова. На какую тему вы снимете там картину? Только, пожалуйста, не шутите про «Пиковую даму».

— … (пауза-пауза) … А черт его знает.

Журналист засмеялся, засмеялся и Сокуров.

— На сколько лет вы себя ощущаете? Не телом, мышлением.

— Смотря на то, что я иногда говорю, как поступаю, то на 27 лет. Точно. 27 лет.

Когда Сокурову было 27, то в 1978 году он только готовился к выпуску из института кинематографии. Еще через год его дипломная работа «Одинокий голос человека» не будет засчитана руководством вуза. Появится она в отдельных кинотеатрах Ленинграда в 1986-м.

«Когда я работаю на съемках, то иногда раздражаюсь и говорю своим молодым помощникам: "Я в сто раз моложе вас"», — добавил Сокуров.

И все же надо закончить новостью.

На днях Михаил Пиотровский сказал в сюжете «НТВ-Петербург»: «Мне стыдно». Это Михаил Борисович про то, что Сокурова никак не могут признать почетным гражданином Петербурга. Вот Пиотровскому стыдно, хотя он точно ни при чем, а уйма чиновников и депутатов даже не поняли, что сказал директор Эрмитажа.

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»