Ничего личного, Настя, просто бизнес. Почему умирающей в Хибинах девочке не нашли вертолет МЧС (фото)

Перевозить государственной авиатехникой ВИП-клиентов за 200 тысяч в час выгоднее, чем держать ее на аэродроме в ожидании, когда человеку потребуется помощь. Школьница из Петербурга стала невольной жертвой коммерции «чрезвычайного» ведомства.

Пользователи соцсетей умоляли губернатора Мурманской области Андрея Чибиса направить вертолет в Хибины, где лавиной завалило детей. Но чиновник, которому дана власть распоряжаться всеми спасательными силами и средствами, молчал. Нет вертолетов МЧС в самом лавиноопасном регионе России. У них другие ориентиры — приносящие прибыль.

Этапы

Трагедию в Хибинах 22 марта 2021 года условно можно разделить на два этапа — до 18 часов, когда информация о сходе лавины поступила в МЧС, и после.

Следственный комитет проанализировал первый этап и назначил виновного за смерть школьницы — 48-летнего педагога Сергея Смирнова. Он самостоятельно изменил маршрут, поведя туристическую группу по предгорьям Хибин. Смирнова арестовали, детей допросили, документы изъяли. Дело можно считать раскрытым.

Этап второй. Девочка долго подавала признаки жизни. Инструкторы, в том числе Смирнов, под телефонную диктовку оперативного дежурного МЧС Мурманской области проводили реанимацию — два вдоха и пятнадцать качков на сердце. И так они провели вечер и ночь. По меньшей мере через девять часов после схода лавины Настя еще боролась.

«Она жива, но в коме», — в 1:59 отправил участник туристической группы сообщение родственнику.

Смерть школьницы зафиксировали примерно в 7:30 медики, добравшиеся пешком. По оценкам Следственного комитета, на самом деле Настя умерла раньше, за 8–10 часов до прихода врачей, то есть в 21:00–23:00.

Пусть девочка скончалась в девять вечера. У властей были три часа на ее эвакуацию. От Мурманска до Хибин — полчаса лету. Но авиация у гор появилась только под утро. И МЧС к ней отношения не имеет.

Благословение

В 2014 году в России создали пять авиационно-спасательных центров МЧС (АСЦ). Это решение пролоббировал Совбез, хотевший видеть в стране аэромобильные группировки, заточенные под поиск, спасение и гуманитарную помощь.

По оценкам МЧС, оптимальное количество летательных аппаратов для ведомства — 60. В 2020 году в распоряжении министерства находились 82 воздушных судна — 22 самолета и 60 вертолетов.

Один из АСЦ достался Северо-Западу. Его оснастили вертолетами Ми-8, Ка-32 и «Ансат». Всего, по данным госзакупок, у Северо-Западного АСЦ не менее шести машин в постоянном пользовании. В 2016 году авиацию центра благословил на благое дело батюшка.

Ценник

Один из вертолетов, Ка-32 с бортовым номером RF-32803, носит имя Героя Советского Союза и России (посмертно) Николая Майданова — командира 172-го вертолетного полка авиации ЛенВО. Его торжественно передавал центру министр Пучков в 2015 году.

В поисках авиации МЧС после трагедии в Хибинах «Фонтанка» нашла этот же вертолет в рекламном буклете московской группы компаний «Горные вертолеты». Она специализируется на сдаче авиатехники с экипажем в аренду.

На сайте «Горных вертолетов» опубликованы в качестве рекламных предложений и другие вертолеты Северо-Западного АСЦ. Полетный час стоит около 200 тысяч рублей, в зависимости от направления и длительности.

Если верить сайту «Горных вертолетов», компания заключила партнерское соглашение с МЧС России на авиационные услуги. Оно выглядит просто: бизнесмены подыскивают клиентов, а спасведомство предоставляет технику с экипажем.

В 2019 году одно из юрлиц группы компаний, ООО «Хелимаунтенс», заключило с Северо-Западным АСЦ договор на специальные авиационные работы — перевозку грузов. По условиям контракта спасатели гарантированно получали по 4,2 миллиона рублей в месяц. Если пролетали более 40 часов, то за каждый лишний час им доплачивали. Одно из жестких условий договора — о вылете вертолета МЧС нужно было предупредить за три дня.

«Хелимаунтенс» зарегистрирована в феврале 2019 года. Ее владелец — 26-летний предприниматель Николай Райченко. Еще в 2017-м он гонял мяч в чемпионате любительских команд за клуб «Луки-Энергия».

Минуя посредника, «Фонтанка» обратилась в Северо-Западный авиационно-спасательный центр МЧС с просьбой об услуге. Позвонили напрямую оперативному дежурному и узнали телефон сотрудника Александра Викторовича, который заведует коммерческим сектором.

Мы попросили Александра Викторовича довезти нас до Хибин из Санкт-Петербурга.

«Отчего же нет, летаем, и в Мурманскую область тоже. Вам ВИП или попроще? Сухой полетный час, без топлива, — 110 тысяч рублей. Это для Ми-8. Простой одного дня — 30 тысяч. В Мурманской области нашей техники пока нет, но планируется в следующем году».

Для небедных заказчиков АСЦ МЧС создал презентацию на Google Docs с ориентировочной стоимостью маршрутов. За воздушную экскурсию на Валдай, например, летчики 1-го класса — других спасцентр не держит — берут полмиллиона.

«Наша организация зарекомендовала себя как ответственный и серьезный деловой партнер, — заявляет о себе АСЦ МЧС. — Мы понимаем наших заказчиков и с полной отдачей включаемся в работу. Вертолеты оснащены всем необходимым, связанным с туристическими и VIP-перевозками, санитарной эвакуацией, десантированием групп и грузов посадочным, парашютным способами и с применением спусковых устройств».

В услугах АСЦ нет ничего противозаконного. Государственная авиация для защиты населения от ЧС может быть использована в коммерческих целях. Это определено постановлением правительства № 862 от 1999 года. Собственно, на этом документе зиждется весь рынок авиауслуг, в который активно вовлечено МЧС.

В прошлом году Северо-Западный АСЦ получил из федерального бюджета субсидий на выполнение государственного задания более 200 миллионов рублей. Чуть меньше половины он потратил на поддержание техники в работоспособном состоянии и закупку топлива. Вертолеты АСЦ базируются в Пулково, калининградском Храброво и Кречевицах в Великом Новгороде. Основной клиентский трафик идет из этих городов.

В 2019 году Счетная палата проверяла эффективность использования федерального бюджета в 2017–2018 годах на авиационное обеспечение деятельности МЧС. Из доклада следует, что ведомство использует авиацию лишь в 8 % чрезвычайных ситуаций, а 80 % спасательной техники требует ремонта и обслуживания.

«В проверяемом периоде 44 % вылетов пилотируемых воздушных судов осуществлялись в коммерческих целях. В рамках государственного задания (56 % вылетов) в основном производились учебные и тренировочные полеты, перелеты и облеты воздушных судов, перевозка оперативных групп», — говорится в докладе Счетной палаты.

Система

По официальным данным, Мурманскую область ежегодно посещают около полумиллиона туристов. Треть приходится на принадлежащий предприятию «ФосАгро» горнолыжный курорт «Большой Вудъявр». Он расположен в самом лавиноопасном районе России — горном массиве Хибины. В 2020 году проект «Хибины для всех» вошел в число финалистов всероссийского конкурса на создание туристических кластеров.

МЧС вообще никак не задействовано в прикрытии Мурманской области с воздуха, хотя его присутствие здесь внушительно. В 2015 году открыли Мурманский арктический комплексный аварийно-спасательный центр (АКАСЦ). Его строили по федеральной целевой программе «Снижение рисков и смягчение последствий ЧС». Штатная численность — 65 человек. Подразделения АКАСЦ есть непосредственно в Хибинах и в Кировске, рядом с горами. На вооружении — «вездеходы Путина».

На весь регион есть два частных вертолета, ориентированных на авиаработы для оказания медицинской помощи и спасработ. Их услуги оплачивают сторонние ведомства.

Первое — это Центр медицины катастроф при Мурманской областной больнице. На днях он заключил контракт с Вологодским авиапредприятием на 80 миллионов рублей до конца года. Медики платят по 250 тысяч в день, чтобы у них был под рукой вертолет. Именно его пытался вызвать в Хибины губернатор Чибис, спустя много часов взяв на себя руководство спасательной операцией.

Центр медицины катастроф входит в региональную систему ликвидации ЧС. Ею руководит возглавляемая губернатором комиссия. В задачи входят привлечение и координация сил и средств. Ответственность за выполнение возложенных на комиссию задач лежит на губернаторе. При возникновении ЧС в целях экстренного принятия решений он вправе единолично распорядиться о привлечении авиационной и другой техники для поисково-спасательных и неотложных работ. Заместитель губернатора в комиссии — начальник ГУ МЧС Руслан Назаров.

Андрей Чибис через десять часов после поступления информации о лавине дал поручение поднять вертолет в воздух.

Гендиректор Вологодского авиационного предприятия Валерий Жоголев подтвердил «Фонтанке», что задача поднять санитарный Ми-8 в воздух была дана глубокой ночью 23 марта, практически под утро.

«Он долетел до Мончегорска и там остался. Его не вызывали на поиск и спасание. У него нет лебедки, — говорит Жоголев. — Мой пилот не полетел в горы, потому что не было команды. У Центра медицины катастроф свои регламенты. Куда скажет, туда мы и летим».

Андрей Чибис продолжил руководить оперативным штабом. Но из подручных средств у него ничего не оставалось. Ресурсы авиации, задействованной в системе ликвидации ЧС, были исчерпаны единственным вертолетом Центра медкатастроф.

Но в Мурманской области есть второй вертолет. В аэропорту Мурмаши дислоцируется филиал Росавиации — Мурманская региональная поисково-спасательная база. Она включена в Северо-Западную зону авиационно-космического поиска и спасания. Звучит солидно, но у нее тоже нет собственного вертолета, и к тому же она не включена в региональную систему ЧС.

Услуги вертолета Росавиация тоже заказывает у Вологодского авиапредприятия. Машина оснащена лебедкой, а командует ей очень опытный пилот Андрей Затушевский. Он участвовал во многих спасательных и поисковых операциях.

«Именно он нашел в Черном море самолет Ту-154, на котором разбилась доктор Лиза, — говорит директор Вологодского авиапредприятия Валерий Жоголев. — Почему он сразу не полетел в Хибины? Ну позвольте. МЧС или кто-то еще нами не командует. Есть заказчик услуг — Росавиация».

Сначала мурманские власти — уже утром, когда, по официальным данным, девочка умерла, — обратились в координационный центр поиска и спасания Росавиации. Тот связался с Северо-Западным управлением Росавиации и получил добро на вылет. Затушевский взял на борт спасателей и врачей и быстро добрался до Хибин.

«Но там был сильный ветер, а все люди находились в распадке (углублении. — Ред.), просто некуда было сесть. Почему не использовали лебедку? Это командовали спасатели на борту, — говорит Жоголев. — Затушевский мне доложил: подлетел, сесть невозможно. Лебедку спасатели решили не использовать. Вертолет улетел. Затушевский — из Мурманска, знает местность досконально. Если бы он мог зависнуть, то сделал бы».

Андрей Затушевский сказал «Фонтанке»: «Я интервью не даю. Разговора не получится, без обид. Кроме головняка, это ничего не приносит, только проблем. За бесплатно проблем не нужно».

По словам Жоголева — а его компания много лет обслуживает мурманский регион, — это первый раз, когда на поиск и спасение туристов в Хибинах отправили вертолет.

Погода

— Как только позволили погодные условия, из Мурманска вылетел вертолет для эвакуации девочки, — утверждал губернатор Чибис, оправдывая промедление.

Его слова опровергают метеосводки и показания очевидцев, с которыми поговорила «Фонтанка». В вечер схода лавины в районе Мончегорска 22 марта — это ближайший населенный пункт — скорость ветра не превышала двух метров в секунду. Она резко усилилась, с порывами до 16–20 метров в секунду, как раз под утро, когда оперштабу пришла идея задействовать вертолеты. Затушевский, по словам очевидцев, три раза пролетел над отрогом горы Маннепахк, видимо оценивая обстановку, и улетел.

«Фонтанка» поговорила с участниками спасательной операции. К Маннепахку они добирались по земле из разных участков. Так же по земле до места схода лавины доставляли медиков. Они, не подготовленные к снегоступам, шли с чрезвычайно низкой скоростью. Готовые выдвинуться в 9 вечера 22 марта, они подошли к семи утра. Мурманские спасатели, вызвавшиеся проводить медиков, заблудились и пошли в соседнюю долину, на место первой стоянки детей, рассказали «Фонтанке» очевидцы.

«Фонтанка» пять дней назад отправила список вопросов министерству информационной политики Мурманской области. К публикации статьи ответы не поступили.

Александр Ермаков,

«Фонтанка.ру»