Следствие добивает Матуса

История из прошлого догнала арестованного председателя петербургской Общественной наблюдательной комиссии Матуса. Раскрытые следствием факты биографии не добавляют ему обвинений, но убивают репутацию.

Арест председателя ОНК Владимира Матуса за «приготовление к посредничеству во взяточничестве» вызвал вопросы. Следствие приоткрыло карты, рассказав о причине интереса к фигуре председателя Общественной наблюдательной комиссии. Куш за перевод новгородского авторитета из колонии в Коми в петербургскую больничку оказался эпизодом многомесячной разработки.

Владимира Матуса арестовали в августе 2016 года. Как следовало из релиза петербургского Главного следственного управления СКР, главный общественный наблюдатель за СИЗО и колониями Петербурга пытался подкупить начальника медсанчасти 78 ФСИН с целью перевода осужденного Тельмана Мхитаряна из колонии строгого режима, что в республике Коми, в петербургскую межобластную больницу ФСИН имени доктора Гааза.

Видимо, предвидя сомнения и подозрения в предвзятости по отношению к общественному деятелю, следствие выпустило в прессу материалы, как правило, до суда не доступные: видео и аудиозаписи, которые легли в основу обвинения. По версии следствия, эти материалы доказывают попытку Матуса склонить начальника МСЧ к заведомо незаконному переводу Мхитаряна. Якобы Матус уже получил у заинтересованных лиц 500 тысяч рублей и предлагает 300 тысяч начальнику, оставляя себе 200 тысяч за посредничество.

О том, что история началась на год раньше, до поры не разглашалось – до окончания следствия по делу бывшего начальника института повышения квалификации работников ФСИН Владимира Назарова.

Непреступное укрывательство

В конце декабря 2013 года, как установлено следствием, начальник института ФСИН Назаров выписал подчиненным ему работникам премию. 47 сотрудникам выдали 1 705 400 рублей. Деньги под Новый год никто не получил, так как начальник собрал все средства обратно: «На нужды института». Часть была потрачена на праздники и представительство, часть оставалась у Назарова. Владимир Матус появился в этом сюжете летом 2015 года, когда Назаров узнал, что махинациями с премиями заинтересовалась ФСБ. За помощью он обратился к председателю ОНК.

Как поделились с «Фонтанкой» осведомленные собеседники, начальник института находился под плотным контролем оперативников, и его телефонный разговор с Владимиром Матусом был зафиксирован. Назаров, обращаясь к председателю ОНК как к хорошему знакомому, попросил помочь и задним числом оформить зачисление некоторых сумм на счет контролируемого Матусом Санкт-Петербургского отделения общественной организации «Совет общественных наблюдательных комиссий». Матус согласился, и деньги ушли.

«Установлено, что Матус помогал Назарову сокрыть следы преступления. Но к уголовной ответственности он привлечен не был, так как Назаров обвиняется в злоупотреблении должностными полномочиями, а это преступление средней тяжести. Уголовная ответственность предусмотрена за заранее не обещанное укрывательство только тяжких и особо тяжких преступлений», – пояснил «Фонтанке» собеседник, знакомый со следственными материалами, отметив, что если оснований для привлечения к ответственности и не было, то для развернутой оперативной работы – вполне достаточно.

Безопасные деньги правозащитника

Дальше началось интересное, но бесперспективное. «Статус ОНК – это что-то... Полномочия практически как у государственного надзорного органа. Члены ОНК имеют возможность реально влиять на положение обвиняемых и осужденных, находящихся в местах принудительного содержания, хотя и не могут самостоятельно принимать решения», – поделились проблемами правоохранители.

Насколько известно «Фонтанке», сейчас в уголовном деле Матуса содержится достаточное количество расшифровок его телефонных переговоров и SMS-переписки, весьма красноречивых. Например, после разговора с родственницей осужденного, на её номер с номера Матуса приходит краткое текстовое сообщение: «30». Якобы именно столько в тысячах рублей стоит посещение СИЗО председателем ОНК с целью «проверки условий содержания» конкретного подследственного.

Забавно, но поставить в вину с точки зрения закона это невозможно. Члены ОНК – не должностные лица, и нормы о взятке или злоупотреблении полномочиями к ним неприменимы. В то же время ОНК – не коммерческая организация, так что нельзя говорить и о коммерческом подкупе. Нет и мошенничества – если сиделец действительно посещается и получает помощь, либо в результате официального обращения, либо в результате личной беседы с руководством учреждения ФСИН. Лишние жалобы и заявления не нужны никому, ибо нарушения есть везде, а от перевода жулика в хорошую камеру с телевизором никому плохо не будет.

Другое дело – случай с Тельманом Мхитаряном, который в январе 2015 года получил 11 лет строгого режима за вымогательство. Для оперативников это было подарком: «Понимаете, 90 процентов арестантов особо никому не интересны. Они получили свое наказание, отсидят и выйдут. Их контакты с волей, даже незаконные, отследить невозможно, да и не нужно. Другое дело люди масштаба Мхитаряна».

Как объяснили «Фонтанке», это на воле про человека, которого считали тайным хозяином Великого Новгорода, за полтора года почти забыли. Во ФСИН другая память, и человек, который с помощью своих связей, авторитета и немалых материальных возможностей способен влиять на процессы как за решеткой, так и на воле, обречен весь срок отбывать под микроскопом. Поэтому вопрос о переводе 68-летнего мужчины в больницу – вопрос не только медицинский.

Взятка без купюр

Денег не нашли. Как пояснили «Фонтанке» в следствии, деньги можно было найти при захвате во время передачи. Но когда о переговорах стало известно чекистам, Матус говорил о том, что 500 тысяч он уже получил, что исключало возможность взять за руку заказчика перевода. Провести операцию при передаче доли от Матуса начальнику медсанчасти оказалось нереально. По условиям сделки, обозначенным Матусом, «сначала перевод, потом деньги». Перевод Мхитаряна в больницу имени Гааза, как считает следствие, не был основан на медицинских показаниях, а значит, незаконен. Идти на заведомо незаконное действие во имя изобличения взятки – нонсенс.

Как он служил в очистке?

Разговор с коллегами Владимира Матуса по ОНК принес неожиданный результат. На простые вопросы, как он оказался в комиссии, какой правозащитной деятельностью известен и чем зарабатывает на жизнь, ответа не нашлось.

Согласно официальной биографии на личном сайте, Матус отслужил срочную службу в пограничных войсках. Исходя из возраста, в запас он должен был уйти в 1979 – 1980 году. После этого провал в двадцать с лишним лет. Следующая информация относится к 2003 году – «член попечительского совета ГУ ФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области».

За последующие годы Владимир Матус стал членом общественных советов почти всех правоохранительных ведомств. Перечень с личного сайта:

– председатель общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга по "Общественному контролю за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания";

– заместитель председателя Общественного совета ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области;

– заместитель председателя Общественного совета УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области;

– член Общественно-консультационного совета при УФМС России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области;

– член Общественного совета УФСКН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области;

– член аттестационной (квалификационной) комиссии Главного управления Минюста России по г. Санкт-Петербургу (с правом голоса);

– член комиссии Главного управления Минюста России по г. Санкт-Петербургу по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных гражданских служащих и урегулированию конфликта интересов;

– депутат муниципального совета МО № 65 Приморского района г. Санкт-Петербурга.

Коллеги по ОНК осторожны в комментариях. Ответственный секретарь комиссии Борис Пантелеев воздержался от оценок: «Я не могу давать какие-либо комментарии относительно Владимира Матуса до решения суда. Давайте дождемся приговора – обвинительного или оправдательного – и тогда обсудим».

Владимир Шнитке, исполнительный директор петербургского «Мемориала», был более откровенен: «История с центром повышения квалификации… она достаточно известна, не думаю, чтобы СК что-то сфальсифицировал. По поводу посещений Матусом мест заключения ничего не могу сказать, я с ним ни разу в колонии не ходил. По закону члены ОНК посещают учреждения ФСИН вдвоем, но Матус по большей части ходил один. Не знаю, может, он туда проходил не как член ОНК, а как член общественного совета ФСИН. О чем и с кем он там говорил, не знаю.

Когда Матус приехал в Петербург из Калининграда, его как общественника никто не знал. Но он очень быстро стал членом общественных советов и ФСИН и МВД. Не знаю, почему».

Владимир Волохонский за три года работы в ОНК председателя почти не видел: «Я впервые встретился с Матусом три года назад, когда он активно боролся за избрание себя председателем. Это было первым и последним заседанием ОНК, на котором был кворум. После избрания председатель все контакты с большинством членов ОНК практически прекратил.

Не припоминаю, чтобы Матус выступал с заявлениями против правоохранительной системы. Пожалуй, он был самым лояльным к ФСИН. Если посмотреть наш журнал посещений, там очень редко встречаются записи о посещениях Матуса, и практически всегда «замечаний не имею».

Член ОНК Александр Холодов выражает некоторые сомнения в обоснованности предъявленных Матусу обвинений: «Очень интересная взятка. Ни взяткодатель, ни взяткополучатель к уголовной ответственности не привлечены, в СИЗО находится только предполагаемый посредник. Надеюсь, суд даст оценку всем собранным доказательствам. Что я могу сказать о Владимире Матусе? Знаком с ним только по комиссии. Случалось посещать совместно с ним места заключения, но даже намека на мздоимство не заметил».

Председатель общественной организации по развитию спортивного движения «Шурави», которая рекомендовала Владимира Матуса в ОНК, Игорь Рачилин, о привлечении Владимира Матуса к уголовной ответственности узнал от «Фонтанки». На вопрос о том, какое отношение «Шурави» имеет к правозащитной деятельности, а Матус – к «Шурави», отвечать не стал: «История не в двух словах. Такие подробности, что, как, откуда, – у меня нет желания об этом говорить».

Арест на переломе

Скандал в ОНК случился как раз в то время, когда её состав готовится к сложению полномочий. В течение двух месяцев Общественная палата изучит анкеты кандидатов и назовет сорок граждан, которые получат право беспрепятственного доступа в закрытый мир колоний и следственных изоляторов Санкт-Петербурга.

Чтобы стать членом ОНК, надо быть выдвинутым общественной правозащитной организацией с не менее чем пятилетней историей. Кандидат не должен быть членом ОНК более трех раз подряд, не имеет права быть прокурором или адвокатом, не должен находиться на государственной или муниципальной службе.

Кандидат не должен иметь судимость. Снятая или погашенная судимость членству в ОНК не препятствует. Как говорит Борис Пантелеев, который не скрывает своих четырех приговоров: «Иосиф Виссарионович Сталин начинал свою карьеру с примитивных грабежей и разбоев. А впоследствии на него вся страна стала молиться».

Денис Коротков, «Фонтанка.ру»