Миниатюрный суфизм Давлата Тошева (фото)

Роль миниатюры в искусстве – не главная. В культуре же востока – особая. Европейская цивилизация вознесла художника, ислам настаивает на мастере. 18 мая в Петербурге открылась выставка узбекской миниатюры Давлата Тошева. Ремесленник в шестом поколении не претендует на звание живописца, хотя его вязь приобретают коллекционеры европейских столиц.

Когда армия Наполеона перешла Неман и оказалась в Российской империи, предок Давлата Тошева уже создавал свои миниатюры в Бухарском ханстве. Примерно через двести лет, в 1975 году в семье тракториста и родился будущий мастер. Отец продолжал ремесло миниатюры подпольно – красная власть не благоволила тем, кто раскрывал религиозные темы.

А мечтал октябренок Давлат попасть в советскую милицию. Став чемпионом по борьбе в 10 классе, он даже получил путевку в Высшую школу МВД, а пошел в мастерскую, в которой помогал отцу с 12 лет. Все жизненно – надо было зарабатывать.

Теперь Тошев не имеет дипломов высших художественных школ, да и системного гособразования вообще, а с 2005 года его миниатюры находятся в частных коллекциях Москвы, Лондона и Берлина. За эти годы его выставки прошли в Швейцарии, Германии, Франции, Голландии и США. По его мнению, внимательней всего на его мотивы смотрят те, кто исповедует протестантизм. Скорее всего, такое происходит благодаря скромности – неотъемлемой составляющей исламской миниатюры. Для Бухары его работы стоят огромных денег, в Евросоюзе многомесячный труд скупают от трехсот до двух тысяч долларов.

Миниатюра пришла в Бухару после того, как Тимур подмял Персию. Теперь ремесленники расписывают бумагу и шелк 15-тью стилями каллиграфии, а каждый стиль имеет еще восемь диалектов. Тошев представляет цех «устахона». Это своеобразный семейный клан, исповедующий суфизм – своего рода исламское мистическое конфуцианство, где мудрость старшего мастера является догмой. Он не скрывает, что их школа хранит секреты и передает их только своим.

Однако в семье говорят не только на языках степи. Его дочки, когда хотят скрыть мысль за общим столом, переходят на итальянский и английский.

- Если вы считаете, что в Узбекистане дамы ходят в парандже, тогда не смейтесь на странных европейцев, уверенных, что в Петербурге по ночам гуляют белые медведи, – смеется Тошев.

Объяснения мастера своего сложного визуального текста на старинной бумаге просто: «Гранат – это символ любви, а вязь – суры Корана. Слои смыслы. Для петербуржца же это всего лишь интонационный декор. Европейская миниатюра не развивается, так как у нас. По-моему все дело в восприятии оформлений. Современной цивилизации нужны полотна, понятные со ста метров. Видимые пятна. Я же по пять-шесть часов в день согнут над тонкостями. Истина в нюансах».

Часть работ Тошев выполняет на старинной бумаге. Она ему достается благодаря реставрации древних книг. Расплачиваются за работу чистыми листами – в прошлом их ученые часто оставляли, чтобы в будущем продолжить свою мысль.

Всего лишь один вопрос мы задали Давлату о конфликте цивилизаций. Его друзья сообщили нам, что пару дней назад его не повез таксист, грубо сославшись на цвет его кожи.

- В Бухаре узбеки относятся к русским много доброжелательней, – ответил он.

Поговорив еще немного, журналист понял, что Тошев не поклонник киплингской баллады, где «Запад – есть запад, Восток – есть Восток». Он старается сойти с этого места своим искусством.

Евгений Вышенков, Фонтанка.ру