Преодоление вчерашних проблем

Хотя слово «кризис» рекомендовано не употреблять, наши власти урезали городской бюджет-2009 почти на одну десятую. А запрет на слово «девальвация» упразднил лично шеф Центробанка Сергей Игнатьев, издавна прозванный Тишайшим. Причем одной-единственной исторической фразой - что «не исключает некоторой тенденции к ослаблению рубля по отношению к иностранным валютам». Всеобщий поворот к реализму? Не уверен.

Пожалуй, это и в самом деле поворот к реальным проблемам. Но только не к тем, которые навалились сегодня, а к тем, которые были проигнорированы вчера. И за три месяца кризиса это стало уже стилем нашего начальства.

В сентябре высшие власти вывели из своего употребления рассуждения о том, что мы не боимся холодной войны, ничуть не пострадаем от международной изоляции, да и вообще экономически ни от кого не зависим.

Правильно поступили, конечно, что прекратили об этом толковать. Но лучше бы вообще не начинали, или хотя бы перестали месяцем раньше. Всякие иностранные инвесторы, кредиторы и прочие капиталисты все равно рванули бы с наших рынков – закон мирового кризиса, тут уж ничего не попишешь – но все-таки не в таких масштабах и не так стремглав, как это произошло.

А в сентябре надо было заниматься уже другим. Например, защитой банковских вкладов рядовых граждан. Эти вклады кое-как защитили в октябре, но с опозданием, когда паника была уже в разгаре. И тогда же десятки облеченных доверием и чинами лиц один за другим выступили с одним и тем же заявлением: курс рубля к корзине главных валют останется таким, каким был. Девальвации не будет.

Честно сказать, тогда казалось, что за этим стоит что-то серьезное. То ли железобетонная готовность держать рубль до последнего цента из валютных резервов. То ли мудрая хитрость, маскирующая скрытую подготовку к девальвации. А сейчас выясняется, что ничего и не было. Одно легкомыслие. О проблеме просто не задумывались до тех пор, пока она сама не начала диктовать правила игры.

И правила эти просты, хотя и неприятны. По состоянию "на сейчас" спасти от девальвации (под которой которой следует понимать ослабление рубля по отношению к корзине доллар-евро) может только существенное и длительное удорожание нефти. Это возможно, но маловероятно. Нефть дешевеет несколько месяцев подряд, и с начала ноября, при всех колебаниях, стоит дешевле $70 за баррель. Пока это так, нынешний курс рубля может удерживаться только за счет имеющихся валютных резервов, которые и без того уменьшаются, да и вообще должны бы тратиться на более насущные вещи.

Поэтому реальный спор может быть уже только об одном: как рациональнее ослабить рубль – плавно или одним скачком, и насколько – на 15 – 20% или сильнее. Этот спор идет теперь полным ходом, хотя на самом деле его надо было довести до какого-то решения еще в прошлом месяце, а сейчас твердой рукой данное решение уже выполнять. Вместо этого продолжаются импровизации.

Получается, что каждая следующая стадия кризиса застает власти врасплох, за расхлебыванием проблем, возникших на предыдущей его стадии. Это полностью относится и к нашим петербургским властям.

Переделанный и слегка урезанный бюджет-2009 преподносится публике как слегка облегченный вариант первоначального, сочиненного еще до кризиса. Что-то ужато, что-то отложено, но вообще-то ничего особенного не происходит – годик чуточку поэкономим, а потом все пойдет по-старому.

Два месяца назад это выглядело бы почти реалистично. А сегодня – утопия. Городским властям надо взять за точку отсчета не сытый 2008-й год, а наихудший возможный сценарий 2009-го. Который исходит из того, что нефть дешева, и сводится поэтому к следующему.

В федеральном бюджете – дефицит, и поэтому замораживаются все или почти все проекты и программы, реализуемые за счет центра. По той же причине резко уменьшается госзаказ городским предприятиям. По той же причине новопришедшие в город корпорации почти перестают платить налоги в петербургский бюджет. Между прочим, применительно к федеральным выплатам, они уже и сейчас к этому близки, ссылаясь на долги и убытки и ультимативно требуя уменьшить в разы экспортную пошлину на нефть.

Это, повторю, наихудший из возможных сценариев. Хочу верить, что дело будет обстоять не так жестко. Но в любом случае, городу придется жить в первую очередь на свои домашние доходы и только во вторую – на доброхотные даяния из центра. А это, между прочим, принципиально другая экономическая философия. Совсем не та, которая была до сих пор и сводилась к простому тезису: что недоберем в бюджет у себя, то выпросим в Москве.

Надо рассуждать наоборот: что не даст Москва, надо найти у себя. И не стоит откладывать это на потом и запоздало осуществлять в порядке импровизаций.

Самое время изменить отношение ко всем городским предприятиям, от крупных до самых мелких. Несколько лет им непрестанно что-то запрещали, их наставляли, строили, прореживали. На всем это надо поставить точку. Любой бизнесмен, который платит налоги в городской бюджет, – герой. Им подлежит гордиться и носить его на руках. Любой предприниматель, хотя бы и мельчайший, который не очень-то платит налоги, но создает рабочие места, пусть хоть для самого себя, должен восприниматься как персона, которая снимает с города часть забот о безработных.

А таких забот предстоит много, и нужно быть готовыми тратить на это городские деньги, хотя их будет не хватать на многое другое. Политику городских расходов надо пересмотреть принципиально. Все затратное и неэффективное, все, что не обещает быструю отдачу, отменить или отложить. Денег в распоряжении петербургских властей будет теперь куда меньше, их определенно не хватит ни на амбициозные проекты, ни на показуху во всех ее выражениях.

Главные затраты должны быть нацелены на поддержание жизненного уровня горожан, на помощь тем, кто попал в трудное положение, и на сохранение в рабочем состоянии систем жизнеобеспечения. Создание новых рабочих мест вряд ли стоит делать задачей номер один. Простое ослабление давления на предпринимательство создаст больше таких мест, чем любая бюрократическая активность, и при этом не будет стоить городскому бюджету ни копейки.

Отдельно взятые крупные начинания можно осуществлять и при кризисе, но только в тех случаях, когда общественная отдача будет больше материальных затрат. Скажем, строительство дешевого муниципального жилья в такую пору сильно ободрило бы людей. Но для этого нужна совсем другая система отношений властей со строительными структурами. Если сил построить такую систему нет, то лучше и не браться, чем потом восстанавливать против себя общественное мнение.

Известно, что генералы обычно планируют прошлую войну. А сегодня мы видим, как власти всех уровней планируют преодоление мелких трудностей прошлых месяцев. Пора бы уж повернуться лицом к трудностям завтрашним.