Александр Сокуров: В кино много любителей кровушки

Режиссер Александр Сокуров в представлении не нуждается. В 1995 году по решению Европейской киноакадемии его имя было включено в число ста лучших режиссеров мирового кино. В свое время Сокуров выступал против приватизации «Ленфильма», а недавно привлек к себе внимание резкой критикой в адрес администрации Санкт-Петербурга. Подписав известное письмо в защиту архитектурных памятников, Сокуров отказался отозвать свою подпись и пострадал из-за этого. Опальный режиссер дал интервью нашему корреспонденту.

Ядерный взрыв изнутри

-Александр Николаевич, какова роль кинематографа в современном обществе?

-Для тоталитарного государства искусство необходимо. С помощью кино, литературы, музыки тоталитарное государство защищает себя и внутри, и снаружи. Оно использует писателей, художников, дирижеров, актеров, режиссеров для того, чтобы прикрывать свои подлинные намерения. Демократическое же общество самодостаточно. Оно декларирует приоритет усредненной культуры, приоритет потребления. Говорить, что демократии искусство необходимо как топливо, как внутренняя энергетика, - нет оснований…

-Однажды вы сказали, что кино опаснее ядерного взрыва…

-Я говорил о том, что визуальное воздействие на человека - страшное оружие. А кино намного опаснее живописи и фотографии. Это динамическое, энергетическое явление… К сожалению, в кино множество бесталанных людей. Злобных, агрессивных, любящих кровь и насилие. И все эти люди - профессионалы. Своими фильмами они наносят раны, которые трудно залечить, как трудно сшить раны от обоюдоострого кинжала. Визуальность проникает глубоко, беспощадно глубоко… Если ядерный взрыв разрушает материальные ценности и поражает человека на физическом уровне, то кинематограф - ядерный взрыв внутри человека. А внутренние разрушения редко восстанавливаются… Человек часто сам и не замечает их, не чувствует…

-Как вы относитесь к тому, что Михаил Швыдкой потерял свой пост в Агентстве по культуре и кинематографии?

-Со Швыдким у меня был серьезный конфликт, когда готовилась приватизация «Ленфильма». И я позволил себе крайне резкие формулировки в его адрес, конечно, в его присутствии. На том этапе наша сторона проиграла, приватизация началась. У Швыдкого были десятки случаев свести со мной счеты, но он этого не сделал. Даже на финансировании моих картин наши разногласия не отразились… Думаю, Швыдкой, будучи чиновником, должен был следовать определенному политическому курсу. Именно поэтому некоторые его решения могли идти вразрез с интересами культуры.

-Валентин Распутин назвал деятельность Михаила Ефимовича «оккупационной»…

- От сердца, от души иногда вырываются резкие слова. Я и сам иногда могу сказать что-то очень жесткое в адрес чиновников. Особенно если я не посвящен в детали.

-Какие процессы беспокоят вас в современном кинематографе?

- Очень агрессивно ведут себя создатели визуального товара. Здесь в авангарде идут американские режиссеры, среди которых немало любителей кровушки. Эти люди, давно наплевавшие на гуманитарные принципы, сейчас открывают Каннские фестивали. А мы - те, кто возражает против насыщения кинематографа агрессией, против превращения искусства в товар, - мы часто проигрываем. А в чем-то давно проиграли, ведь миллионы людей смотрят только в одну сторону. Впрочем, это не значит, что так будет всегда. Если появится какая-нибудь другая эффектная игрушка, современный визуальный товар тут же забудут.

-У нашей страны не так все плохо? Например, фильм «Остров» имел успех…

- Я не комментирую работы коллег. Ко всем стараюсь относиться с уважением. Однако, на мой взгляд, в положительной статистике обычно бывают приписки. Если мы слышим об успехе той или иной русской картины в России, всегда нужно подумать, какому телеканалу это выгодно. На самом деле в кинотеатрах на русских картинах - зрителей ничтожное меньшинство. Как правило, если фильм пользуется успехом, это откровенный визуальный товар. В ином случае, скорее всего, имеют место приписки.

Право строить в Петербурге надо заслужить

-Какова сейчас ситуация вокруг письма в защиту архитектурных памятников?

- Письмо написано и разослано в различные высшие инстанции. Ответа пока нет. Думаю, наше письмо серьезно задевает проблемы жизни города. И экономические, и политические. Если серьезно разбираться, нужно принимать решения, к которым власть не готова. В последнее время я с изумлением замечаю, что руководство города начинает что-то говорить на эту больную тему. Но то, что делается, это капля в море, продолжают разрушать целые кварталы… И тот же вопрос с биржей - он же абсолютно очевидный.

Вы считаете, у общественности нет шансов?

- Напротив, я уверен, что в этой вакханалии будет поставлена точка. Все-таки решение о том, что город вообще не должен существовать, еще не принято. Один раз такое решение приняли нацисты, когда взяли город в кольцо. Но даже немецкие бомбы не смогли сделать того, что за последние десять лет сделали строители вкупе с городской администрацией. Я очень надеюсь, что штиль прекратится. А пока что все делается с молчаливого согласия горожан. Мы, подписавшие письмо, не участвуем в политике, отстаиваем только гуманитарные интересы города… Думаю, скоро разрушение все-таки будет остановлено. Но сколько исторических памятников мы утратим к тому моменту?

-А какие чувства вызывает у вас современная архитектура?

- Никаких. Не вижу признаков эволюционности, вижу только признаки революционности. Мне кажется, чтобы строить в таком городе, как Петербург, нужно иметь на это право. Просто так отдавать строительство дельцам с дурным вкусом нельзя.

-В газетах писали, что режиссер Сокуров пострадал из-за этого письма…

-Со мной поступили так, как поступали в советское время. Тогда закрывали картину, сейчас закрыли спектакль. Грустно, что «Орестея» не будет поставлена в Михайловском театре. Сейчас всюду идут одни и те же оперы. Опера Танеева - едва ли не единственная из русской классики, которая никогда полноценно не ставилась. Очень жаль, что театр не смог осуществить постановку… Что касается меня, я к подобным вещам привык.

Ельцин не знал, что происходит

-Вы часто встречались с первым президентом, сняли фильм «Пример интонации». Как вы относитесь к правлению Ельцина?

- Действительно, я знал Ельцина много лет, еще до избрания его президентом. Думаю, он только один год соответствовал сложности момента. Потом стал естественно отставать от сути происходящего. У него не всегда была возможность анализировать, не всегда были верные источники информации… С одной стороны, совершались ошибки в управлении, с другой - шел естественный процесс разрушения экономики и политической системы. Эта система расползалась, как старая ткань. А у власти оказались люди без опыта масштабного руководства! Ельцин сам это признавал. Однажды он позвонил мне и сказал: «Я расстался со своим последним ровесником, у власти только молодые люди». Я спросил: «А опыт у них есть?» Он ответил: «А что делать? Будут учиться…» Наверное, ни в одной стране мира такого не было… Кроме того, Ельциным руководила стихия воли. Так командир взвода принимает решения - хочу и все.

-А какие у вас впечатления от встреч с Путиным?

- Не помню никакой реакции на мои слова. Ни на резкие, ни на обычные. Из опыта моего общения с руководителями других стран знаю, что у них тяжелейшая, нечеловеческая работа. Поэтому не берусь давать оценки. Однако знаю, что многие, кто обращался в администрацию президента, не получали ответа.

-Вы однажды сказали, что Россия - подростковая страна…

-Ни в один исторический период нам не удалось довести до конца ни одну реформу. Так было и в последнее время, когда мы начали строить капитализм. Произошла колоссальная интервенция бандитизма в экономику. Это очень напоминало времена большевиков… К сожалению, нам никак не удается создать разумную государственную систему, мы никак не можем вырастить взрослое государство… Отсталая, жестокосердная государственная машина - наше слабое место.

-А что-то хорошее в нас, русских, все-таки есть?

-Я сам русский, гражданин страны. Не уезжаю, живу в России. Что я могу сказать? У нас есть русский язык. Есть великая культура. Если в России человек талантлив, он талантлив глубоко, по-настоящему. У нас все еще есть наука. Образованные люди в России прекрасны, они самоотверженно трудятся. Это врачи, учителя… Я горжусь такими людьми. Когда я прихожу в Филармонию, в Капеллу, то всякий раз испытываю радость. Это мой народ…

Беседовал
Дмитрий Орехов,
полностью материал читайте в свежем номере газеты «Ваш тайный советник»