В трещинах и выбоинах фасадов Петербурга появились необычные скульптуры. Это «заплатки города»

Трещины и выбоины фасадов старых домов Петербурга заполнили необычные скульптуры. Такие «заплатки города» в поврежденных местах уже несколько месяцев ставит уличная художница Екатерина Березина. «Фонтанка» недавно заметила их появление, а теперь попросила рассказать автора о концепции. Название, что любопытно, родилось случайно.

Сейчас на улицах Петербурга есть около 20 подобных скульптур. Их точное расположение можно увидеть здесь.

— Как давно на фасадах петербургских домов появились ваши скульптуры?

— С конца июня. Можно сказать, что где-то уже три месяца прошло.

— «Заплатки города». Какой смысл вкладываете в это название?

— Ой, честно говоря, не я его придумала. Оно само появилось. На Миллионной улице, когда я клеила скульптуру, проходила женщина. Она сказала, что это заплатки города. Оттуда всё пошло.

— Можно сказать, что название такое народное. А как вы выбираете места для работ?

— Они как-будто бы сами меня выбирают. У меня было несколько работ в Петербурге и в Москве, которые я оставляла на подоконнике или в уголочке. Но они не становились частью здания, люди их забирали.

Я ходила по Петербургу и в один момент увидела дырки и трещины на фасадах. Раньше не думала про них и не замечала. Подумала, что нужно внедрять туда, ведь это будет, можно сказать, часть здания. Потом пришел образ, что это раны города и скульптуры их залечивают и дают новое дыхание.

Самые первые я оставила у музея Ахматовой. В июне гуляла там с подругой и увидела там дырочку. В стене не хватало кирпичика. Подумала, что это идеальное место для моей скульптуры. К этому моменту у меня уже были сделаны два мальчика. Я на следующий день приехала и их оставила. И они там прижились.

Теперь я повсюду вижу дырки и разрушенные здания, их присылают и друзья. Уже какая-то профдеформация. Просто идешь по городу, смотришь и думаешь: блин, пожалуйста, всё, хватит, я не поспеваю за количеством найденных дырок.

— Сколько вообще их в городе?

— Около 20. Скоро будут новые. Сделала общий список в онлайн-картах, там можно посмотреть.

— Хочу еще узнать про сюжеты и концепцию. У вас где-то один мальчик, где-то два. Еще сами работы визуально необычные. Расскажите, пожалуйста.

— Какое-то конкретное значение я не хочу давать. Люди увидят то, что важно для них лично, то, что болит у них. Если говорить образно, то эти фигуры для меня — про хрупкость человека, уязвимость и его беззащитность перед вечностью. Человек маленький, а мир огромный. Мы все очень зыбкие, и никогда не знаешь, что будет завтра, и надо быть бережнее друг к другу. Сейчас начала еще животных делать с детьми — лошадей, собак, птиц. Они для меня как образ ангелов, спустившихся с неба.

Если обобщить, то это всё интуитивные и чувственные вещи, не какой-то конкретный сюжет, а то общее дыхание, которое я чувствую от пространства, от людей и от того, что у меня внутри. То, что, мне кажется, особенно откликнется сейчас в сердцах. Вообще, хочется, чтобы, соприкасаясь со скульптурами, люди смягчались внутри себя.

— Ничего не понимаю, как делают скульптуры, как проходит сам процесс создания… Можете с технической точки зрения рассказать?

— Я либо леплю их дома, делаю наброски. Глина какое-то время остается сырой, высыхает не сразу. С наброском приезжаю на место. Здесь уже придаю скульптуре форму под пространство — под эти дырки и трещины. Могу лепить на месте, приезжаю с глиной. Иногда пространство само выбирает форму, невозможно заранее сделать, потому что дырка или дом диктуют суть и форму.

Затем в любом случае забираю домой. Доделываю, долепливаю, обжигаю, покрываю глазурью. Потом еще раз обжигаю.

— Сколько времени надо на одну работу?

— Иногда можно за неделю уложиться, а иногда больше, например две. Сами скульптуры небольшие, но еще много времени уходит на обжиг и покраску.

— Как друзья или родственники отреагировали на ваше занятие?

— Друзья помогают мне всё это осуществлять в городе. Они моя большая поддержка, одна я себя чувствую уязвимо и беззащитно и всегда прошу их быть со мной рядом — и когда леплю по городу, и когда уже приклеиваю. Без них бы ничего не было, потому что делать всё это в одиночку в городе мне бы не хватило храбрости. И это большая радость и благодарность, что они соглашаются по 5–7 часов в день со мной всё это проворачивать. Семья тоже поддерживает.

— Вы сказали, что иногда ваши скульптуры забирали. Не жалко их оставлять?

— На самом деле все об этом спрашивают, и это последнее, о чем я думаю. И за годы занятия скульптурой я научилась смиряться и отпускать то, что должно уйти. Глина в целом дело хрупкое, бывает лепишь месяц какую-нибудь большую скульптуру, а она взрывается в печи. И кажется, что всё впустую, но на самом деле нет — значит, так было нужно. И с улицей — то же самое. Значит, кому-то она была нужна или это не подходящее для нее место.

— В описании вашего канала прочитал, что вы актриса, скульптор, танцовщик. Чем же вы всё же занимаетесь?

— Актерская профессия, наверное, самая важная для меня сфера деятельности. Но больше всего я люблю слово «художник». Оно вбирает в себя всё. Я играю в Москве в «Пространстве „Внутри“» в спектакле «Это не я» Антона Фёдорова. До этого были танцевальные спектакли в Петербурге на Новой сцене Александринского театра.

— На скульптора где-то специально учились?

— Нет, я долго рисовала. В какой-то момент захотела лепить сама вазы, чтобы их расписывать. Пошла в керамическую мастерскую, чтобы посуду лепить. И так получилось, что начала лепить скульптуры. Сначала для себя, кому-то что-то дарила. Постепенно оно переросло в нечто большее.