Важно, как считают. Зачем Центробанку 50 оттенков инфляции

Росстат показывает Петербургу в этом году инфляцию уже почти в 18 %. Но Центробанк настаивает: на самом деле — всего 13,6 %. «Фонтанка» разбиралась, что правильнее и откуда вообще взялась такая разница.

«Конечно же, надо ориентироваться на показатели Центрального банка. Они более богатые, представительные. Там по меньшей мере шесть или даже восемь ценовых индексов, на которые они внимательно смотрят: трендовая инфляция, базовая инфляция, сезонно очищенная, по товарным группам», — говорит экономист Никита Масленников, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития.

«Инфляционные показатели, с которыми работает Центробанк, более репрезентативные и дают большее понимание динамики инфляции ее структурных характеристик. Здесь надо отметить, что несмотря на эти победные реляции Росстата и Минэкономразвития, да, у нас снижается инфляция, но мы приближаемся к рубежу, на котором всё-таки проинфляционные риски, которые до этого достаточно быстро снижались, начинают стабилизироваться, — объясняет Никита Масленников. — Здесь есть основания внимательно смотреть, потому что четырехмесячный дефляционный тренд на снижение цен неделя к неделе, который был у нас, [закончился]. В последние недели и по сентябрю мы имеем небольшой рост. Недельные октябрьские данные показывают, что [ИПЦ растет] то на семь сотых, то на одну, то на три, но поднимается».

Но если федеральные данные по инфляции у разных ведомств отличаются на сотые доли процентов, в региональных — разрыв куда больше, и по ряду регионов составляет 3–4 %.

Инфляция в Петербурге в сентябре 2022 года, по Росстату, составила 17,96 % к аналогичному месяцу прошлого года, а по данным ЦБ — находилась на уровне 13,63 %.

Как отмечают в регуляторе, это ниже показателя по СЗФО (13,66 %) и в целом по России (13,68 %), но выше августовских 13,31 %. Рост связали с ограничением предложения в сфере зарубежного туризма, ростом спроса на внутренние авиаперелеты и повышением издержек операторов сотовой связи. При этом продукты и непродовольственные товары продолжили дорожать медленнее из-за расширения предложения на рынке и ослабления потребительской активности.

Регулятор отметил, что в регионе стали медленнее дорожать мясо и молочные продукты, потому что подешевели корма для сельскохозяйственных животных на фоне снижения цен на зерно и сою и роста производства комбикормов. Однако не каждый петербуржец с этим согласится, заглядывая в собственный кошелек.

Кто бы ни пытался исследовать динамику инфляции в стране, отталкиваться ему придется от индекса потребительских цен (ИПЦ) Росстата. Он описывает изменение цен в магазинах на ряд конкретных товаров. Аналогов такой базы в нашей стране пока не придумали. Это понимают и в Банке России, поэтому опираются в своих расчетах именно на него. Но при принятии решений используют собственный показатель, «очищенный» путем длинных вычислений от влияний сезонных факторов.

Центробанк подробно объясняет, почему и зачем очищает данные Росстата от сезонных «примесей» — систематических внутригодовых колебаний, связанных со сменой времен года, ритмичностью производственных процессов, периодами массовых отпусков и тому подобным.

На основе полученных данных регулятор принимает решение по денежно-кредитной политике, которая неизменно нацелена на сохранение инфляции вблизи 4 %. При составлении методики учитывали международный опыт сезонной корректировки экономических показателей Европейской экономической комиссии ООН, Евростата, ЕЦБ, Бюро переписи США, Бундесбанка, Национального банка Польши, а также статистических служб Австралии, Сингапура и Мальты. Еще до того, как страны стали «недружественными».

Данные Росстата и «очищенные» сведения ЦБ, отражающие динамику цен в целом по стране, не так сильно различаются. Например, в январе статистическое ведомство зафиксировало рост цен на 0,99 % к предыдущему месяцу, а Банк России — на 0,67 %, в феврале — на 1,17 % и 0,98 % соответственно, в ажиотажном марте — на 7,61 % и 7,51 % и так далее.

С мая тренд развернулся: Росстат зафиксировал рост цен на 0,12 %, а у ЦБ показатель оказался даже выше — 0,17 %. В июне ИПЦ провалился на 0,35 % вниз, а у регулятора отмечено более сдержанное падение (-0,23 %). В таком духе сентябрьский рост цен по Росстату на кажущиеся незначительными 0,05 % превратился в +0,28 % у ЦБ. Недаром глава ведомства Эльвира Набиуллина на пресс-конференции по итогам сентябрьского заседания совета директоров говорила о нарастании проинфляционных рисков и сужении пространства для дальнейшего снижения ключевой ставки.

В скорректированных данных можно найти показатель ИПЦ без товаров и услуг, цены на которые больше всего колеблются в течение года. Для продовольствия — это плодоовощная продукция, для непотребительских товаров — нефтепродукты, для услуг — ЖКХ. Есть показатель без всех этих товаров сразу.

«[При оценке ситуации в экономике более правильно использовать данные] с корректировками на сезонность, потому что всплеск цен на овощи и фрукты зимой и, наоборот, их снижение летом и осенью — это сезонное явление, с инфляцией не связанное. Нас интересует общий уровень цен. Если мы эту поправку на сезонность вносим, это более правильный показатель», — считает Петр Арефьев, доцент Департамента экономической теории Финансового университета при правительстве РФ.

«Если посмотреть, как индекс потребительских цен рассчитывается и какие группы товаров туда входят, то за ним можно скрыть реальную картину. Иногда дефлятор (дефлятор ВВП, общий показатель роста цен на все товары и услуги в экономике. — Прим. ред.) составляет 20 %, а ИПЦ — 6 %», — отмечает эксперт. Суть в том, что ИПЦ составляется по потребительской корзине с конкретным набором товаров и услуг, который периодически меняется. Из последнего, например, вместо туристических поездок в Турцию Росстат добавил в еженедельный мониторинг перелеты в самолетах экономическим классом. Не включённые в показатель товары и услуги образуют как бы «слепую зону».

В недельном индексе потребительских цен учитываются 106 товаров и услуг, в месячном — 558. Когда один резко дорожает, а другой резко дешевеет, мы получаем, грубо говоря, среднее арифметическое. Поэтому изменения в корзине каждого конкретного потребителя всегда более резкие, а статистическое ведомство потом незаслуженно получает негативные комментарии.

Например, подорожавший iPhone нанес по карману среднестатистического петербуржца сокрушительный удар, а потом он видит, что, по данным Росстата, телефоны вдруг дешевеют. Просто ведомство вообще не мониторит цены на смартфоны Apple.

«Что касается инфляционных ожиданий, они всегда выше, потому что формируются несколько иначе, по тому, что традиционно человек покупает. Поэтому там всегда разрыв [со статистическими показателями] выше, даже, может быть, кратно», — говорит Никита Масленников. Для сравнения, наблюдаемая населением инфляция по замерам ЦБ на август 2022 года превысила 20 %, тогда как реальная годовая инфляция была 14,3 %.

Эксперт отмечает, что динамика инфляционных ожиданий сейчас неблагоприятная, потому что они опять начали расти. «Поэтому трубить победные марши о том, что мы справились с инфляцией, преждевременно. Ситуация остается довольно напряженной. Это означает, что Центральный банк будет либо брать паузу, либо очень медленно продолжать снижение ключевой ставки», — считает Масленников.

Повышение возможно, если инфляция резко подскочит и по итогам года уйдет, например, в 15 %, но пока для этого предпосылок нет, прогноз ЦБ про 11–13 % по итогам 2022 года исполняется. Следует отметить — не реальный рост цен в магазинах, а именно тот самый, «очищенный» показатель.

Снизить ставку, по оценке эксперта, регулятор может, если потребуется подстегнуть экономику дешевыми кредитами или будут приняты соответствующие политические решения, но пока всё это находится «в крайней степени неопределенности».

«Нам надо пройти хотя бы первую половину 2023 года, чтобы понять, какие действительно тренды складываются с учетом того, что российская экономика остается интегрирована в мировое хозяйство и очень сильно зависит от того, что происходит в других экономиках», — отмечает он.

Сейчас на горизонте виднеются три основных эффекта, которые, по его мнению, могут оказать влияние на инфляцию в среднесрочной перспективе:

• ослабление рубля на фоне динамики цен на нефть, «газовых обстоятельств» и возможной рецессии мировой экономики в 2023 году;

• индексация тарифов, включая тарифы ЖКХ с 1 декабря, которая может добавить инфляции 0,5 %, а по мнению некоторых экспертов — 1 %;

• бюджетная эмиссия, создающая дополнительный «навес денег» в экономике. Активность государственных расходов, особенно в последний месяц года, в 2–3 раза выше среднемесячных показателей в течение года.

Эти эффекты могут сподвигнуть ЦБ изменить прогноз по инфляции на следующий год, говорит Масленников.

Исходя из того, что по сентябрю Банк России фиксирует более высокую инфляцию, чем Росстат, Петр Арефьев предполагает, что на следующем заседании 28 октября регулятор скорее всего не будет снижать ставку и, возможно, даже ее повысит. «Это как раз неправильное решение, потому что у нас в экономике России не инфляция спроса превалирует, а инфляция предложения (объем производства падает — цены растут). Повышение ставок, размещение ГКО (государственных краткосрочных облигаций) на открытом рынке и другие механизмы бесполезны, когда у нас превалируют немонетарные факторы инфляции. Я думаю, что Банк России этот момент, скорее всего, не учтет и либо оставит ставку на прежнем уровне, либо примет решение повысить ее, скажем, на 0,25 %», — прогнозирует он.

Евгения Горбунова, «Фонтанка.ру»