Издержки телемедицины. Скорую помощь в Петербурге обязали содержать детей умершего пациента

Медики оспаривают решение суда о многолетних выплатах сиротам, оставшимся без отца из-за врачебной халатности. «Фонтанка» рассказывает, во что могут обойтись дистанционные рекомендации дать «таблеточку анальгина» лихорадочному больному.

Вдова и мать двоих детей Галина Братаева полтора года судится со станцией скорой помощи Пушкинского района. Её муж целую ночь умирал, а бригада доехала к утру. Медицинские чиновники не считают себя обязанными выплачивать пособия по потере кормильца и компенсировать моральный вред, уверенно кивая на единственного, по их мнению, виновного человека — фельдшера по вызовам.

Придя домой с работы, 33-летний петербуржец почувствовал резкий озноб. Ему было холодно в одежде и под одеялом. Супруга Галина Братаева села за телефон.

— Температура поднялась до 39,4, его морозит, — сообщила она диспетчеру станции скорой медицинской помощи № 4 Ольге Пащенко. — У меня двое детей двух и четырех лет, я не знаю, что делать. Дали порошок, который снижает температуру. Ноль реакции.

— Ну порошки только детям. Значит, нужно сходить в аптеку и дать ему таблеточку анальгина.

— Нет у нас возможности здесь, в Шушарах, сходить в аптеку.

— В Шушарах три круглосуточные аптеки.

— Но я не смогу пойти ночью по темноте до аптеки.

— Ну, дама, значит, справляемся обтираниями, отпаиваете. И завтра с утра врача из поликлиники.

При следующем звонке Братаева высказывает определенные опасения:

— Такая резкая температура — это ближе к простуде, да? Я просто переживаю, чтобы не было вирусов каких, инфекций.

— В первый день еще ничего не понятно, — отвечает диспетчер. Она советует Братаевой давать противовирусные препараты, сбивать температуру до победного, а если ноги холоднее живота — добавить но-шпу.

Температура не спадала, Братаева снова перезвонила.

— Была 39,4, сейчас 39,9.

— Анальгин не пробовали?

— Нет.

— Ну, смотрите. Или сейчас приедем, или анальгин пробуйте.

Врачи не приехали. Из распечатки переговоров Братаевой в ночь на 16 ноября 2017 года следует, что, отчаявшись добиться вызова из Пушкина, она обратилась на городскую станцию скорой медицинской помощи. Объяснила, что у мужа температура под 40, а ей говорят бежать в круглосуточную аптеку или ждать утра и вызывать участкового врача.

«Мы к Пушкину не относимся. Разговаривайте с ними. Требуйте, чтобы приехали», — ответили Братаевой в ГССМП.

Под утро Братаева позвонила на пушкинскую станцию шестой раз.

— Температура 40, появились жалобы на почку. Болит левая сторона, прикоснуться к спине невозможно, и губы у него фиолетовые.

Переговоры с диспетчерской длились с 22.48 до 09.14. Через пять часов после приезда медиков пациент умер в Боткинской больнице от неуточненной острой кишечной генерализованной инфекции предположительно вирусной этиологии, закончившейся инфекционно-токсическим шоком.

В ту ночь в диспетчерской дежурили два человека — фельдшер по вызовам Пащенко и медицинская сестра-анестезист, которую посадили на телефон в связи с «производственной необходимостью». Главный врач ССМП Вячеслав Целиков согласовал это дежурство. В отношении медсестры уголовное дело не возбуждалось, так как она не являлась должностным лицом с функциями фельдшера по приему вызовов.

Ольгу Пащенко признали виновной в халатности, так как она легкомысленно отнеслась к сообщениям, не зарегистрировала вызов, из-за чего было утрачено драгоценное время. Пащенко назначили исправительные работы. С иском о компенсации морального вреда в 500 тысяч рублей она согласилась. Вину признала полностью.

Галина Братаева подала иск к станции скорой медицинской помощи № 4 (ССМП) о возмещении вреда, причиненного работником при исполнении им служебных обязанностей.

Экспертиза показала, что сотрудники скорой неоднократно нарушили требования должностной инструкции. Задержка в оказании помощи могла не позволить уменьшить тяжесть инфекционного процесса. При надлежащем исполнении диспетчерами ССМП обязанностей возможность благоприятного исхода повышалась.

Пушкинский суд признал ССМП № 4 ответственной за действия своих работников. Вина руководства станции — в недобросовестном выполнении работниками станции профессиональных обязанностей. Дочерям покойного присудили компенсацию морального вреда по 500 тысяч рублей, единовременную выплату по 69 тысяч рублей и обязали ССМП № 4 выплачивать пособия по потере кормильца 4135 рублей до достижения девочками совершеннолетия. Обязательства станции № 4 перед сиротами растянуты до 2033 года.

Главный врач ССМП Вячеслав Целиков не признал требования. Он апеллирует к уголовному делу Пащенко. Следственный комитет предъявил ей обвинение в халатности, повлекшей существенное нарушение прав и интересов пациента (часть 1 статьи 293 УК), а не его смерть. Иными словами, предпочтя телемедицину направлению бригады на вызов, Пащенко лишь приблизила кончину Братаева, но не умертвила его. Отсутствие прямой вины диспетчера в смерти пациента дало повод руководству ССМП снять с себя всю ответственность и оспорить решение Пушкинского райсуда.

Дело с мая 2020 года пересматривает Санкт-Петербургский горсуд. Он по своей инициативе назначил еще одну экспертизу, которая показала, что вызовы Братаевой носили неотложный и экстренный характер, и не реагировать на сообщения работники ССМП № 4 не могли. Итоговое заседание назначено на 17 сентября.

Александр Ермаков,

«Фонтанка.ру»