«Мамам коррупционеров бежать переписывать имущество детей на посторонних нет смысла». Адвокаты Кумарина, Калашова и Ходорковского объяснили решение КС (фото)

Окончательное разрешение КС конфисковать у друзей и родственников коррупционеров имущество таит в себе опасность произвола. Но не в отношении самих коррупционеров, считают известные адвокаты, опрошенные «Фонтанкой».

Друзья, родственники и просто знакомые российских чиновников и бизнесменов, признанных судом коррупционерами, могут лишиться имущества, если не докажут, что оно было получено легальным путем. Законность нормы о конфискации признал Конституционный суд России.

Изначально на «несправедливость», закрепленную в Законе «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», указал осужденный за коррупцию экс-полковник МВД Дмитрий Захарченко вместе со своей бывшей сожительницей. Заявители полагали, что у друзей, матери и отца Захарченко незаконно изъяли имущества на 9 млрд рублей, поскольку Генпрокуратура не предоставила прямых свидетельств того, что оно было куплено на незаконные доходы бывшего силовика.

Однако Конституционный суд решил, что суды вправе изымать имущество персон, близких к коррупционерам, если легальность покупки спорных благ не доказана друзьями и родственниками документально. Правда, адвокаты Ходорковского, Кумарина и Захария Калашова сказали «Фонтанке», что не видят проблем для ещё не пойманных коррупционеров после громкого решения КС.

«Решение КС было сделано под конкретный случай. Не знали, как изъять те миллиарды, которые нашли у Захарченко и его родственников. Это специальное решение под очень некрасивую ситуацию, которая вызывала бурю эмоций в обществе, и у меня в том числе. КС же сказал, что у тех, чье имущество изымается, есть право доказывать законность его приобретения. Принеси документы, что это твоё законное имущество, и нет проблем. Россия ранее отказалась ратифицировать целый ряд статей конвенции ООН о противодействии коррупции. В том числе 20-ю статью «Незаконное обогащение». Она у нас не работает, поэтому нынешнее туманное решение КС не является карт-бланшем для органов предварительного следствия забирать всё, что они видят.

Рассуждать о том, какие риски для общества в целом несёт решение КС, бессмысленно, так как все наши риски не в законах, а в правоприменении. Что видят следователи и что способны простить им суды. Если расследуется уголовное дело, его фигурант признаётся взяточником, а у его семьи найдено имущество, которое вызывает вопросы, никто не возбраняет это забрать. Отец Захарченко в суде говорил, что всё это он заработал в 1988 году. Это же смешно. Неубедительное доказательство. Если есть убедительное, то сможете ещё посудиться.

Решение КС, на мой взгляд, никак не мешает жить тем коррупционерам, которых ещё не поймали. Жёнам, мамам и бабушкам бежать и переписывать имущество своих детей с себя на кого-то постороннего нет смысла. И вообще бежать и переписывать на третьих лиц в случае реальной борьбы с коррупцией придётся в первую очередь начальникам, которые пишут законы под себя. Кого «не надо трогать», трогать и не будут. Будь это решение КС сформулировано на момент следствия по моему клиенту, то ничего бы не поменялось. У Барсукова же практически нет никакого имущества. У него две половинки квартиры, и всё. И у родни его всё то же самое. У него ни одной акции, никакой доли в каком-нибудь акционерном обществе. Нерелевантный пример (улыбается). Боюсь сказать, что Владимир Сергеевич – пример человека, с которого в этом смысле можно было бы брать пример, но готов поверить тому, кто так скажет».

«Конституционный суд – очень авторитетный судебный орган. Конституционное производство – сложная отрасль. Я лишь читал новости. Мне нужно видеть мотивы тех, кто обращался в суд, мотивы, по которым суд отказал в рассмотрении заявления. В противном случае это будет шарлатанство. По будущей жизни коррупционеров я вас консультировать не могу. Но могу сказать, что юридическая сила решения КС носит абсолютный характер. Оно обязательно для применения всеми лицами на территории Российской Федерации. Оно выявляет смысл правовых норм. Рассуждать о рисках, которые несёт решение, не могу. Да, я защищал Захария Калашова. Как новые правила могут повлиять на его судьбу, я не знаю. Для ответа и на этот вопрос нужно изучать документ».

«Логика КС вполне укладывается в нынешние «антикоррупционные» приоритеты. Но от этого не намного легче, потому что в этих приоритетах очень большая доля популизма. Причём самому КС не нужно оценивать обоснованность подобных конфискационных решений по конкретным делам, и он всегда с удовольствием на это ссылается. Главная опасность такого подхода, когда в принципе допускается лишение собственности людей, которые не преследуются в уголовном порядке, а бремя доказывания законности происхождения имущества возлагается на самого собственника (то есть в его отношении действует презумпция виновности), состоит в избирательности и одновременно в неопределенно широком применении этих мер, когда это зачем-то потребуется. Иными словами – это опасность произвола. В сочетании с сегодняшней ситуацией с правосудием – пресловутым обвинительным уклоном и обвинительной связкой судов и органов уголовного преследования – эта опасность возрастает многократно.

От советов коррупционерам – как прятать впредь – воздержусь (улыбается). Но обратной стороной избирательности, разумеется, станет неприменение этих мер к «нужным» людям – им «вдруг» удастся «доказать» законность происхождения. Критериев-то чётких нет, всё оценочно, а значит – субъективно.

Рассуждать о том, как изменилась бы ситуация Михаила Ходорковского, которого я имел честь защищать, будь решение КС принято на момент следствия по уголовным делам экс-руководителей НК ЮКОС, на мой взгляд, некорректно и неэтично. У Михаила Борисовича и так отобрали все, что смогли».

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»