Худой мир

На Украине 5 сентября с 18 часов по местному времени (19.00 по Москве) вступило в силу соглашение о прекращении огня. Контактной группе, в которую вошли представители Киева, самопровозглашённых Донецкой и Луганской республик, России и ОБСЕ, удалось достичь компромисса за 2 часа до того, как должны были смолкнуть орудия. Но сколько продлится мир, и что последует завтра – неизвестно: открытым пока остался самый больной вопрос – о статусе непризнанных республик.

Трёхсторонняя контактная группа Украина-Россия-ОБСЕ собралась на переговоры на нейтральной территории – в Минске. Украину представлял экс-президент Леонид Кучма, от Донецкой и Луганской народных республик прибыли действующие политические деятели – два самопровозглашённых премьер-министра, один вице-премьер и глава законодательного собрания. От России присутствовал посол на Украине Михаил Зурабов, от ОБСЕ – официальный представитель по Украине Хайди Тальявини. Переговоры продолжались два часа. Потом Хайди Тальявини вышла к журналистам и объявила: "Мы подписали протокол, который состоит из 12 пунктов. Самый главный – немедленное прекращение огня".

Как стало известно позже, документ – предварительный, его главное назначение – остановить боевые действия с 18 часов (по украинскому времени). К моменту подписания уже было известно, что президент Украины Пётр Порошенко отдал приказ о прекращении огня. Представители ополченцев заявили, что готовы к тому же. Контролировать режим прекращения огня будет ОБСЕ, при этом, как сообщает РБК, воюющие стороны останутся на тех позициях, которые занимали по состоянию на 18 часов пятницы.

Остальные 11 пунктов сторонам ещё предстоит обсудить. Известно о достижении договорённостей об обмене пленными по формуле "всех на всех" начиная с субботы и о прохождении гуманитарных грузов в пострадавшие города Донбасса. Но над итоговым меморандумом дальше будут работать эксперты. Потому что у представителей ДНР и ЛНР есть по собственному перечню условий, у Украины их – целых два. И версии разных сторон, конечно, содержат взаимоисключающие требования, по которым предстоит искать компромисс.

Будущего статуса самопровозглашённых республик, как сообщает РИА Новости, стороны вообще не касались, а после переговоров представитель ЛНР объявил, что тема отделения от Украины по-прежнему актуальна. Представитель ДНР добавил, как цитирует его информагентство, что это "в данный момент не столь важно", главное – остановить кровопролитие.

До первого выстрела

Весь вопрос в том, надолго ли кровопролитие удалось остановить. И что это – долгожданный мир или просто передышка, чтобы собраться с силами. Политологи смотрят на поворот в украинских событиях без оптимизма.

– В лучшем случае, это перемирие, – считает политолог и журналист Сергей Шелин. – Ещё не факт, что его будут соблюдать. Прошлая попытка перемирия, предпринятая Порошенко в июне, практически не соблюдалась и ничего не принесла.

Действительно, в июне мы уже наблюдали перемирие на Украине. Обе стороны называли его односторонним, обвиняя друг друга в нарушении режима прекращения огня. И война вернулась очень быстро.

– Мир возможен только в том случае, если реальные, именно реальные, участники этой войны придут к какому-то общему пониманию, кто её проиграл, кто выиграл, что получает победитель, что достаётся побеждённому и так далее, – продолжает Сергей Шелин. – Мне кажется, мир не достигается путём переговоров между сторонами, у которых нет точек соприкосновения. Если, скажем, украинская сторона признаёт, что де-факто она потеряла контроль над этим регионом и за столом переговоров просто оформляют, как будет выглядеть эта потеря контроля, то я понимаю – может быть такой мир. Кому-то он понравится, кому-то – нет, но это мир. Но если украинская сторона не признаёт потери контроля, то ей нужно отвоёвывать эти регионы. А сейчас украинские войска терпят поражение. Такая несходимость этих двух позиций говорит о том, что возможны какие-то переговоры, возможно перемирие, но для того, чтобы наступил мир, все стороны конфликта должны прийти к какому-то единому пониманию того, что там произошло.

Политолог Станислав Белковский констатирует: сам формат переговоров таков, что если перемирие и продлится сколько-то времени, то недолго. Начать с того, что в Минск приехал не Пётр Порошенко, а экс-президент Украины.

– Порошенко не признаёт представителей ДНР и ЛНР в качестве легитимных субъектов переговоров, – напоминает Белковский. – ДНР и ЛНР на Украине объявлены террористическими организациями.

Поэтому соблюдение перемирия может зависеть не от официальных противников, а от третьей формально стороны – России.

– Лидеры ДНР и ЛНР не самостоятельны, их поведение во многом зависит от Москвы, – замечает Белковский. – Поэтому здесь условия соблюдения перемирия во многом определяются позицией Владимира Путина.

Воюющие стороны, по его словам, к переговорам подтолкнуло отнюдь не только желание мира, при этом причина конфликта пока никуда не делась.

– Украина была заинтересована в перемирии потому, что на протяжении последних двух недель она понесла значительные потери, – объясняет он. – После резкой интенсификации участия российских вооружённых сил в конфликте украинские войска вынуждены были отступать. Для сепаратистов перемирие – тоже способ перегруппировать силы и зализать раны. Но причины конфликта не изменились.

Сами переговоры в Минске он назвал "разговором группы слепых с группой глухих": у сторон, по его словам, слишком разное представление о том, что должно последовать за наступлением мира.

– Украина считает, что она должна оставаться в единых границах и с ныне действующими политической системой и государственным устройством, – говорит он. – Россия считает, что государственное устройство на Украине должно быть качественно переформатировано. И что должны быть получены гарантии внеблокового статуса Украины. Причём эти гарантии могут быть получены только в том случае, если Россия неформально контролирует часть украинской территории, ибо бумагам доверия нет. Запад считает, что Россия вообще не является легитимным переговорщиком по вопросу о будущей судьбе Украины.

Политолог, председатель президиума общественного Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов отмечает, что ситуация будет ещё долго оставаться кризисной потому, что украинскую сторону, по его мнению, к переговорам подтолкнула только череда военных поражений.

– Пока я вижу в подписании протокола только шаг к возможному урегулированию, – говорит он. – Понятно, что сейчас украинская сторона убедилась, что она военной победы одержать не может. Хотя шансов на это у неё не было и раньше. Соответственно, она пошла на какие-то договорённости. Но совершенно очевидно, что ситуация будет в кризисном состоянии ещё долго. Если вообще какое-либо урегулирование возможно в краткосрочной перспективе. Но, по крайней мере, уже хорошо, что меньше стреляют, меньше убивают.

Член Совета по правам человека при Президенте РФ, политолог Дмитрий Орешкин тоже не верит в то, что кровопролитие на Украине остановилось окончательно, но – по другой причине: представителей ДНР и ЛНР, полагает он, не могут удовлетворить достигнутые военные успехи, и, скорее, им, а не Киеву, "придётся возвращаться к разборкам с оружием в руках".

– Самопровозглашённые республики не могут удовлетвориться тем пространством, которое сейчас контролируют, – полагает политолог. – Для того, чтобы обеспечить нормальное существование и с военно-стратегической точки зрения, и с хозяйственной, им недостаточно контролировать Донецк, Горловку, Луганск. Потому что, например, Луганск остаётся полностью изолированным от всей территории Луганской области, которая остаётся севернее. И Донецкая область – там только треть примерно. Нет прохода к Крыму, не говоря про Приднестровье. И непонятен статус территорий, завоёванных вдоль Азовского моря. Так что, я думаю, это будет краткосрочное перемирие, которое, возможно, будет соблюдаться, возможно – нет.

Помимо спора о будущем статусе ДНР и ЛНР, у Киева есть условие, которое неприемлемо, по мнению Дмитрия Орешкина, для непризнанных республик.

– Мирный план Порошенко подразумевает вывод российских войск и контроль, в том числе – международный, над легально существующей границей, – объясняет политолог. – То есть, по сути дела, – отрезание самопровозглашённых республик от подпитки с территории России. А без этой подпитки они больше двух недель не протянут, у них нет ни боеприпасов, ни людей. Поэтому на второй шаг – контроль над границей – эти республики не пойдут.

Интересы России

Политологи сходятся на том, что ключевую роль в разрешении конфликта могут сыграть интересы России. Правда, каждый эксперт эти интересы видит по-разному. Сергей Караганов считает, что главное для нас – чтобы Украина не вступила в НАТО.

– Видимо, этого "подарка" Россия теперь не получит, – замечает Караганов. – В НАТО убедились, что с Россией не надо связываться. Хотя всё это не сразу произойдёт, ещё будет длительный период борьбы и противостояния между Россией и Западом. Потому что всё, что происходит на территории Украины, имеет опосредованное отношение к несчастным украинцам. Их принесли в жертву попыткам Запада расширить свою сферу влияния и нежеланию России это допустить.

Станислав Белковский согласен с тем, что панический страх перед вступлением в НАТО именно Украины у российской власти существует, однако природу имеет, скорее, иррациональную.

– Это психологическая проблема, – говорит он. – На мой взгляд, НАТО на Украине ничем не отличается от НАТО в Эстонии. Но для Владимира Путина это важно. На протяжении большей части своей политической карьеры он был "западником", он хотел любви США и Евросоюза. Сейчас он чувствует себя горько обманутым – это во-первых. А во-вторых, он чувствует в себе безграничные возможности. Он считает, что может пережать и додавить Запад. В этом его убеждают разные события – от победы в войне 2008 года до триумфальной Олимпиады в Сочи.

Но напрасно, продолжает Белковский, Путин недооценивает противную сторону: сегодня именно Запад, по словам политолога, а не Россия "медленно запрягает, а потом быстро едет".

– Расчёт Владимира Путина на слабость Запада не совсем правильный, – говорит Белковский. – Он недооценивает западные институты власти. Это в России власть сосредоточена в одних руках, на Западе она принадлежит институтам. Это порождает, с одной стороны, инерцию процесса, то есть Запад принимает решения очень медленно. С другой стороны, это гарантирует надёжность процесса.

Кроме желания помешать присоединению Украины к враждебному нам альянсу, у российской власти на Украине, по мнению Дмитрия Орешкина, есть и другой интерес.

– Владимиру Путину нужны эти территории, – считает Орешкин. – Ему нужно идеологическое ощущение победы. "Крымнаш" – это мы уже пережили, эту часть бесплатного сыра съели. А нужно постоянное ощущение продвижения вперёд, вперёд и вперёд. Поскольку дело дошло до военной риторики, то нужны военные победы.

Кто получит "подарок"

Что будет с юго-востоком Украины потом – если мир и наступит? Дмитрий Орешкин опасается, что на этой территории может возникнуть новый непризнанный клубок проблем, подобный Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии, но превышающий их вместе взятые по размеру и численности населения.

– Если посмотреть на Приднестровье сегодня – это ярко выраженная катастрофа, – предостерегает он. – А начиналось Приднестровье точно так же, как Донбасс: точно так же в газете "Завтра" печатали тексты о том, что этот регион – индустриальное сердце Молдавии, что Молдавия без него не продержится и года. В результате за прошедшие 20 с лишним лет численность населения Приднестровья упала больше чем вдвое: было 750 тысяч – осталось 350 тысяч. То же самое произошло в Абхазии и Южной Осетии.

Станислав Белковский считает, что президенту Путину новое Приднестровье не нужно. Он хочет использовать Донбасс для давления на Запад при решении судьбы Украины.

– Донецк и Луганск – это фактор давления на глобальную ситуацию, – повторяет Белковский. – Путин хочет принудить Запад к переговорам о будущем Украины. Фактически он уже дал понять, что хочет федерализации Украины и гарантий её внеблокового статуса. Причём эти два вопроса увязаны один с другим.

Сергей Шелин согласен с тем, что России "подарок" в виде огромной и начинённой оружием территории не нужен, но вряд ли эти соображения остановят Кремль.

– С рациональной точки зрения России невыгодно брать под своё крыло ещё одно огромное "приднестровье", которое гораздо больше, чем Приднестровье, – говорит Шелин. – Но когда у нас такие соображения были на первом плане? Ведь, собственно говоря, Крым – не слишком выгодное приобретение, но это же неважно, все в восторге. Я думаю, что Путин очень тяжело воспринимает то, что Украина уходит в Европу. И если не получается целиком её подчинить – то хотя бы какую-то часть, вот – Донбасс.

Донбасс с возу

И мало кто из тех, кто рассуждает о ситуации в Донбассе, задумывается об интересах Украины. А в них тоже можно увидеть много иррационального. Сергей Шелин, говоря об этом, подчёркивает: он может давать оценки только как человек со стороны.

– Я не гражданин Украины, и мои предположения могут быть легковесны, – предупреждает он. – У нас очень популярно "жить в Украине": есть комментаторы, которые смотреть на Украину, живя в России, как будто это их собственная страна, хоть они её обличают и критикуют. Я точно не хочу занимать такую позицию, потому что могу говорить об Украине только как человек, который смотрит на неё со стороны.

И "со стороны", по его словам, возможная потеря Украиной Донбасса отнюдь не кажется катастрофой, наоборот – это даёт ей возможность двигаться дальше "налегке".

– С точки зрения не гражданина Украины, в интересах этой страны, если она идёт в Европу, идти туда без Крыма и Донбасса, – полагает Сергей Шелин. – Дорога тяжёлая, и идти по ней с людьми, которые туда не хотят, с устаревшей промышленностью, ей, если говорить довольно цинично, но утилитарно, лучше без них. На самом деле, те возможные пути решения донбасской проблемы могут оказаться "якорем", которые держат Украину на этом пути. От неё действительно вряд ли юридически отделят Донецкую и Луганскую области. Скорее всего, они как-то останутся. Будут предприниматься попытки, чтобы у них было право наложить вето на какие-то решения, особенно проевропейские. Если Украина втянется в процесс сохранения этих областей за собой любой ценой, даже ценой предоставления им права вето, то это была бы серьёзная ошибка с украинской стороны.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"