«Дориан Грей»: Мистер Дарси и взрыв бытового газа (фото, видео)

8 февраля 2010, 20:14 4 586

В кинотеатрах города показывают новую экранизацию хрестоматийного романа Оскара Уайлда «Портрет Дориана Грея». Обозреватель «Культурной столицы» сочла, что единственный, кто в этой истории достоин хотя бы беглого изображения, это актер Колин Ферт, исполнивший роль лорда Генри.

В 1995 году Колин Ферт сыграл денди без страха и упрека мистера Дарси в культовой (без всяких преувеличений и скидок) экранизации ВВС романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение». И весьма успешно. И отвязаться от мистера Дарси с тех пор так и не смог, хотя неоднократно пытался. Играл психопатов-убийц, благородных отцов, геев с тонкой душевной организацией (как раз за роль в фильме «Одинокий мужчина» он и выдвинут сейчас на «Оскар»). Всё безрезультатно. В одном из интервью актер грустно пошутил: «Даже если я брошу актерскую профессию, буду двадцать лет готовиться и совершу космический полет, в газетах напишут: “Мистер Дарси полетел в космос!”»

Всю меру сложности взаимоотношений с собственным персонажем Колин Ферт выразил в фильме «St. Trinian's» (в нашем прокате – «Одноклассницы»): там его герой подвергся сексуальному нападению со стороны белого пушистого песика, облюбовавшего для своих собачьих эротических фантазий ногу артиста. Кличка песика была Дарси. А режиссером фильма был Оливер Паркер. И в последнем своем опусе – «Дориане Грее» – Паркер вновь дал Колину Ферту возможность поквитаться с Дарси, расшатав рамки привычного амплуа «джентльмена, безупречного во всех отношениях», и поручил ему роль лорда Генри Уоттона, уайлдовского искусителя.

Как ни странно (а для тех, кто уже посмотрел «Дориана», здесь содержится некоторая странность), у Оливера Паркера есть определенная режиссерская репутация, а вместе с ней – круг тем, на которые он может претендовать, и круг актеров, которые готовы за ним следовать. В частности, ему принадлежат последние экранизации двух пьес Уайлда – «Идеальный муж» и «Как важно быть серьезным». Играли там, кроме прочих британских звезд, Руперт Эверетт и все тот же Колин Ферт, «бенберировавшие» наперебой. К кастингу, декорациям, костюмам и реквизиту претензий не было. Не насторожили любителей Уайлда даже вольности с авторским сюжетом «Идеального мужа». Поэтому факт, что именно Паркер принялся за экранизацию «Портрета Дориана Грея», особого беспокойства не вызвал. А зря. Зрелище оказалось феерическим.

Одного Уайлда режиссеру показалось мало. В сценарии появились восхитительно нелепые сюжетные линии и стилистические арабески. Детство Дориана отяготилось диккенсовскими деталями (малютка, избиваемый жестоким дедом в таинственной мрачной комнате, – привет бедняге Смайку и всем прочим беднягам); стилизации под диккенсовские описания трущоб подверглись и лондонские пейзажи – недаром шатающегося по Ист-Энду Дориана вдруг пугает бандит со злобным псом на поводке (злодеи из «Оливера Твиста» квартируют неподалеку). Таков на самом деле не имеющий отношения ни к одному конкретному авторскому миру среднестатистический «Лондон вообще» – приторговывающий смогом по пенсу за галлон. Читал режиссер Паркер и Шекспира: фортепьянные экзерсисы Дориана на благотворительном концерте прерывает появление окровавленного призрака убитого художника.

А вот Оскара Уайлда режиссер счел субъектом сомнительным, которого в приличное общество пускать опасно. То есть отнесся к нему примерно так, как в свое время лондонский свет: остроумные комедии и гимн сандвичу с огурцом – это прелестно, а вот рассуждения о природе искусства, эстетизм, для которого придумали словечко «пряный», и откровенный гомоэротизм, – это просто возмутительно. Но благонравным викторианцам было далеко до самодовольства современного апологета буржуазной морали. Из «Портрета Дориана Грея» Паркер сделал пособие по агитации за здоровый образ жизни. Там, где у Уайлда орудием искушения невинной молодой души становились художественные явления (книги, картины, театр, искусство риторики), у Паркера источником соблазна послужили (в строгой последовательности): табак, алкоголь и промискуитет.

Лорд Генри (вместе с Колином Фертом) оказался в дурацком положении. Волнующая и таинственная игра с чужим сознанием, попытка «перелить свою душу в другого» (так формулировалась цель его развлечений с Дорианом у Уайльда), обернулась криминальными наклонностями: это он, злодей такой, дал мальчику первую сигарету («Курение – яд!»), налил первую рюмку неразбавленного джина («Пьянству – бой!») и отвел в публичный дом (попытки застенчивых британцев снять нечто полупорнографическое очень трогательны). Но как бы лорд Генри сладко ни жмурился, совершая все эти возмутительные надругательства над юношеским благонравием, скрыть тот факт, что Ферт в этом фильме играет из рук вон скверно, совершенно невозможно. Парой сигарет и рюмкой джина мистера Дарси не одолеть. Вероятно, режиссер об этом тоже догадался: поэтому на старости лет лорд Генри (к немалому удивлению Оскара Уайлда) – лысый, седой и обрюзгший – возвращается в лоно добродетели. Теперь у него есть дочь.

Сыгравшая ее Ребекка Холл, весьма способная актриса и дочь основателя RSC сэра Питера Холла, вызвала какую-то необычайную ненависть в зрительном зале: пришедшая посмотреть «ужастик» публика, похоже, испытала инстинктивное отвращение к единственному намеку на аристократический эстетизм. «Дитя благородных родителей» надо спасать – чем Ферт и занимается остаток фильма. Даже взрыв бытового газа (разумеется, во славу добродетели) он устраивает со всевозможной элегантностью, присущей истинному джентльмену.

А Дориан (невыразительно-смазливый юноша Бен Барнс) раз уж такое дело – курит, пьет и не умрет здоровеньким, наблюдая, как из рокового портрета лезут червячки, личинки и прочая гадость. Здесь всё глуповато и предсказуемо, как и компьютерное оживление живописного монстра в финале. И всё же Паркеру удалось снять хоррор, пусть и средней руки: следящая за лицом лорда Генри – Колина Ферта – кинокамера беспощадно фиксирует распад. Неизбежный, даже если человек прожил в высшей степени достойную жизнь.