Белый дом шутит «про твою мамку». Объясняем, что это за жанр и откуда он взялся

Когда в Белом доме шутят про чью-то маму, это не скандал — это традиция, часть культурного кода. «Фонтанка» рассказывает, как старая афроамериканская игра «Дюжина» подарила миру один из самых узнаваемых комических приёмов США.

В середине октября 2025 года сразу два представителя американских властей — пресс-секретарь Белого дома Кэролайн Левитт и представитель Пентагона Шон Парнелл — ответили на вопросы журналистов в духе классических школьных подколов. На замечание о галстуке министра обороны, напоминающем российский триколор, последовал выпад: «Твоя мама ему его купила, придурок». А на вопрос, кто выбрал Будапешт в качестве места встречи президентов США и России, Левитт парировала: «Это сделала твоя мама». В России, кажется, не все поняли смысл таких реплик.

Инцидент мгновенно стал вирусным и вызвал волну обсуждений в американских медиа. Vanity Fair назвал реплику Левитт «внезапным флешбэком в старшую школу», где чиновники вдруг заговорили языком подростков. Издание подчеркнуло, что это «первый случай за последние десятилетия, когда федеральный пресс-секретарь использует приём из репертуара Xbox Live, а не CNN». The Daily Beast иронично заметил, что Белый дом «впервые говорит на языке Call of Duty, а не дипломатии». Newsweek же сосредоточился на разборе слов Левитт, приведя полную переписку между ней и репортёром HuffPost С. В. Датэ, и указал, что команда Белого дома не отступила от своих слов, наоборот — усилила выпад, назвав журналиста «псевдоактивистом» и «ультралевым провокатором».

Тем не менее фраза «your mom» — не просто бессмысленная грубость. Это один из самых узнаваемых тропов в американской культуре, с многолетней историей и устойчивым кодом. От школьных стычек до баттл-рэпа, от комедийных шоу до TikTok — «шутки про маму» стали частью национального фольклора. Дальше в материале — как появился этот жанр, кто его придумал и почему от школьных подколов до TikTok-видосов всё ещё идёт бой на уровне: «твоя мама».

Шутки, унижающие чью-либо мать, конечно, вовсе не изобретение XX века.

«Различные аналоги этой шутки существуют примерно столько же, сколько вообще существуют мамы», — рассказывал в 2021 году комик и ведущий подкаста Comedy History101 Хармон Леон в интервью InsideHook.

Он проследил происхождение первых «шуток про маму» как минимум до 3500 года до нашей эры — тогда кто-то выгравировал оскорбление в адрес матери своего соперника на вавилонской глиняной табличке. В европейском Средневековье и Эпохе Возрождения подобные мотивы тоже прослеживаются. Например, в фольклоре и литературе встречаются грубые выпады в адрес матерей: в сочинениях Чосера и Шекспира можно найти реплики, которые по сути являются старинными эквивалентами «yo mama jokes». Шекспировское ругательство «whoreson» (буквально «сукин сын», то есть «сын блудницы») — по сути, оскорбление матери оппонента, широко употребляемое героями его пьес. Можно сказать, что троп «оскорбления мамы» имеет богатую литературную традицию, хотя в разное время и в разных культурах это выражалось по-разному.

Однако привычный нам формат именно «Yo mama…» оформился гораздо позже — в США XX века. Переход от рассеянных примеров «маминых» оскорблений в классической литературе к современным шуточным стереотипам произошёл через специфическую устную игру, популярную в афроамериканском сообществе. Именно она придала этим шуткам узнаваемую форму и сделала их частью американского фольклора.

Современная история шуток про маму тесно связана с устной традицией афроамериканцев, известной как «the Dozens» («Дюжина»). The Dozens — это словесный поединок между двумя игроками, которые по очереди отпускают друг другу всё более злые и остроумные оскорбления, обычно перед одобрительной аудиторией. Проигрывает тот, кто не сможет ответить очередной шуткой или обидится и выйдет из игры. Интересно, что хотя нападкам подвергается разное — интеллект, внешность, достаток соперника — особо частой мишенью становятся именно члены семьи, в первую очередь мама.

Истоки названия «Дюжина» точно не известны, но есть популярная версия, что связана она со временами рабства. Согласно одной из теорий, в Нью Орлеане рабов с физическими недостатками продавали оптом по дешевке, лотами по 12 голов — так называемыми «дюжинами» (cheap dozens). Для раба попасть в такую «дюжину» было величайшим унижением, и, возможно, отсюда возникло название игры. Так или иначе, но игра точно берёт начало в африканской культурной традиции. Антропологи отмечали сходные игры взаимного поддразнивания в Нигерии и Гане, а писатель и поэт Амири Барака указывал, что американская «Dozens» — это отголосок «африканских песен-препирательств».

В первой трети XX века «Дюжина» уже настолько укоренилась в жизни чернокожих общин США, что привлекла внимание учёных. В 1939 году психолог и социолог Джон Доллард выпустил одно из первых исследований этой игры, подробно описав её правила и социальные функции. Учёные и публицисты тех лет отмечали, что для афроамериканцев подобные словесные баталии — не просто забава, а способ самовыражения и тренировка ума. Острословы ценились не меньше, чем сильные бойцы: чтобы играть в «Дюжину», нужно было обладать находчивостью и остроумием, а победа в таком поединке повышала статус в глазах окружающих. Оскорбления часто были гиперболичны и абсурдны, поэтому воспринимались скорее как игра, чем как реальная попытка унизить оппонента. Например, активист Х. Рап Браун вспоминал, что в детстве они с друзьями перебрасывались такими шутками, чтобы скоротать время — примерно так же, как белые дети могли бы играть в «Эрудит».

«Взаимное стебание мам в этом контексте парадоксально сочетало агрессию и уважение: позволить противнику оскорблять свою мать можно лишь при условии взаимного признания и доверия, иначе дело дошло бы до драки. Получалось своеобразное ритуальное состязание, где оба участника и публика понимали негласные правила», — писал Матт Пауэлл в статье Yo’ Mama Don’t Wear No Drawers: Singing the Dozens («У твоей мамки нет трусов: поэтика „Дюжин“») для издания Humor in America.

Пауэлл отмечает, что ритмика и рифмы часто были неотъемлемой частью «Дюжины». Некоторые такие поединки превращались в короткие непристойные стишки и песенки — например, участники могли отвечать друг другу импровизированными рифмованными куплетами. Это роднит «Дюжину» с традицией африканско-американского блюза и джаза: музыкальный термин «cutting heads» (соревновательное джем-состязание между музыкантами) очень похож на суть соревнования в остроумии. Вербальные дуэли напоминали джазовую импровизацию, где два оппонента «подогревают» друг друга всё более изощрёнными ходами под одобрительный гул публики. Эта связь с музыкой сыграла большую роль в дальнейшем распространении шуток про маму.

Жанр «yo mama» утвердился не только в устных спорах, но и проник в музыку. В 1920-е годы песни, основанные на «Dozens», начали звучать в стиле блюз и раннего джаза. Знаменательным событием стала запись пианиста Спеклд Рэда (Speckled Red) под названием «The Dirty Dozen» в 1929 году. В этой озорной буги-вуги композиции музыкант исполняет цепочку комичных оскорблений, среди которых фигурируют и матерные выпады в адрес мамы оппонента. Например, в текст вошли такие строки (довольно цензурного вида по меркам жанра): «Глянь-ка, вон твоя мамаша полем бежит, трясётся вся, точно автомобиль…» и далее в том же духе.

Пластинка имела успех и познакомила широкую публику с феноменом «грязной дюжины». Впрочем, записанная версия была очень травоядной — в тех же самых кабаре и джук-джойнтах блюзмены исполняли эту песню с гораздо более пикантными подробностями. Но даже в таком прилизанном виде «The Dirty Dozen» стала своего рода первым официальным появлением шуток про маму в массовой культуре. Вслед за Спеклд Рэдом этот номер с вариациями записали и другие известные блюз-исполнители той эпохи.

В 1930-е тема продолжила развиваться. Легендарный джазмен Джелли Ролл Мортон в 1938 году для архива Библиотеки Конгресса США исполнил на пианино традиционную песенку-оскорбление, припев которой сводился к шокирующей фразе: «Yo’ mammy don’t wear no drawers» — «Твоя мамка не носит трусов». Даже сегодня это звучит дерзко, а в 30-е годы подобный контент считался крайне непристойным. Неудивительно, что запись Мортона ещё долго не выкладывали на прилавки музыкальных магазинов. Тем не менее само попадание таких куплетов в национальный музыкальный архив показывает, что «мамины» оскорбления уже тогда считались неотъемлемой частью американского фольклора.

В 1950-е элементы «Дюжины» проявились уже в раннем рок-н-ролле. Знаменитый гитарист Бо Диддли выпустил в 1959 г. юмористический сингл «Say Man», который представляет собой диалог между ним и перкуссионистом Джеромом Грином, обменивающимися шуточными оскорблениями. Музыканты перебивают друг друга фразами вроде: «Да твоя девчонка такая тощая, что…», «А твоя, брат, такая лохматая, что…» и так далее — по сути, та же игра, наложенная на бит. Интересно, что «Say Man» неожиданно стал хитом и поднялся в национальных чартах, хотя это был разговорный трек без пения — по сути, прообраз будущего рэпа. Бо Диддли выпустил и продолжение («Say Man, Back Again», 1960), окончательно закрепив успех комичных «разговорных» треков. Можно сказать, что к концу 50-х «мамкин» фольклор прочно вошёл в американскую музыку: от блюзовых песен до поп-пластинок.

Эти примеры особенно важны, потому что непосредственно связали традицию «yo mama» с рождением рэп-культуры. Многие историки хип-хопа указывают, что современные рэп-баттлы выросли прямо из практики «the Dozens». Ведь первые МС на вечеринках часто прерывали музыку, чтобы посостязаться в рифмованных оскорблениях оппонентов — фактически делая то же самое, что афроамериканские подростки делали во дворах, только под ритм. Не случайно пионеры хип-хопа вроде Flavor Flav или Dr. Dre прославились умением превращать каждую строчку в хлесткий удар. Классический набор тем для шуток — тупость, бедность, уродство, аморальность — плавно мигрировал в баттл-культуру и обрел форму рифмованных оскорблений под бит.

Прямые отсылки к «yo mama» встречались и в самом рэпе золотой эры. Так, группа The Pharcyde выпустила в 1992 году юмористический трек с говорящим названием «Ya Mama». Песня состояла из цепочки гиперболических «мамкиных» оскорблений — настолько жёстких, что для радиоэфира музыкантам пришлось вырезать самые непристойные строчки, как когда-то это сделал Спеклд Рэд. А рэпер Method Man на своём дебютном альбоме 1994 г. включил в трек «Biscuits» припев «yo’ mama don’t wear no drawers» — прямая цитата той самой записи Джелли Ролла Мортона 1938 года. То есть рэперы не просто унаследовали дух «Дюжины», но и сознательно цитировали классические «мамкины» шутки.

Если в середине XX века шутки про чужую мамашу оставались в основном достоянием черного фольклора и музыки, то конец ХХ века вывел их на общеамериканский экранный уровень. Произошло это во многом благодаря телевидению и печатной продукции.

Одним из переломных моментов стал 1993 год, когда популярное комедийное шоу «In Living Color» (Фокс) показало скетч под названием «Wheel of Dozens» («Колесо дюжины»). В этой пародии на телевизионную игру участники по очереди крутили барабан, который выбирал категорию, и обменивались грубоватыми «yo mama»-шутками перед публикой. Скетч имел огромный успех у зрителей и фактически познакомил простых белых американцев (прежде всего молодежь) с формулой «Yo mama so…». К слову, в сериале снимались такие звезды, как Джим Керри и Джейми Фокс.

Многие дети и подростки по всей стране начали подражать героям телешоу, состязаясь в оскорблениях мам на школьных дворах. Фразочки типа «Yo mama so fat…» («Твоя мама такая толстая, что…») мгновенно стали крылатыми. Можно сказать, что начало 90-х ознаменовалось взрывом популярности «мамкиных» шуток уже вне узкого этнического контекста — они вошли в общий сленг и юмор.

Дополнительную волну интереса подогрели печатные сборники шуток. В 1990-е на прилавках появились книги серии «Snaps», составленные Джеймсом Перселэем и др. Эти сборники (первый вышел в 1995 г.) предлагали читателям сотни отборных оскорбительных шуток — в том числе множество классических «yo mama» в различных категориях. Книги позиционировались как собрание «уникального афроамериканского комического искусства» и расходились большими тиражами. Популярность была столь высока, что по мотивам книг кабельный телеканал HBO запустил в 1995 году комедийное шоу «Snaps» — где команды комиков-снэпперов соревновались, кто придумает лучший экспромт-оскорбление. В этом импровизационном шоу, снятом на улице в Гарлеме, участвовали молодые тогда комики, в том числе Мо’Ник и Трейси Морган, ставшие впоследствии настоящими звездами. Каждый выпуск представлял собой оживлённый баттл шутников, которые обмениваются «снэпами», среди которых, разумеется, регулярно мелькали и убийственно смешные оскорбления мам. Так «yo mama jokes» окончательно закрепились как отдельный жанр поп-культуры.

В нулевые годы интерес к этому тропу поддерживали уже реалити-шоу и ситкомы. Канал MTV в 2006 году запустил передачу с говорящим названием «Yo Momma», совмещавшую формат соревнования и реалити. Шоу, продюсером и ведущим которого стал актер Уилмер Вальдеррама, с успехом проходило во многих городах США. В каждом эпизоде отобранные на кастинге местные участники соревновались, осыпая друг друга всё более дикими шутками про матерей, а жюри решало, кто из них остроумнее. Программа продержалась три сезона (2006–2007) и включала гостевые появления известных рэперов — что подчёркивало связь с хип-хоп культурой. В кульминации финала лучших «мамкиных» комиков из разных городов свозили в Нью-Йорк на большой баттл. Шоу «Yo Momma» имело высокий рейтинг у молодежи: зрителей привлекала смесь соревнования, юмора «ниже пояса» и духа уличной культуры. И хотя критики воротили нос от примитивной формулы, в поп-культуре тех лет эти шутки стали настолько узнаваемы, что их пародировали даже в кино. В пародийном фильме «Знакомство со спартанцами» (2008) есть сцена, где спартанские воины вступают в комичную перепалку с использованием «yo mama»–шуток — очевидная пасхалка к популярному шоу MTV.

Конечно, телевидение — не единственное пространство, где жил этот жанр. Шутки про «твою маму» проникли и в сценарии сериалов, мультфильмов, стендапов. Они встречаются как своего рода стереотипный комедийный приём, когда нужно быстро показать чью-то грубость или придурковатость. Например, в мультсериале «Южный парк» персонаж Эрик Картман в эпизоде «The Poor Kid» (2011) устраивает настоящий фейерверк оскорблений:

«Моя мама такая бедная, что даже в KFC ей остаётся только облизывать чужие пальцы!»;

«Моя мама такая бедная, что завела аккаунт Gmail, чтобы поесть пришедший туда спам».

Этот сатирический приём высмеивает сам жанр, ведь Картман настолько увлёкся, что перешел на шутки про собственную маму. В «Симпсонах» и «Гриффинах» герои тоже периодически отпускают фразы в духе «твоя мама такая-то…», обычно чтобы подчеркнуть абсурдность ситуации. Шутки подобного рода можно услышать и на реальных стендапах и открытых микрофонах. Так, на Comedy Central в 2010-х появился проект «Roast Battle», в котором стендап-комики соревновались в оскорблениях — и там периодически проскакивали панчи в адрес матерей оппонентов как дань жанру.

Таким образом, к началу 2010-х троп «yo mama» прочно вошел во все уровни массовой культуры: от школьного двора до национального телевидения. Но дальше эстафету подхватил новый мощный канал распространения юмора — Интернет.

С развитием Интернета шутки про «твою маму» обрели вторую жизнь и стали частью массовой цифровой культуры. В нулевые и десятые годы «yo mama»-гэги заполнили форумы, мем-сайты и YouTube. Один из самых вирусных примеров — розыгрыш «Joe Mama», где собеседника подводят к фразе, созвучной с «yo mama»; в 2019-м он стал хитом TikTok и Reddit. Огромную популярность набрал и YouTube-канал «Yo Mama» — анимационные зарисовки с гиперболическими оскорблениями в адрес вымышленной мамы собрали миллиарды просмотров. В 2020-х жанр адаптировался к коротким форматам вроде TikTok: пользователи разыгрывали мини-сценки, где «шутник» получал ответ от реальной мамы, а сама тема подавалась уже как ироничная отсылка к старым временам. Однако вместе с ностальгией усилилось и давление политкорректности: игру «Yo Mama: Arcade» не пустили в App Store за fat-shaming — показатель того, как изменились культурные границы допустимого юмора.

На фоне этих изменений в последние годы троп «yo mama» стал объектом переосмысления на Западе. Если раньше подобные шутки казались безобидным словесным пинг-понгом, то сегодня всё больше комиков и исследователей отмечают, что они нередко опираются на сексистские и патриархальные установки: мол, мать должна быть стройной, умной, добродетельной — иначе это позор её детям. Современная аудитория стала острее реагировать на выпады про вес или сексуальность, особенно если они исходят не от друзей, а от посторонних. В ответ юмористы всё чаще превращают троп в абсурд или пародию — например, фейковые заголовки в духе «Твоя мама не смогла спасти экономику» или ироничные комплименты «твоя мама такая крутая, что Netflix снял про неё сериал». Даже в американских рэп-баттлах, где раньше царили «панчи про маму», стало больше изящных, адресных диссов. Шаблон жив — но уже не как оружие, а как элемент культурной игры, адаптированный к новым нормам.

В российской поп-культуре шутки про маму не особо прижились. В том или ином виде их иногда можно встретить у разных стендаперов, но чаще всего они обыгрывают различные недостатки конкретного человека, который сидит перед комиком. Крайне редко кто-то позволяет себе трогать родителей оппонента.

Зато «yo mama»–шутки пустили корни в онлайн-среде. Любой, кто хотя бы раз играл в Dota или CS: GO на публичном сервере, знает: стоит оступиться — и в голосовом чате ты тут же узнаешь что-то новое о своей маме. Причём неважно, кто ты и откуда: «мамка» становится универсальным объектом виртуальной агрессии. Эти выпады чаще всего не шутки в классическом понимании, а скорее сиюминутная попытка унизить. Так оскорбление матери давно превратилось в универсальный маркер токсичности в геймерской среде.

В разговоре с «Фонтанкой» Игорь Меерсон, экс-резидент Comedy Club, создатель Comedy Баттл и собственной Stand-Up Школы в Лондоне, отметил, что западная комедия по-прежнему более вольная — там можно шутить на физиологические темы, про родителей, про интимное, и это считается нормой. В России же оскорбление матери — всегда было жестким табу.

«В целом англоязычная комедия сильно больше себе позволяет в плане оскорблений, личных болячек. Тосты друзей жениха на свадьбах тут (на Западе. — Прим. ред.) идут по таким жестким темам, физиологическим например, или про то, что в приличном обществе не принято обсуждать вообще. Если смешанные браки — русские родственники вообще в шоке всегда сидят на таких мероприятиях. У нас более консервативный менталитет», — объясняет Игорь Меерсон.

По его мнению, это различие в восприятии уходит корнями в разные культурные традиции. В США — особенно в мегаполисах — люди с ранних лет учатся жить отдельно от родителей, и шутка про маму воспринимается как элемент стеба, не задевающий личную жизнь. В России же сильна родовая, семейная привязка. Мама — это не абстрактный образ, а почти сакральная фигура: защитница, опора, символ всего личного и неприкосновенного. Потому иронизировать над ней — всё равно что надругаться над святыней.

Так что нет ничего удивительного в том, что недавние «мамские» реплики от пресс-секретарей Пентагона и Белого дома прозвучали для российской аудитории как нечто странное и инфантильное. Для нас это почти хамство, для американской публики — привычная форма стёба. Шутки про маму давно стали частью их культурного кода — настолько узнаваемой, что ею не стесняются парировать даже журналистские запросы.

Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»