Елена Драпеко: Идёт война. Кто не понял, поймёт

России нужен Высший суд по нравственности. Отменять Конституцию пока рано, но ничто не вечно под Луной. Об этом «Фонтанке» заявила депутат Елена Драпеко, которая настаивает: фильм «Смерть Сталина» – это признак войны, которая уже ведётся против России.

Фильм «Смерть Сталина», который Министерство культуры сняло с проката после обращения группы депутатов и деятелей культуры, продолжает будоражить умы. По крайней мере, подписантов коллективного письма Владимиру Мединскому. Одна из них, депутат Госдумы от «Справедливой России» Елена Драпеко, которая ранее потребовала проверить на экстремизм комедию о борьбе за власть в СССР после смерти Иосифа Сталина, предложила создать совет по нравственности. Киноактриса и законодатель уверена, что пришло время ставить «фильтры», так как против России уже «идёт война». Об этом, а также о постоянстве особенностей национальной нравственности в России она рассказала «Фонтанке».

- Елена Григорьевна, вы с трибуны Госдумы предложили создать некий совет по нравственности. Это вас так «Смерть Сталина» оскорбила?

– Не только. Это и «Матильда», и история с фильмом про Сталина. И ещё несколько других вопросов, которые постоянно возникают, но решают их чиновники. А мы хотим, чтобы в этом принимали участие как бы видные и уважаемые деятели культуры. Возможно, социологи и философы.

- Этот орган будет при Минкульте?

– Он может быть просто при правительстве, а не при Минкульте. Есть несколько вариантов. Этот закон готовил Станислав Говорухин ещё лет 10 лет назад. Или раньше. Помню, что вроде бы в третьем созыве было вето президента Ельцина на этот закон. Он был принят Государственной думой, вторым составом, что ли… Потом его вернули. И с тех пор не дают нам возможности решать что «хорошо», а что «плохо». Сегодня это решают чиновники.

- А вы хотите отдать это таким профессионалам, как вы?

– Мы хотим, чтобы это были эксперты. Они могут быть непрофессионалами в кино, но должны быть известными в России людьми. Ну как Конституционный суд, понимаете? Высший суд по нравственности.

- Быть может, в России вообще не стоит комедии показывать? Вычеркнуть этот жанр, и всё. Кто в шутках не разбирается, сразу будет чувствовать себя лучше.

– «Смерть Сталина» – это не комедия. Я видела эту картину. Это просто срам. Это ужас. Весь большой зал, а там были разные люди, и либералы, и люди, которые терпеть не могут Сталина, все сидели в оцепенении от ужаса, происходящего на экране. Всё-таки в России другое отношение к смерти. Мы не глумимся над покойниками, даже если эти покойники нам неприятны. Мы даже врагов хороним! А здесь Сталин полфильма лежит в луже мочи!

- Про кого точно нельзя шутить? Перечислите имена. Про Сталина я понял.

– Шутить можно над всеми. Вопрос в том, как. Для нас этот фильм не шутка, а глумление. У нас есть специальный закон о том, что нельзя глумиться над трупами, покойниками. Закон о том, что человек и после смерти достоин уважения. Неважно, кем он был. Хороший он был или плохой. Мы даже врагов своих фашистов не показывали в страшном виде, в каком показали нашего руководителя государства. 64% населения считают его великим человеком. Помните такой соцопрос?

- Не помню. У «Левада-центра» цифра была вдвое меньше. 38%. Это помню. Откуда вы взяли про 64%?

– Не знаю. Это социологи называли по телевидению. Там были Суворов, Ленин и Сталин. Сталин выходил на первое место.

- Вы сказали, что «в условиях информационной войны мы должны начать жить по условиям военного времени». Когда же уже наши прекрасные режиссёры симметрично ответят нашим обидчикам? Кто? Вы, как депутат, не можете не знать термин «симметричный ответ».

– Вы видели замечательный фильм «Движение вверх»? Этот фильм снял режиссёр, которого я не знала. Он из новых. Не из плеяды публичных. Ответ – это должно быть стечением многих факторов. Талант сценариста, режиссёра, продюсеров и артистов. Но я не думаю, что нужен этот «симметричный ответ». Мы ведь вообще другие. Это американцы могут себе позволить оскорблять собственную мать. А у нас за такое просто зарежут. У нас другая культура. Абсолютно другая. Наш ответ им – это наше нравственное кино. Над которым можно весело смеяться. Но оно возвышает человеческую душу! Оно делает нас лучше. Сколько таких фильмов снято! «Преступление и наказание» по Достоевскому. «Война и мир» по Толстому. Вся наша российская кинематография. И документальные фильмы. Тот же «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма. Нам есть чем гордиться. И это фильмы-размышления на очень высоком уровне. Фильмы, после которых мы приходим к выводу, что жить стоит. Что у жизни есть смысл. И этот смысл – делать жизнь лучше.

- Вы также сказали про «ограничение возможности по распространению информации, наносящей вред нравственности и безопасности нашей страны». Что такое нравственность страны?

– У нас есть нравственные традиции, о которых я уже сказала. Они отличаются от нравственных традиций других стран. В Китае – свои. В Японии – свои. В Америке – свои. У нас есть укоренившиеся свои. Воспитанные на традиционных религиях. Для 85% населения – это православные традиции. Это семейные ценности, уважение к старшим. Уважение к иным. В разных традициях есть разное отношение к другим, не похожим на тебя. Кто-то говорит, что если ты мне не кровная родня, то ты – чужой. Кто-то говорит, что ты чужой, если ты не находишься на таком же уровне технологического развития. А наша русская ментальность состоит в том, что мы предполагаем любого другого равным себе, пока он не докажет обратное.

- То, что вы предлагаете, это ведь цензура.

– Безусловно. Я и не отрицаю. Это нравственная цензура. Обязательно. Только законом невозможно отрегулировать всё. Многие вещи решаются экспертным путём. Определить, что насилие на экране, а что нет, что является произведением искусства, а что не является, может только человек. Никакая машина это не сделает.

- У нас же цензура запрещена Конституцией. Или этот документ уже устарел и пора корректировать?

– Пока нет необходимости. Пока поставим фильтры. Ничто не вечно под Луной, и Конституция тоже не вечна. Я уже живу при третьей Конституции. Да, это высший закон. Но это закон, который мы установили. Я сегодня была в Совете Федерации, где патриарх Кирилл выступал. Так вот, он сказал, что если мы не совершенствуемся, не учимся разговаривать с другим человеком на нравственном языке, то мы деградируем. Обращаясь к законодателям, он тоже об этом говорил. Он сказал, что закон – это сила, но это ещё не всё. Есть ещё и нравственные законы. Иногда обычный закон, в котором нет нравственности, может стать собственной противоположностью. Вот почему мы никогда не позволим судить себя машине. Судьёй может быть только человек.

- Вы помните, кто следил за нравственностью в советском прошлом. Как это было? Мне родители рассказывали, что тогда обычно стучали анонимками на коллег, а потом разбирали это дело на собраниях.

– Нет.

- Пришло время вернуть эту практику?

– Нет-нет. У моего однокурсника до сих пор хранится книжка, когда у нас были так называемые «Ленинские уроки». Нас было 24 человека на курсе, мы собирались в кружок и рассказывали друг другу правду. Что мы друг про друга думаем. Какие у нас проблемы. Типа того, что «помню, как ты прятал булку у себя в общежитии в тумбочку, никому не предлагал, а хорошо ли это, Вася?» Да, была такая форма, но очень недолго. И я не думаю, что сегодня нужно вот такое массовое движение в эту сторону. На самом деле мы должны укреплять семью. Говорить людям, что когда есть муж, семья и дети – это хорошо. Вот сегодня нам Валентина Ивановна Матвиенко поставила задачу помогать многодетным. Укреплять традиционные ценности. Через телевизор и кино. Объяснять, что любовь – это не постель. Опираться не на инстинкты, а на нравственные основы. И почитайте выступление патриарха.

- Как там Валентина Ивановна?

– Шикарно выглядит! Но что-то прихрамывает. То ли упала, то ли коленка. Мне так показалось. Но как всегда молодец!

- Вы воззвание против фильма о Сталине подписывали вместе с Игорем Угольниковым. Помните, был в 90-е фильм «Ширли-Мырли», где он играет милиционера Пискунова? Знаменитые советские актёры там играли алкоголиков, бандитов и прочих элементов с «пониженной социальной ответственностью». Прошёл бы этот фильм через ваш совет по нравственности?

– Хороший фильм! Разумеется, он бы прошёл через совет. Мы ведь предлагаем совет для разрешения конфликтных ситуаций. Пропускать каждое произведение через совет – глупость. Но когда возникает ситуация, как было с Тангейзером, возникает вопрос. Допустимо ли это в нашей стране? И учитывать нужно все, в том числе и время, в которое это происходит. Когда-то голая женская грудь вызывала истерику. Пётр Первый ставил гвардейцев около скульптур в садах, чтобы горожане их не разрушили за наготу. Помните?

- С трудом. В то время меня ещё не было.

– Меня тогда тоже ещё не было. Но я читала, что голых каменных баб простой народ пытался уничтожить.

- У вас лидер партии Сергей Миронов в 60 лет в четвёртый раз женился. Причём на девушке, которая ему если не во внучки, то в дочки точно годится. По советским меркам это вряд ли было бы нравственно?

– Всяко было и тогда. Вон у Жукова сколько было жён. И не все были с ним зарегистрированы. Поэтому вы на советское время особенно не плюйте. У нас всё было. Была нормальная жизнь. Точно так же, как при царе-батюшке. Люди вообще мало меняются с годами. Меняются правила. Когда-то могли отлучить от церкви. Потом снять с должности за аморалку. Могли и не трогать. У меня была замечательная история. Один мой хахаль, которого я бросила, пришёл жаловаться на меня секретарю парткома. Была у нас Ида Алексеевна Румянцева. 11 лет она была секретарём парткома «Ленфильма». У неё был гигантский кабинет. Там пока по красной дорожке идёшь от двери к столу, семь раз потом обольёшься. Все её боялись. А мне был 21 год. Я только пришла. И вдруг меня вызывают. Она смотрит на меня сурово. Потом подошла, взяла под ручку и говорит: «Гони его в шею». Мы с ней потом много лет дружили. Замечательная была тётка! Мы с ней и в Афганистан ездили. И на БАМ. Она была лидером, с которым нам повезло. А вот режиссёр Игорь Масленников, когда я к нему пришла после 1993 года советоваться, что делать дальше, заявил, что он «вне политики». Вот он – предатель. Всякие были люди.

- Вы с одной стороны говорите, что «Смерть Сталина» – это срам, который нельзя показывать. А с другой стороны сказали с трибуны Госдумы, что надо «заставить всех посмотреть эту гадость».

– Это не я сказала. Это Никита Михалков сказал.

- Как же показать всем «гадость», если прокатное удостоверение отозвано?

– Да не надо это людям смотреть! Это не кино. Это чёрт знает что!

- В итоге его все смотрят пиратским образом в Интернете. И смотрят после вашей мощной рекламы те, кто не собирался смотреть.

– У пивного ларька многие ругаются матом. Но все знают, что это нехорошо. Границу между грехом и некрасивым поступком, между добром и злом, люди должны чувствовать. И те, кто смотрят сейчас этот фильм, они понимают, что это нехорошо. И вот эту самую границу мы охраняем. А если мы выпустим это на большие экраны, мы нарушим границу. Это будет означать, что зло допустимо.

- Памятники Сталину – это нормально? В Петербурге где бы его можно было установить?

– Это сложная штука. Но я считаю, что те, кто хотят, они имеют на это право. У нас же есть памятник предателю генералу Краснову. Стоит на частной земле у какого-то мужика в Краснодарском крае. Признан человек в народе предателем за то, что воевал на стороне немцев, а сделать ничего не можем. Закон. Если вдруг муниципалитет какого-то города решит поставить памятник Сталину, значит, я считаю, что надо ставить.

- Вас не смущает, что ваше пламенное выступление с трибуны Госдумы сегодня высмеивают в Сети. Что бы вы хотели сказать смеющимся?

– Я ещё вчера заглянула в Twitter. Там такое неприличие, что просто ужас. Ничего не хочу сказать этим людям. Ведь там много тех, кто травит за деньги. Как они называются… Тролли! Это видно по их текстам. И потом, они же под никами пишут гадости. Такие люди на честный бой не согласны.

- Когда закончится всё это обострение и противостояние?

– Миру мир – это правильно! Но идёт война. Кто этого ещё не понял, поймёт. Пока бомбы не падают, но всё остальное уже есть. И люди, которые в июне 1941 года гуляли по площадям вечерним, они тоже не предполагали, что завтра на голову будут падать бомбы. Слушайте, что вам говорят политики! Идёт война. Пока она не имеет горячей фазы. Сегодня она в фазе информационной атаки. Это и спорт, всё, что происходит с олимпийцами. Это искусство. Это пресса. Это клевета на народ и его лидеров. Это разрушение нашей истории.

- Пока Путин у власти, выстоим?

– Не будет Путина, будет Шойгу. Лавров у нас ещё есть. Хороший человек. И наверняка есть такие, фамилии которых мы просто не знаем. Это Россия. Она тысячу лет стоит. Россия всегда стояла на людях, которые готовы за неё голову положить!

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»