Только не «Русский Детройт»!

Петр строил в дельте Невы новый Амстердам. Мы привыкли называть Петербург северной Венецией. Теперь руководство города собирается превратить его в «Русский Детройт». Каждое новое соглашение о строительстве автосборочного производства, а в активе уже Ford, Toyota, Nissan и Suzuki, приближает нас к этому идеалу. «Русский Детройт» принято произносить с гордостью как символ грядущего экономического чуда. Но даже беглый взгляд на реальный американский Детройт показывает, что нас призывают равняться на вчерашний день. Понимают ли власти города и журналисты, подхватившие этот слоган, что Детройт – это на самом деле символ упадка?

Американский Детройт начал бурно развиваться после того как в 1904 году Генри Форд основал там свою компанию и построил первый завод. Тогда в индустриальном XX веке автомобильная промышленность действительно была символом процветания новой Америки. В городе разместила свои заводы и штаб-квартиры «большая тройка»: Форд, Крайслер и Дженерал Моторс. К 1955 году население города превысило 1,8 млн человек. Это был пик, после которого 50 лет спада, продолжающегося до сих пор.

Дело в том, что город рос за счет привлечения дешевой рабочей силы, преимущественно афро-американцев. Белый средний класс стал переселяться в пригороды или уезжать в другие города. В автомобильной промышленности начался спад. Сначала из-за перепроизводства, потом из-за нефтяного кризиса 1970-х, потом из-за конкуренции с японскими производителями, потом из-за выноса сборочных производств в третьи страны, где рабочая сила еще дешевле, чем афро-американская.

Город, который полностью зависел от автомобильного производства, стал показывать все признаки упадка. Безработица превышала 15%. Летом 1967 года чернокожее население, которого уже было большинство, устроило бунт и на пять дней захватило город. При усмирении бунта погибли 43 человека. Затем мировой центр автомобилестроения стал крупнейшим рынком наркотиков, таких как крэк и героин. Он прочно занял свое место и в пятерке лидеров по уровню насильственной преступности. В течение 1980-х годов любимым развлечением жителей была «Ночь дьявола» накануне Хэллоуина, когда происходили массовые поджоги брошенного жилья и полыхали целые кварталы. Население сити стремительно сокращалось. Город, который, казалось, должен был перешагнуть двухмиллионный барьер, к 1990 году выбыл из числа «миллионников», сократившись вдвое. Около 80% населения – чернокожие; белых осталось чуть больше 12%. О былом расцвете индустриальной цивилизации и пролетарском драйве напоминают лишь Alice Cooper, Bob Seger, и группа Kiss. Сегодняшний Детройт – это заброшенные пустые небоскребы, даунтаун, населенный бездомными бродягами, сотни тысяч чернокожих, живущих на пособия.

Все это важно представлять тем, кто стремится сделать из Петербурга «Русский Детройт». Но дело не только в названии и не в магии наименования, которое и вправду иногда может стать судьбой. За некомпетентным пиаром стоит реальная проблема: насколько перспективен автосборочный кластер для того или иного региона. Напомним, что автосборка – это ручной труд не слишком высокой квалификации, производство с низким уровнем добавленной стоимости. Его мнимый престиж основан только на присутствии мировых брендов (Toyota, Nissan, и т.п.). Для Ленинградской области такие производства еще могут стать временным благом, особенно если будет развиваться более технологичное производство автокомпонентов. А для Петербурга, который сам по себе мировой город-бренд, это стратегический тупик, вчерашний день.

Сегодня ядром глобальной экономики стало производство знаний, технологий, программ, дизайна, интеллектуальных и культурных услуг и образования. Промышленное производство – уже далекая периферия, удел слаборазвитых стран. Петербург – один и немногих городов России, который может стать частью постиндустриальной экономики, благодаря интеллектуальным и культурным ресурсам. И именно это должно стать основой его идентичности. Согласно многочисленным публикациям, за «почетное» звание стать «Русским Детройтом» с Петербургом конкурируют Калуга и Нижний Новгород. Думаю, что проиграть это соревнование не жалко. Петербургу нужен другой, более современный бренд.

Вадим Волков,
директор Фонда «Технологии развития», профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге