ПоделитьсяКонституционный суд может уничтожить в России «иностранных агентов». Решение по делу, рассмотренному здесь 6 марта, способно дать прокуратуре лицензию на тотальный отстрел правозащитных организаций или, наоборот, устранить из российского законодательства само внезапно возникшее понятие «иноагент». За процессом, в ходе которого представители власти назвали новые нормы об НКО «совершенно необременительными» и старательно пытались уйти от прямых ассоциации между деятельностью общественников и кризисом на Украине, наблюдала «Фонтанка». Тем временем спорный документ может быть изменен и без участия КС.
В день, когда Конституционному суду предстояло изучать нашумевший закон об «иностранных агентах», его офис на Сенатской площади втянул в себя жизнерадостную толпу студентов.
– Вы пока внизу обождите, потом вместе наверх поднимемся, – пытался собрать их в холле, как курица цыплят, растерянный сотрудник ФСО.
– Здесь, кажется, кнопочка нажимается, – обучала девушка-юридичка, похоже, случайно залетевшего в здание Сената мужчину постарше, пользоваться автоматом для чистки ботинок. И параллельно объясняла «Фонтанке»: – Мы сами пришли. Никакой преподавательской инициативы. Просто увидели объявления – их развешивал студсовет СПбГУ.
В столовой жизнерадостно звенели ложки. Режим ее работы стал первым, чем в КС поинтересовался представитель заявителей по делу, профессор Высшей школы экономики Илья Шаблинский.
Шаблинский жизнерадостным не выглядел. Его доверители на судьбоносное заседание не приехали. Как и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, чей срок полномочий истекает в середине марта. Как и полпред правительства России Михаил Барщевский, не представивший, кстати, и письменного заключения по делу. Зал КС поэтому, даже несмотря на студенческие пестрые шарфики и потертые джинсы, казался будничным.
Словарь
Жалобы в КС, напомним, направили семь общественных организаций, поддержанные омбудсменом. Все они пострадали от нововведений в законодательство об НКО, вступивших в силу после бурной российской политической зимы 2011 – 2012 года. Движениям, которые «занимаются политической деятельностью» и получают деньги и «иное имущество» из-за рубежа, настоятельно рекомендовали вступить в реестр «иностранных агентов» и помечать соответствующим значком свою продукцию. Уклонившихся от этой обязанности, а также дополнительного финансового аудита, обещали штрафовать на суммы от 100 тысяч до полумиллиона рублей. Что и было сделано в ходе обрушившихся на НКО весной 2013 года прокурорских проверок.
Костромской фонд поддержки общественных инициатив, к примеру, лишился 300 тысяч за проведение круглого стола «Перезагрузка перезагрузки: Куда движутся российско-американские отношения?». «Институту развития прессы – Сибирь» настоятельно посоветовали «записаться в агенты» из-за пункта в уставе, где сказано: организация «содействует в предоставлении услуг по распространению информации». Но самая курьезная и печальная одновременно ситуация приключилась с Муравьевским парком устойчивого природопользования, изучающим журавлей в Амурской области. Экологи попали на карандаш к надзорному ведомству в связи с тем, что «содействовали инициативам, направленным на охрану природы, улучшение образования и условий жизни населения». А еще дерзко собирали подписи под обращением губернатору с просьбой запретить весеннюю охоту.
В жалобах в КС общественники, как уже писала «Фонтанка», сконцентрировались на двух главных аргументах – лингвистическом и финансовом. Формулировки «иностранный агент» и «политическая деятельность» чрезвычайно зыбки, что позволяет привлечь к ответственности почти кого угодно и за что угодно. Штрафы же за отказ регистрироваться в качестве агентов непропорционально велики, указывали активисты.
Эти доводы и развивали в своих выступлениях за трибуной КС их представители.
Илья Шаблинский осуществил экскурс в толковые словари, из которых следовало, что слово «агент» россияне воспринимают почти так же, как слова «шпион», «разведчик», «тайный сотрудник полиции» или «диверсант». Ученый даже взмахнул газетой, где репортаж о процессе по делу Костромского центра общественных инициатив проиллюстрировали советскими плакатами «Болтун – находка для шпиона» и «Болтать – врагу помогать».
Новый закон оказывает «замораживающий эффект» на деятельность НКО, предположил представитель уполномоченного по правам человека Виктор Михайлов и озаботился нечеткостью формулировок, касающихся финансовой стороны вопроса.
– Если НКО получит от иностранного источника офисную технику, нагрудный знак или другой незначительный сувенир, является ли это «зарубежным финансированием»? – поинтересовался юрист.
Адвокат правозащитного центра «Агора» Рамиль Ахметгалиев поведал драматическую историю одной из общественных организаций, признанной «агентом» на основании того, что ее учредитель вел политический блог и после выборов «лично сделал звонок в избирком и доложил о нарушениях».
– Его позиция была приравнена к позиции всего объединения. Речь идет не только об ограничении свободы слова, но и об ограничении права на критику, – Ахметгалиев скрещивал пальцы на груди, как будто моля о чем-то судей.
– Сегодня мы имеем дело с юридическим нонсенсом, не соответствующим ни Конституции, ни здравому смыслу, – заключил представитель межрегионального фонда «Голос-Поволжье», председатель президиума Московской коллегии адвокатов «Адвокатская палата» Юрий Костанов. – Законодатели, у которых за рубежом находятся банковские активы и недвижимость, гораздо больше заслуживают названия иностранных агентов, чем НКО. Тем не менее депутаты все время нас поучают. Они говорят: «Хочешь – не хочешь, но надень на пиджак шестиконечную звезду. А не надел – мы тебя будем наказывать». Хотя Конституция даже заведомых убийц не заставляет пойти и признаться в содеянном.
Законы языка выше юридических законов, так как «юридические законы пишутся на русском языке», считает Костанов. Поэтому даже обычный словарь Ожегова является более веским доказательством правоты НКО, чем все маневры депутатов и прокуратуры.
Суверенитет
Маневры представителей законодательных органов, защищавших свое творение, тем не менее были произведены в КС – со всей надлежащей обстоятельностью и ритуальной серьезностью. Полпреды Госдумы и Совета Федерации Дмитрий Вяткин и Алексей Александров наверняка искренне показали крайнее удивление тем, что безобидный нормативный акт вообще смог кому-то навредить.
– В России нет запрета на политическую деятельность НКО и нет запрета на получение иностранной финансовой помощи. Деньги можно брать отовсюду, – описал демократические реалии Родины Дмитрий Вяткин. – Есть только одна обязанность – подать заявление о включении в реестр.
Дополнительные требования к НКО, с точки зрения парламентария, «совершенно необременительны и не особенно сложны. Их ни в коем случае не стоит понимать как ограничения. Это лишь условия осуществления деятельности».
– Если бы я получал деньги из-за границы и занимался общественными проектами, я бы зарегистрировался, – заговорил о личном сенатор Алексей Александров. – И ничего обидного в словосочетании «иностранный агент» нет. В документе ведь не используется понятие «наемник» или другие.
Вразумить противоположную сторону постарался и полпред президента Михаил Кротов. Если «агентская» формулировка кому-то не нравится, это не значит, что она неконституционна, полагает чиновник.
– Свобода – не вседозволенность, – подчеркнул Кротов и выдвинул, пожалуй, главное оружие против потенциальных «шпионов» – тему суверенитета. – В сентябре 2012 года Государственный департамент США выделил денежные средства Костромскому центру общественных инициатив на «независимый контроль» деятельности местных властей. Организации нужно было отчитаться о проделанной работе перед спонсором. Встает вопрос: почему Госдеп должен знать, на что потрачены его финансы, а жители Костромской области не имеют права получить информацию о том, на какие средства проводятся те или иные акции?
Политическая деятельность НКО в интересах зарубежных стран «может угрожать стабильности и безопасности России». Государство вправе «принимать законы, направленные на защиту своего суверенитета», несколько угрожающе глядел на своих оппонентов Кротов.
Дмитрий Вяткин рассуждения о суверенитете охотно поддержал. Судя по всему, у парламентария даже возникло желание напомнить о событиях на Украине и связать их с деструктивной деятельностью многочисленных «агентов», подсаженных на территорию братской страны. Однако депутату пришлось сдержаться – еще в начале слушания глава КС Валерий Зорькин подчеркнул, что использовать зал суда для политических заявлений нельзя.
– Я подавил в себе желание передать некоторые аналогии, – ограничился скромным полупризнанием Вяткин.
Заметим, что пока дело проходило предварительное рассмотрение в КС, две организации-заявителя закрылись. Петербургский ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о бок» еще в октябре 2013 года был реорганизован и теперь действует как инициативная группа. Костромской центр общественных инициатив находится в стадии ликвидации, проинформировал Илья Шаблинский.
КС вынесет решение в закрытом режиме и огласит публично. Как правило, процедура занимает несколько недель. Кстати, не исключено, что за это время закон об «иностранных агентах» изменится. Генеральная прокуратура передала в Совет Федерации поправки к документу, сообщила во время заседания советник генпрокурора Татьяна Васильева. Они включают «большой ряд предложений» и подразумевают, в том числе, что будет скорректировано понятие «политической деятельности», уточнила она. Однако раскрывать другие детали проекта сотрудница надзорного ведомства отказалась.
Софья Вертипорох, «Фонтанка.ру»
