Куда деваются запрещенные книги? «Фонтанка» узнала, как сейчас в России устроена книготорговля

В ноябре 2022 года Госдума приняла поправки к ряду законов. Смысл этих поправок сводился к ужесточению наказания за пропаганду ЛГБТ*. Буквально через несколько дней после принятия поправок само «международное движение ЛГБТ» было признано экстремистским. При этом четких официальных критериев, что именно называть пропагандой ЛГБТ, нет до сих пор, так что все, кто так или иначе рассказывал о романтических отношениях не между мужчиной и женщиной, оказались должны сами для себя выработать язык, который не доведет их до штрафа и тюрьмы.

Добавим закон о фейках, о дискредитации армии — и постоянно видоизменяющийся закон об иноагентах. Как только эти поправки и законы начали применяться, книжная сфера оказалась в интересном положении. «Фонтанка» показывает ситуацию изнутри — глазами книготорговца.

Начнем с разъяснения ситуации. До 2022 года книги тоже снимались с продажи. Это на самом деле нормальный рабочий процесс. По каким причинам книга могла исчезнуть из магазинов?

Например, если возникли проблемы с правами на издание. Предположим, правообладатель по каким-то причинам решил досрочно расторгнуть договор. Тогда книгу могли отозвать из продажи со словами «извините, мы сейчас книгу продавать не можем».

Конечно же, часто книги изымались из продажи в связи с каким-нибудь резонансным общественным заявлением. Так, еще в 2013 году магазины массово возвращали издательству «КомпасГид» книгу «Флаги мира» Сильвии Беднар после того, как депутат Хинштейн назвал ее «русофобской».

И еще в книге могли найти, например, не согласованную с правообладателем цитату из перевода, или кучу ошибок, затрудняющих чтение, или какой-нибудь дефект печати вроде мутных, неразборчивых иллюстраций. Это были понятные технические причины, и было ясно, что издательство несет убытки из-за собственных недоработок. Но теперь поводов изъять книгу из продажи резко прибавилось.

Самая очевидная причина запрета книги — включение в список экстремистских материалов. Как книга может туда попасть? После экспертизы Роскомнадзора, по решению суда. Если мы откроем список экстремистских материалов на сайте Минюста, то обнаружим, что каждая запись обязательно датирована и снабжена пометкой о решении суда. Обычно дела о включении в список экстремистских материалов слушаются в районных судах, от московских до дальневосточных.

Например, «Моя борьба»* Гитлера не продается в магазинах именно потому, что числится в списке запрещенных материалов. При этом хранить ее дома формально можно, но только в единственном экземпляре. Потому что личное чтение, например для научной работы в университете, законом не запрещено. Запрещено именно распространение — и хранение для распространения.

Так что, если принести в издательство экстремистскую книгу и попросить ее напечатать, издательство обязано в этом отказать. Кроме издательства, можно пойти сразу в типографию с готовым файлом. Но если файл нарушает закон, типография не примет его в производство. Можно в конце концов напечатать экстремистскую книгу на принтере и переплести на самодельном станке в гараже, но, если принести такую книгу в книжный магазин на реализацию, магазин ее не примет (самораспространение тоже запрещено). Потому что товароведы в книжных магазинах тщательно следят за обновлениями списка запрещенных материалов.

Кстати, книги в этот список попадают довольно редко, чаще — статьи в СМИ, песни и видеоролики. И там нет книг, например, Бориса Акунина***, включенного в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга (но по суду экстремистом не признанного).

Если список экстремистских материалов четко сформирован, то с запретами книг иноагентов все гораздо туманнее: ни в каких официальных списках вы не найдете книг ни Зыгаря****, ни Быкова*****, ни Глуховского******, ни других авторов, которые сейчас отнесены к этой категории. При этом, чтобы продаваться, такие книги должны быть определенным образом упакованы и маркированы — даже если книга была издана до признания автора иноагентом, но не успела найти читателя.

Недавний пример: издательство «Белая ворона» приостановило продажу нескольких книг детского писателя и художника Свена Нурдквиста про котенка Финдуса и его хозяина Петсона потому, что переводчицу Александру Поливанову******* признали иноагентом. Издательству пришлось запросить у контрагентов книги на возврат (расходы!), привезти их обратно (опять расходы!), упаковать в пленку и снабдить маркировкой (снова расходы) и снова отправить по магазинам уже в одобренном законом виде.

Впрочем, Российский книжный союз в конце июня опубликовал памятку для книготорговцев, по которой выходит, что книги иноагентов (или выпущенные с их участием) не только нужно помечать всеми необходимыми маркировками, но и лучше вообще убрать с видных мест в магазине: «Фактически книги авторов/переводчиков/художников в статусе „лиц, находящихся под иностранным влиянием“ сегодня являют собой группу изданий повышенного риска для книжных магазинов».

Чтобы установить факт того или другого, нужна экспертиза каждого конкретного издания — но кто ее должен инициировать? С учетом обстановки, издательства не хотят рисковать и отзывают книги из магазинов сами. Уже есть прецедент, когда по жалобе неравнодушной гражданки оштрафовали сразу и типографию, и издательство за распространение книги Сорокина «Наследие», в которой нашли признаки порнографии. Издательствам «АСТ», »Эксмо» и типографии «Парето Принт» присудили штрафы.

При этом остальные книги Сорокина можно найти в свободной продаже. Должен, наверное, быть отдельный список порнографических материалов? Или материалов с пропагандой ЛГБТ? Таких списков пока нет.

Итак, что происходит, если формально книга не запрещена, но издатель точно знает, за что ее теоретически могут запретить? В таком случае издатель рассылает письмо с просьбой вернуть книгу на склад или уничтожить на месте. Хорошо, если книжный магазин еще не заплатил издательству деньги за «опасную» книгу. А если уже заплатил, а книгу больше нельзя продавать — это проблемы книжного магазина.

Недавно прошли обыски в московском «Фаланстере», новосибирской «Карте Мира» и петербургских «Подписных изданиях», и по результатам этих обысков руководителям «Фаланстера» и «Подписных» присудили большие штрафы. Книга анархиста Игоря Олиневича «Еду в Магадан», за продажу которой оштрафовали и «Фаланстер», и «Подписные», не была формально запрещена к распространению. После обысков многие владельцы книжных магазинов ориентировались на списки «подозрительных» книг типа трудов классика философии ХХ века Сьюзен Сонтаг или искусствоведа Оливии Лэнг. Многие убрали их с полок заранее, потому что раз сегодня они привлекают внимание правоохранительных органов, завтра в них «что-нибудь найдут».

В конце мая 2025 года проблема возникла у издательства «Самокат»: в книге «Карты», права на которую «Самокат» купил в Польше, Крым оказался «не наш», поэтому книгу сняли с продажи, не дожидаясь публичного скандала. Получается, российское издательство понесло ответственность за политическую позицию своих зарубежных контрагентов.

Но есть, как ни странно, и более мирные поводы прекратить продажу книги: недавно издательство «Альпина» отозвало из продажи и уничтожило тираж романа Александра Иличевского «7 октября», потому что в тексте нашли признаки плагиата.

Каждое внезапное изъятие готовой книги из продажи — большие убытки, которые несут и издательства, и книжные, причем пока не понятно, кто и как эти убытки компенсирует.

Книжная торговля сейчас стала зоной постоянных высоких рисков. Кстати, если уничтожается уже распроданный тираж книги, совершенно непонятно, как это должно происходить: костры на заднем дворе — небезопасно и неэкологично (уж не говоря про исторические ассоциации), пунктов приема макулатуры в городах не так уж и много, а хранить у себя дома или в подсобке магазина — попросту небезопасно, потому что за хранение «запрещенки» можно получить штраф, да и на всех иноагентов места в кладовке не напасешься.

*Международное движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в России.

** Книга А. Гитлера «Майн Кампф» («Моя борьба») входит в список экстремистских материалов, запрещенных на территории РФ (решение Кировского районного суда г. Уфы от 24.03.2010).

*** Акунин (Чхартишвили) Григорий Шалвович признан Минюстом РФ иностранным агентом.

**** Зыгарь Михаил Викторович признан Минюстом РФ иностранным агентом.

***** Быков Дмитрий Львович признан Минюстом РФ иностранным агентом.

****** Глуховский Дмитрий Алексеевич признан Минюстом РФ иностранным агентом.

******* Поливанова Александра Владимировна признана Минюстом РФ иностранным агентом.

Елена Нещерет, специально для «Фонтанки.ру»