Не за деньги — да. Концерт SHAMAN на «Газпром Арене» прошел по любви и с психологическими спецэффектами

«Фонтанка» снова сходила на концерт популярного артиста SHAMAN и убедилась, что народная любовь — искренняя. Весь скепсис из толпы улетучивается, когда приходит время подпевать «умному и гармоничному», даже если детям вместо «Я русский» слышится «Игрушки!».

«Тебе билет нужен?» — группка недорослей лет 15–16 у турникетов стадиона «Газпром Арена» передает по рукам красно-белые пригласительные билеты на концерт. В очереди — бальзаковские дамы и семьи с маленькими детьми, разодетые в пух и прах юные девы, плечистые курсанты. «Интересно, здесь есть те, кто билет покупал», — усмехается один из подростков. «Эти билеты тоже покупали, — отвечает его приятель. Он лохмат и одет в косуху. — Покупало государство. Прикиньте, мне лично правительство страны купило билет на Шамана».

За час до концерта плотный поток людей следует от станции метро «Крестовский остров» к стадиону. Идут парочками подружки, семьи с детьми, компании пожилых.

Ближе к арене на скамейке предконцертный аперитив принимает компания дам. У каждой в руке бумажный стаканчик красно-белого цвета. На парапетах то тут, то там сидят молодые. Некоторые из них держат триколор. Подхожу к компании в футболках «Я русский» — двое аспиранты, еще один парень окончил университет и работает.

— Мы — главные фанаты! — говорит девушка.

— Нам просто песни нравятся. На концерте первый раз, прошлый — было дорого. Помнишь, я год назад скидывал, было 3300, сейчас 1600 — в принципе нормально.

— Что вам нравится в творчестве Шамана?

— Голос и харизма!

— Ну, повестка еще. Он не боится признавать себя, выступает за наши интересы.

— Что это значит, не боится признавать себя?

— Кто кроме нас еще надел такие футболки? Все боятся. А человек ходит с пулями на перевес. Это, конечно, уже перебор в моем понимании, но забавно.

— Если бы поехали за границу, надели бы такую футболку?

— Ну вот мне друзья говорят: «Ты в этой футболке побоишься выйти. Тебя какой-нибудь гость с юга прижмет». Ну я скажу, если что: «Последняя чистая осталась. Отвали от меня».

После разговора с молодыми пристраиваюсь в очередь на вход к двум пенсионеркам. Обе в платьях и при макияже.

— Из социального центра давали, там 20 билетов было, но можно было брать только на себя, ни жене, ни мужу нельзя.

— Значит только свои будут. Я их знаю, мы вместе в театр ходили.

— Оглянулась, а его нет! — кричит женщина на мужа. Они вместе только что прошли рамки.

Подниматься к трибунам тяжело. Пожилые дамы идут с передышками. Один пролет — передышка. Наверху компания пенсионерок, устроившись вокруг столика-бочки, не спеша пережевывает шаверму. Идет легкий обмен любезностями, словно это не стадион, а театр. «В прошлом году тут «Земляне» выступали. Билет стоил 70 рублей».

За час до концерта стадион еще выглядит полупустым. На сервисе по продаже билетов в каждом секторе свободно от десятков до пары сотен билетов в зависимости от цены. Дорогих билетов осталось больше. Однако в VIP-секторах, где стоимость места составляла 10–15 тысяч рублей, большинство раскуплено.

Спустя 40 минут после анонсированного начала на сцене не горит свет. Мальчишки уже успели по два раза сбегать в туалет. Рядом со мной почти не осталось свободных мест. Женщина рядом набирает в поисковике: «Продолжительность концерта Шамана». Впереди блондинка читает биографию певца.

— Надо не патриотов слушать, а умных и гармоничных людей. Это всё уже было в Советском Союзе, — замечает ее подруга.

Фанатский сектор

У сияющего инфернальным синеватым светом «летка», ведущего на арену перед самой сценой, бойкая девушка раздает флажки-триколоры. «Берем по два! — командует она. — Любимого артиста надо поддержать обеими руками!» «Дайте мне пять», — говорит ей дородная дама в кудрях.

Фанатский сектор заполнен на две трети. Перед сценой уже очень плотно. Там, не дожидаясь начала шоу, уже вовсю машут флажками. Трое парней скучают, облокотившись на пластиковые древки внушительного размера знамен. Когда начнется музыка, они будут красиво размахивать своими триколорами.

Многие на стадионном концерте впервые и на традиционную почти часовую задержку ропщут. «Главное, чтобы пел нормально», — звучит в ответ. Мальчишка лет семи поднимает над головой картонную маску Шамана с дырками для глаз. Такие продаются в подземных переходах.

Минут за десять до начала охрана сдвигает перегородку между танцполом и фанатским сектором. «Ну всё, сейчас будет как на "Титанике"», — восклицает какая-то женщина, но в голосе страха нет; на том «Титанике», который ей вспомнился, кажется, было весело. Толпа уплотняется, но давки, вопреки ожиданиям, нет. Все веселые, трезвые и доброжелательные. Машут флажками. «Ша-ман! Ша-ман!» — кричат плечистые парни. Когда они успокаиваются, в толпе раздается истошный детский вопль: «Ша-маааан!». И тут же женский голос: «Давай, позови его еще раз, пусть скорее выходит».

Песне ты не скажешь «до свиданья!»

Ярослав Дронов появляется в дыму и огнях. Перед этим публике продемонстрировали, как он добирается до стадиона сначала на вертолете, потом на мотоцикле. Фанатский сектор кричит от восторга. Пиарщики SHAMAN явно не зря едят свой хлеб — артист расстался с черной кожаной курткой, про неприятные исторические ассоциации с которой не высказался только ленивый. Теперь он носит нарукавную повязку-триколор поверх изящной косухи серебристо-жемчужного цвета. Первое отделение — патриотическое. Звучат композиции: «Мы», «Моя Россия скажет "да"», «Мой бой» и другие. Фанатский сектор поет хором.

Потом артист переодевается в любимые верными поклонницами кожаные штаны и романтический плащ. Начинается отделение «женское». Оно — про любовь, кровь, чувственные муки и всякое такое. Перед песней «Танцы на стеклах» певец сначала полулежит на сцене, потом поднимается, начинает неуверенно, покачиваясь, идти к краю сцены. Так продолжается с полминуты. «Капец, я на нервы извелся, дойдет — не дойдет», — говорит парень справа от меня. На финальном припеве песни «Ты моя» SHAMAN выводит из толпы девушку и начинает с ней танцевать «пионерский медляк». Едва он пропевает последний слог, девушка роняет голову ему на грудь и сползает на пол, ее уносит охрана. Приятные дамы вокруг меня почему-то смеются в голос: «Ты смотри, бедняжка!», «Не верю!», «Вышла случайно, в таких-то шортиках». Я тоже завидую, но делаю это молча.

Артист снова переодевается, на этот раз в подобие гусарского доломана, усыпанного стразами. Кажется, такой же когда-то был в гардеробе певца Вадима Казаченко, а еще раньше его носил Майкл Джексон. «Женское» заканчивается, и SHAMAN возвращается к патриотическому репертуару. На песне «Встанем!» про героев Великой Отечественной войны на сцене рядом с певцом возникает фигура в гимнастерке. Когда Ярослав произносит: «Встанем», фигура встает и оказывается директором Театра оперы и балета Севастополя Сергеем Полуниным. Аллюзия на знаменитое выступление Димы Билана с фигуристом Плющенко на «Евровидении», конечно, есть, но это куда более впечатляющее зрелище. В финале звучит композиция «Я русский» и гимн Российской Федерации. Зал поет хором.

Концерт заканчивается, выхода на бис не будет. Фанатский сектор, усыпанный красно-сине-белым конфетти, пустеет. Дамы фотографируются на фоне сцены с флажками. Девчушка лет шестнадцати просит всех чуть разойтись, совершает пару танцевальных движений, разбегается и крутит сальто. Приземляется на голову, плечо и ноги, вскакивает и подбегает к подружке, проверить, получился ли видосик. Этот народ не победить.

Надо признать: даже если билеты на концерт SHAMAN части зрителей достались за так, восторг был искренним. Певец, очевидно, тоже исполнял на сцене свою мечту: перед ним был целый стадион и стадион его любил. Около столика с черными футболками, украшенными портретами артиста и надписью «Я русский», толпится народ. Наличка так и летает: цена на футболку — от 3500 до практически 6000 рублей. У выхода со стадиона фанаток поджидает тип с календариками и фотографиями SHAMAN. Поверх фотографий черным маркером начеркано. «Фото с автографом — 500 рублей!» — настаивает продавец. Девушки подходят и переводят деньги через приложение.

— Автографы Шамана? Настоящие? — спросила я.

— Да, — обиделся мужчина.

— А откуда у вас столько?

— Мой родной брат работает в главной дирекции стадиона. Брать будете?

Тут меня деликатно хватают под локоток и отводят в сторону. Приятная девушка, молоденькая, с косичкой, говорит мне драматическим шепотом: «Это не его автографы! Я точно знаю, как выглядит автограф Ярослава».

Мимо проходит семья с двумя девчонками лет пяти. «Я русский!» — распевает одна. «Игруш-киии!» — переиначивает слова песни на свой лад вторая.

После концерта за трибунами перед фотоаппаратом позируют трое парней, двое из них опираются на костыли. Ноги без обуви, перебинтованы. Лица молодые и бледные, на коже застыли капельки пота.

«Вы помогать хотите? — обращается ко мне их сопровождающая. — Их привезли из Стрельны. Наши бойцы. Выдали билеты, и мы организовали автобус. Из других больниц тоже есть. Помолитесь за них».

Елена Ваганова, Венера Галеева, «Фонтанка.ру»